сознания. Нет, он, конечно, будет умнее, чем мы все вместе взятые, но пока еще он маленький и глупый. Просто у него очень мощный разум.
— Давай подождем пока с именем, — попросила Тиана. — Мне сейчас больше интересно, чем его нужно кормить?
— Он не знает, — вздохнул тихоход. — Но наша плоть ему для этого не подходит, не пугайся. Он нас укусил потому что хочет защищать. А что ему нужно есть он не знает. Точнее, не может объяснить. Я это первым делом спросил, как только понял, что он вам не хотел навредить. Он показал что-то, но я даже не понял. Я такого никогда не видел, или он не смог показать достаточно понятно для меня.
Герман помог подняться Тиане. Девушка все еще была бледна, руки у нее ощутимо подрагивали.
— Я думала, мы все погибнем, — сказала девушка. Так страшно было…
— Ага, я тоже. Методы знакомства у нашего нового близкого родственника, конечно, те еще, — хмыкнул Герман.
Парню стало интересно, на чем так сосредоточен дракон — он так и копался в оставшейся от яйца материале. Причем это не выглядело, как рассеянное швыряние — он будто что-то искал. Хватал какие-то кусочки, подносил к морде, потом разочарованно отбрасывал.
— Эй, мешки с мясом и костями?! — Охотник опять начал злиться. — Почему вы меня опять игнорируете? Что за идиотская привычка ничего не объяснять?! Вы сначала пытались с этим сверкающим сражаться, потому он от вас по куску откусил и ушел. И всё — вы совершенно спокойно общаетесь, как будто ничего не произошло, а откушенные куски каким-то образом оказываются на месте. Вы что, хотите, чтобы я тоже обезумел? Я бы вам не советовал. Безумный искин в теле космического истребителя — это всегда проблема, имейте ввиду.
— Не сходи с ума, — попросил Герман. — Мы пока сами мало понимаем. Но как только все станет ясно, я тебе все объясню, честно. Просто сам же видишь, ситуация непонятная, но угрозы вроде нет.
Сейчас, получив, наконец, возможность в относительно спокойной обстановке разглядеть «птенчика», Герман всерьез задумался. Где должно жить такое существо? Крылья есть, лапы… значит, по идее, это должна быть планета, по которой можно ходить и с атмосферой, в которой можно летать. Почему тогда яйца находились в космосе? Или это они их нашли в космосе, а на самом деле кладка была на планете, разрушенной взрывом сверхновой? Интересно, где его настоящие родители? Если он, даже только родившись, знает эти понятия, то должны быть.
Дракон вдруг закончил швыряться и удовлетворенно уставился на очередной кусок кристалла. Откуда Герман знал, что именно удовлетворенно, парень ни за что не сказал бы, но почему-то настроение дракона читалось очень четко. Может, если бы они более чутко прислушивались к собственным ощущениям, не пришлось бы переживать этот ужас во время «процедуры знакомства».
«Хотя нет. Есть угроза или нет, когда тебе откусывают руку — это страшно! — решил Герман. — Он ведь мог меня и беззлобно сожрать, что уж там!»
Кристал в лапах у дракона, тем временем, распался на четыре части. На этом трансформации не закончились — все четыре осколка потекли, поменяли форму, и в конце концов превратились в гладкие капельки. Как ледышки, если их подержать в руках — ни одной острой грани, но прозрачные и как будто светящиеся. Одну «льдинку» он сразу уронил, и камешек впитался в Кусто. Притом, явно без желания ликса, судя по тому, как он изумленно охнул. Лежнев почему-то не сомневался, что произойдет дальше. И не ошибся. Дракон оказался возле него, приложил ко лбу еще одну льдинку. На секунду вместе касания стало очень горячо, но больше неприятных ощущений не было. Как и льдинки. Тоже, видно, впиталась. Тиана подверглась той же процедуре, а последний кристаллик дракон бросил к истребителю. Он исчез еще до того, как коснулся обшивки, и Охотник тоже охнул.
Удовлетворение от содеянного, которым потянуло от дракона, было настолько явственным, что Лежнев даже не стал пугаться. Явно не во вред эта штука. Дракон посмотрел Герману в глаза, и у парня перед внутренним взором замелькали какие-то картинки. Очень много и очень часто, так, что разболелась голова, однако что именно ему пытались показать, он так и не понял.
— Кусто, нам явно пытаются что-то объяснить. Но мой крохотный разум не в состоянии осознать эту космическую мудрость. Может, у тебя получится?
— Нет, — печально вздохнул тихоход. — Я тоже ничего не понял. Кроме того, что это полезная для нас вещь. И еще, он понимает, что такое сарказм — когда ты сказал про крохотный разум, который не может вместить космическую мудрость, он смеялся. А я не сразу сообразил! — слегка обиженно добавил ликс.
Герман не стал смеяться, хотя хотелось — Кусто вообще порой понимает все слишком буквально, но тут не совсем его вина. Все же он, Лежнев, думает на русском, и говорит на киннарском во многом как по-русски, так что иногда смыслы теряются. А вот дракону, кажется, языки вообще не важны. Он с легкостью читает как настроение, так и мысли. От молчаливого собеседника пришла волна одобрения на последнюю мысль, и Герман печально вздохнул. Количество разумных существ, которые читают в его голове как в открытой книге увеличивается не по дням, а по часам.
— А я поняла, что он хочет есть, — вдруг сказала Тиана. — Разве вы не чувствуете?
Герман снова попытался «услышать» дракона, и ему это легко удалось. Никаких оформленных мыслей, к сожалению, но постепенно усиливающийся голод ощущался очень четко. Голод, и надежда, что старшие родственники что-нибудь придумают и накормят.
— Так… У него есть клыки. И зубы острые. Так что в любом случае это должно быть мясо, — предположил Лежнев.
— Не обязательно, — тяжело вздохнула разведчица. — Разве ты не видишь, что он вообще не отсюда? Это существо не из нашей вселенной, у нас просто не может таких быть. Я думаю, он просто принял ту форму, в которой ему удобно здесь находиться, а как он выглядит на самом деле, мы не знаем и не увидим. Нужно искать что-то, что ему подходит. Может, какая-то энергия?
Решили попробовать энергию. Голодающему дракону приносили различные элементы питания — все, какие нашлись у Тианы и были собраны Германом за время путешествий. Не помогло — ничего из найденного дракона не заинтересовало.
— Может, ему в чистом виде надо? Ну, без оболочек. Костер, что ли развести?
Развели костер — дурное дело не хитрое. Дракон задумчиво сунул морду в огонь, немного погрелся, но потом печально отвернулся. Близко, но не то.
— Если близко,