Читать интересную книгу «Эскадрон смерти» из космоса. Звездные каратели - Федор Вихрев

И вот, не успевший толком родиться, космофлот Земли стал ареной ожесточенной схватки истребителей и тяжелых ракет. Сошлись две школы — одна, упиравшая на строительство кораблей-носителей с малыми аппаратами, и другая, предлагающая строить крупные корабли, вооруженные дальнобойными ракетами. Преимуществом первых являлась меньшая уязвимость носителей и сравнительно небольшая стоимость «малюток», что было немаловажным, учитывая явно невысокую защищенность всей земной техники. Преимуществу вторых служила большая живучесть — уничтожить обычным оружием малый истребитель куда как проще, чем более крупный, имеющий конструктивную защиту корабль. А учитывая их возможность нести более мощное вооружение и прицельное оборудование, наличие таких кораблей представлялось жизненно необходимым. Тем более что преимущество истребителя в скорости и маневренности вовсе не являлось доказанным — небольшая масса могла и не скомпенсировать меньшее количество рабочего тела для двигателей и слабую тягу. Добавьте сюда еще и значительно большее время маневренного полета тяжелого корабля и общий для всех ограничитель — перегрузку, которая задана пределом возможностей человека. Даже по результатам предварительных прикидок «космокрейсер» смотрелся весьма серьезным противником.

Солнечная система. Планета Земля. СССР. Лаборатория № 23, НИИ-258. 26 сентября 1980 года. 12 часов 20 минут

Разряд! Импульс тока силой в сотни килоампер выбросил из странного прорезного ствола тяжелую оперенную «стрелку», и та ударила в мишень. Десятка. Ну, еще бы не десятка, при таких-то условиях…

…Разработка «линейного электродвигателя специального исполнения» началась сразу после знакомства с технологиями пришельцев. Наличие высокотемпературных сверхпроводников, мощных и компактных реакторов, а также материалы допросов захваченных пилотов прямо говорили о наличии электроразгонного кинетического оружия. Такие орудия, в теории, имели ряд преимуществ перед традиционными, пороховыми. Во-первых — возросший боекомплект при тех же габаритах снарядов (из-за отсутствия пороховых зарядов) или увеличенное могущество при том же боекомплекте — за счет большей длины снарядов. Во-вторых — большая безопасность боекомплекта, ведь вызвать детонацию весьма флегматичной взрывчатки внутри снарядов гораздо сложнее, чем воспламенить порох. Немаловажной являлась также и возможность широкого регулирования начальной скорости снаряда, позволяющая как лупить высокоскоростными болванками по бронированным целям, так и на минимальной скорости перебросить тяжелый осколочный снаряд на головы укрывшейся в складках местности пехоты. Словом — сплошные плюсы. В теории.

На практике, как это часто бывает, все получалось куда сложнее и безрадостней. Отсутствие на Земле аналогов сверхпроводников пришельцев потребовало применения охлаждения жидким азотом и соответствующей аппаратуры уже для его приведения к нужной температуре. Был вариант проще — сопротивление обратно пропорционально площади поперечного сечения проводника, но при токе, измеряемом килоамперами, а для мощных орудий — и мегаамперами, сечение токоведущих шин получалось весьма внушительным, несмотря на импульсный режим работы. А это — вес и немалые сложности с поворотом орудия, высокая вероятность прогибания тяжелых медных шин и прочие прелести, связанные с длинными и тяжелыми деталями.

Плюс еще одна веселая задачка — подключить орудие к источнику энергии — нужны мощные ключи-транзисторы, способные выдержать такой импульс тока, нужна управляющая этими ключами аппаратура, нужно… Нет, все это можно сделать, но при существующем уровне технологий орудие с трудом помещалось на трех железнодорожных платформах (одна — реактор, одна — накопители и коммутатор, одна — само орудие), и вес данного агрегата конкурировал с полным весом робота.

Понятно, что при таких условиях вопрос «А на фига возиться?» висел над «двигателем» дамокловым мечом или скорее — ломом. Действительно, тема «Кувалда» — разработка гладкоствольного танкового орудия повышенной мощности — уже дала результат. Который весьма успешно стрелял на полигоне как с шасси Т-72 (благо мощный дульный тормоз это позволял), так и с боевой шагающей машины. Эффект был ожидаем — в простых метеоусловиях танк бил дальше и точнее. В сложных метеоусловиях и ночью танк и «шагастик» обнаруживали друг друга одновременно, на дистанциях 800-1200 м (если повезет), где броня БШМ гарантировала победу. Успешно продвигались работы и по теме «Стилет» — «жидкому пороху», который вполне мог заменить порох обычный. А вот у «электриков»…

Но пока работы в «Рейнметалл», НИИ-258 и Центре НИОКР в Области Оружия Сухопутных Войск США (ARDEC) продолжались, хотя и без особого успеха.

Солнечная система. Околоземное пространство. Точка Лагранжа — 3. 22 октября 1980 года. 8 часов 20 минут

На мостике джампера «Пепеладз» стояла тишина. Конечно, не идеальная — что-то шелестело в системе вентиляции, еле слышно попискивали приборы, иногда улавливался низкий гул, порой слышался характерный щелчок входной гермодвери — но вот людских голосов в этой звуковой картине не присутствовало. Вообще. Сами люди были — полный комплект, но все они работали молча. Так что происходящее слегка отдавало жутью.

Капитан Елена Львовна Мазур, командир корабля, полковник ВКС Земли, любимая жена и любящая мать, пребывала в молчании и неподвижности. Сидела она так уже почти час. Вроде бы все уже решено, разум твердит — все в порядке, так надо, а сердце рвется и болит. Болит так, что хочется кричать.

— Капитан?

Елена медленно повернула голову.

— Да, Юнаги?

— Капитан… Я понимаю, нам всем тяжело. Но…

— Не надо, Юнаги. Я справлюсь. Сколько еще осталось?

— Пять минут до точки и еще три — на ввод данных.

— Ясно. Объявите по громкой связи — десятиминутная готовность.

По всему кораблю пронзительно и мерзко завыли сирены. После секундной паузы синтезированный голос объявил: «Внимание всем. Десятиминутная готовность к прыжку. Всем занять свои места и приготовиться». Трехкратный повтор, и вот уже из динамиков громкой связи раздался голос капитана: «Мы знаем, на что идем и каковы могут быть последствия. Поэтому — приготовьтесь как следует. Можете особо не торопиться, но сделайте все как положено. Сейчас любое отклонение от инструкции может быть той мелочью, которая определит, жить ли нам и нашему кораблю в следующее мгновение. Помните об этом».

Возникшее движение, без капли суеты, деловитое и нерассуждающее, называлось «подготовка корабля к бою». Все отсеки изолировались; второстепенные приборы и системы отключались; проверялись все каналы резервирования и связи, вплоть до аварийных (когда сигнал идет по кабелям, для него совсем не предназначенным); все грузы и оборудование принайтовывались к палубам и переборкам дополнительными креплениями; все двери закрывались и герметизировались. Люди надевали скафандры и пристегивались в креслах. Что может случиться с кораблем при прыжке со сбитыми настройками — знали все. Множество подобных случаев описывалось в литературе, про них можно услышать в любом припортовом баре, про них рассказывали в обязательном порядке любому новичку на корабле.

Но менее устрашающими от этого они не становились. Поэтому экипаж готовился. Как мог. К словам капитана все отнеслись максимально серьезно.

Через девять минут на мостик стали поступать доклады:

— Это Валентина. Стыковочные отсеки готовы.

— Здесь Дарья. Трюм готов.

— Реакторный. Мы готовы.

Через минуту отчитались все. Они готовились к этому почти месяц, а сегодня ставилась финальная точка в слегка затянувшемся процессе.

— Это старший навигатор. Мы в точке прыжка. Данные введены. Ждем приказа на прыжок.

Сам Юнаги выглядел абсолютно спокойным, но по совершенно нехарактерному для него максимально развернутому докладу, словно списанному с руководства, можно было догадаться о том, что творится у него в душе.

Капитан, ткнув в кнопку на подлокотнике, спросила:

— Даша, ты все передала, что я тебе давала?

— Да, Лена, все. Письмо и посылка. Лично отдала капитану «Пионера» прямо в руки. Он клятвенно обещал, что передаст все твоему мужу.

— Спасибо.

— Не за что.

— Внимание! Начинается отсчет перед прыжком. Десять… Девять… Восемь…

Василий, младший навигатор, закрыл глаза и начал беззвучно молиться.

— Семь… Шесть…

Юнаги превратился в статую. Казалось, он даже не дышит. Только струйка пота сбегала по шее.

— Пять… Четыре… Три…

Замер весь корабль. Казалось, он сам боится того, что предстоит. Боится, но одновременно — предвкушает.

— Два… Один…

Пространство вокруг корабля начало изменяться. Из ниоткуда возникал гиперпространственный пузырь, искажая силуэт корабля.