Через три дня после возвращения из Владивостока я окончательно прихожу в себя после смены часовых поясов, вот только сил поехать к Илье у меня так и не появилось. Что мне ему сказать при встрече?
Так проходят еще несколько дней. В итоге Кристина уже пишет мне сообщение:
«Съездила к Илье, а он все так же несчастен. Что-то я не поняла тебя, подруга…»
Ее обращение ко мне словом «подруга» очень польстило и заставило улыбнуться. Эта Снежная королева очень редко балует посторонних добрыми словами.
«Прямо сейчас собираюсь и еду к нему»
«Другое дело! Торопись, пока он еще трезвый»
И я действительно собираюсь и еду. Я не знаю, что я скажу ему при встрече. Я не знаю, что я сделаю. Пускай все будет, как будет.
Но когда я подхожу к входной двери, мой боевой запал снова выдыхается. И вот я уже десять минут мнусь с ноги на ногу и не решаюсь нажать звонок. Но в итоге все же заставляю себя это сделать, игнорируя разливающееся по телу чувство адреналина.
Илья открывает дверь почти сразу и при виде меня застывает на месте. Смотрит широко распахнутыми глазами и будто не верит, что видит меня.
— Привет, — тихо начинаю. — Мы можем, пожалуйста, поговорить?
— Да, конечно, проходи, — он торопится пустить меня внутрь.
Ток закрывает за мной дверь, а я в нерешительности останавливаюсь в гостиной и просто смотрю на него. Я понятия не имею, как начать разговор.
Но Илье не нужны слова. Он просто делает ко мне шаг и крепко обнимает, зарываясь лицом в моих волосах. Я обвиваю его шею и чувствую такой любимый запах моря. Только теперь еще с примесью сигарет.
— Я свободна, — шепчу ему и не могу сдержать слез.
Он шумно выдыхает и прижимает меня к себе еще сильнее. А потом начинает жадно целовать.
— Илья, — я слегка от него отстраняюсь, — ты сможешь когда-нибудь меня простить?
— Давно простил, моя милая. А ты сможешь меня простить?
— Давно простила, — я улыбаюсь ему сквозь слезы. — Но ты должен понимать, что я не могу иметь детей.
— Ксюша, мне не нужны дети, если они будут не от тебя. Я люблю тебя, несмотря ни на что.
— И я люблю тебя, Илья. Я очень-очень сильно тебя люблю.
Он снова меня к себе притягивает и крепко обнимает.
— Я жду от тебя еще кое-какие слова, моя милая.
Я расплываюсь в улыбке.
— Я согласна. Я миллион раз согласна стать твоей женой. Ксения Токарева — звучит ведь?
— Очень звучит. Я считаю это просто космическим сочетанием имени и фамилии.
Мы оба смеемся, а потом счастливый Илья подхватывает меня на руки и кружит по комнате.
И это наш с ним личный космос.
Эпилог
Илья проводит ладонью по моей обнаженной спине, привстает на локте и проходится дорожкой поцелуев по шее вверх к виску.
— Ты мой космос, — шепчет в ухо, и его горячее дыхание обжигает.
Я расплываюсь в улыбке и притягиваю его лицо для поцелуя.
— Я люблю тебя, — шепчу ему, когда мы размыкаем губы.
— Скажи это еще раз.
— Я люблю тебя, Ток. Безумно сильно люблю.
Он улыбается, как довольный кот, и подминает меня под себя. Целует мои ключицы, грудь, заставляя выгнуться от удовольствия. Только этот мужчина способен творить с моим телом подобные вещи и поднимать меня на седьмое небо одними своими прикосновениями.
Мы с Ильей проводим в кровати три дня, вылезая из нее только чтобы поесть или сходить в душ. Но даже туда мы идем вместе. Но на третий день к нам приходит осознание, что за окном есть внешний мир, а мы с Током — не единственные люди на земле. И нам надо что-то делать с нашей дальнейшей жизнью.
— Милая, ты знаешь, что я у тебя безработный? — Говорит Илья, когда мы с ним одеваемся, чтобы выйти на прогулку.
— Милый, я у тебя тоже безработная.
И мы с ним вместе смеемся.
— Ну а если серьезно, Илья, то какие у нас планы на дальнейшую жизнь?
Ток вздыхает.
— Я не хочу возвращаться в «Вижн-Строй». Меня достало это строительство. Оно вообще мне никогда не нравилось. И я тут подумал, что если я единственный сын, то это еще не значит, что я обязан заниматься семейным делом. Может, я чем-нибудь другим хочу заниматься. Чем-нибудь своим собственным.
— Например?
Илья подходит ко мне сзади, когда я застегиваю пуговицы на блузке, и обнимает за талию.
— Я хочу открыть свой ресторан. Как тебе такая идея?
— Отличная идея! — Я поворачиваюсь к нему.
— Правда?
— Да! Илья, ты же так любишь кухню и готовить. Давно бы уже открыл.
На его лице все еще читается сомнение.
— Я ничего не понимаю в ресторанном деле…
— Поймешь. Уж не сложнее, чем строительство. А я вот подумала все-таки попробовать себя в качестве репетитора. Во Владивостоке у меня вроде получалось преподавать. Что скажешь?
И по выражению его лица я понимаю, что ему не очень нравится эта идея.
— Давай ты откроешь собственную языковую школу?
— Ой, Илья, это, конечно, было бы очень круто, но я боюсь.
— Чего ты боишься?
— Я никогда не занималась никаким бизнесом. Я не знаю, как это делать.
— У меня тоже никогда не было ресторана, и я тоже не знаю, как его делать. Рискнем вместе? — И он хитро прищуривается.
Я смеюсь и качаю головой.
— С тобой я готова на любой риск, — и тянусь к его губам за поцелуем.
На следующий день мы с Ильей идем в загс и подаем заявление. Наша свадьба будет в первых числах июля. Потом мы едем к его родителям и объявляем о нашей помолвке. Отец Ильи разговаривает с ним сквозь зубы. Мама нам очень рада, но когда Илья куда-то отлучается, она подсаживается рядом со мной на диван и тихо начинает:
— Ксюшенька, можешь, пожалуйста, поговорить с Илюшей, чтобы он вернулся к семейному делу? Нас с отцом он слушать отказывается, но, может, у тебя получится его убедить…?
— Хорошо, Ангелина Витальевна, я попробую с ним поговорить, — говорю ей с улыбкой.
— Ну, ты только ему не прямо в лоб, а как-нибудь хитренько издалека…
— Да, конечно.
В этот момент возвращается Илья, и его мать от меня отходит.
Естественно, я не собираюсь ни в чем его убеждать. Я хочу, чтобы Илья был счастлив. И если он счастлив, владея рестораном, то я буду только поддерживать его. А строительство его действительно всегда тяготило.
Мы планируем очень скромную свадьбу, буквально для самых близких. Илье есть много кого пригласить, но мы с ним оба не хотим пышного торжества. Мне будет неуютно, что все гости только со стороны Тока, а с моей вообще никого. В итоге у нас набираются 20 человек. Это родственники Ильи, и Самойловы с няней и тремя детьми, включая дочь Максима от первого брака.
После росписи в загсе мы все едем в ресторан-корабль на Москва-реке. На мне длинное белое платье. Не пышное, без шлейфа, но все же очень красивое, а на Илье классический костюм. Он не выпускает мою руку из своей и то и дело целует меня, даже если нам не кричат «Горько!». Я бы могла назвать этот день самым счастливым в своей жизни, но, увы, все-таки не могу…
Абсолютно каждый гость, кроме Самойловых, говоря тост, считает своим долгом пожелать нам с Ильей, как можно больше детей и поскорее. И каждый раз эти слова вонзаются мне словно нож в сердце. Илья под столом крепко сжимает мою ладонь, но мне от этого не легче. А когда Илья отходит к кому-то из своих родственников, ко мне тут же спешит его мама.
— Ксюшенька, дорогая моя, я так рада, что мой сын наконец-то женился. И не просто на ком-то, а на очень хорошей, приличной девушке, — обнимает меня за плечи. — Вы уж с детишками только не затягивайте. Я так внуков хочу!
— Да, Ангелина Витальевна, конечно, — обнимаю ее в ответ и пытаюсь быстро сглотнуть ком в горле. Я не хорошая. Я не приличная. И я не могу родить ей внуков.
Илья не рассказал родителям, кто слил компромат на Токаревых и кто я на самом деле. Он лишь объявил, им что мы расстались, а потом сказал, что помирились. Его родители абсолютно не в курсе того, что было на самом деле. Поэтому его мама такая счастливая сегодня. То и дело достает из сумочки платок и вытирает слезы.