Читать интересную книгу Византийская ночь - Василий Колташов

- Если его не съедят мыши, то он их скоро съест сам, - пошутила круглолицая Забава, жена княжеского дружинника. Слава о ней шла, как о мастерице шить и гадать.

- Забава, расскажи, как ты по тени Чернобога все наперед видишь? - спросила одна из подруг. - Секрет ведаешь или сам Чернобог тебе все шепчет?

- Да он за мной ухажером был, пока я Бронислава не полюбила, - хихикнула Забава. Прищурилась на правый глаз. - Хороша кошака. Я тебя Ирина по кошачьим повадкам гадать научу. Будет эта кошка спутником в твоем колдовстве…

- Скажи! - вмешался Амвросий. - Что это значат, когда тебе кошку дарят?

- Известно что. Кто кошек любит, тот и жену любить станет.

- Жену? - удивился Амвросий.

«Не хочу я на ней жениться. Вот еще! Что придумала…» - утвердительно сказал себе мальчик. Маленькая веснушчатая девочка совсем не казалась ему подходящей как предмет обожания. «Дельфина, вот кто похож на Хлою. Да поможет мне всевластный Эрот», - заключил он. На сердце его снова стало тепло.

Больного накормили горячей кашей. Вечером мальчик уже не лежал. Он ходил по дому, играл с котенком, пек пшеничные лепешки вместе с Ириной. Ел их горячими с салом и чесноком. Размышлял.

Потянулись новые осенние дни.

6

Тени от срубов падали ломаными фигурами на вытоптанную землю. Из-под бревен пучками пробивалась трава. Влажный воздух прилипал к коже. Одежда мокла, пропитывалась последним телом.

С десяток красивых коней топтались перед воротами больших княжеских конюшен. Животные фыркали, отмахивались хвостами от изумрудных мух. Юные склавины сидевшие без седел на лошадях хранили ленивую неподвижность. Щурились на солнце.

- Действительно хороши, - согласился Валент.

- Ну, а вчера спорил. Погоди, у нас тут такие табуны будут, восточный каган позавидует! - самодовольно сморщился Всегорд[109]. Пробежал взором по юным лицам всадников. Их русые волосы выгорели на солнце. Кожа потемнела от загара. Босые ноги торчали из льняных штанов. Тела выглядели худыми и крепкими.

- Издалека гнали? - крикнул всадникам Твердоруб, конюший Даврита. Показал сбитые желтые клыки в странной ухмылке.

- Этих то? Нет! Их нам за холмом передали. Таки еще целые табуны идут. Ты бы поглядел! - откликнулся парень с едва пробившейся щетинкой. Высоко махнул березовой веточкой.

- Посмотрю еще. Не горит.

- Ладно, загоняйте! - скомандовал Всегорд. Потянулся. Ныла спина. Подумал: «Небось, отлежал. К вечеру пройдет, а до охоты совсем сгинет. А парни хороши, слава Перуну! О лучших и не мечтал».

Телами своих коней, резкими взмахами и голосами юноши погнали животных в раскрытые ворота.

- Вон того, пегого оставь. Слышь!? Я его для чего выводил? Он же не расседланный стоит. Куда погнали, листья дубовые! - прикрикнул Твердоруд. Задрал нечесаную бороду, русую с первой сединой. Поскреб важное брюхо ногтями.

- Воевода? - обратился парень с веткой.

Всегорд добродушно махнул рукой. Подмигнул растерявшемуся юноше. Пускай ворчит. Не убудет.

- Да завели же уже, бестолковые, - брюзжал Твердоруб. Сопел волосатыми ноздрями. Морщил сердитую гримасу.

Раньше в городище не имелось больше полтысячи лошадей. Теперь коней ставили по домам. Строили новые конюшни. Тысячами гнали склавины добытых лошадей из Византии. Князь желал иметь свои большие табуны. Всегорд и Рыва собирали будущую дружину. Старые воины учили совсем еще мальчишек пешему и конному бою на мечах и копьях, хитростям и меткой стрельбе.

- Лук ваше главное оружие. Завтра вы младшая дружина. Натиск оставьте старшим. Ваше дело измотать. Ваше дело сыпать стрелы и от стрел уходить. Помните: коровьи шкуры ваша броня. Кольчуги и опыт добудете, станете старшей дружиной, Перун свидетель! - поучал Рыва. Подымал рыжую бровь.

Прыщавые недоросли скребли первую щетину. Слушали.

Амвросий и Идарий не отставали от старших. Терпели насмешки. Огрызались. Рубились деревянными мечами. Заготовляли лозу. Таскали из кузницы наконечники. Мастерили стрелы. Мечтали.

Твердоруба никто не любил. Гадюки сын - ругали его юноши за спиной. В глаза не спорили. Признавали важность. Ворчал он не зря. Больше всего теперь хлопот ему было. «Коней много. Как накормить, да как проследить? Да, чтобы не дохли. Да куда поставить?» - день и ночь скрипел в нем неутомимый дух.

Валент недовольно сложил тонкие губы. Длинными пальцами покручивал и распрямлял он черные завитки на бороде. Суета вокруг начинала его раздражать.

- Все разобраться не можете, ошибки богов? Ай-ай!- не унимался конюший. Мотал головой. Плевался.

- Верно он говорит, Любомысл. Того, что с седлом сюда приведи. Забыли что ли? Да не сам, скажи кому… - помогал Всегорд, улыбаясь, растерявшимся юношам.

- Вот же племя… - указал Твердоруб ладонью в сторону парней.

- Не горячись, брат. Не горячись.

Наконец один из парней привел оседланного коня.

- Ну вот, - вздохнул конюший.

Жеребец был хорош.

- Взгляни вон туда, - сказал Всегорд. Стрельнул серыми глазами. Указал Валенту на стремена, свисавшие по бокам пегого коня. - Знакомо тебе это?

- Нет, - коротко ответил римлянин. Его утомила ненужная крикливость конюшего. Хотелось улечься на ложе и дать отдохнуть натруженным за день ногам.

- А мне знакомо, - вздохнул воевода.

- Что это? - без интереса спросил римлянин.

- Стремя. Только авары знают его. В иллирийскую войну, я не раз видел, как эти нехитрые кольца помогают им в бою. В них упираются ноги. Руки делаются свободны. Удобная штука!

Подушечкой левого среднего пальца Валент потер мягкую кожу на горячем виску. Становилось интересно. Из века в век римляне и их соседи сражались в седлах лишенных приспособлений для ног.

Юного склавина сменил растрепанный низкорослый раб.

- Значит, стремя… - размеренно произнес Валент.

- Да.

Валент опять замолчал. Прищурился. Внимательно осмотрел сбрую, подмечая все отличия от привычного конского снаряжения. Раб повернул коня. Римлянин подергал рукой бронзовое кольцо для ступни.

- Давно пора и нам… - начал Твердоруб, отходя в сторону. Задрал узорчатую рубаху, чтобы помочиться.

- Подожди, брат. Подожди.

Простота приспособления удивила римлянина:

- Поэтому аварская конница имеет такую славу?

- Не только, - уклончиво начал Всегорд. Взмахом кисти повелел рабу увести коня. - Кочевники рождаются в седле. Конница каган превосходно обучена. Есть легкие всадники. Их стрелы беспощадны. Вины уверенно сидят на лошадях благодаря стременам. Есть тяжелые всадники, все в броне. Они сокрушают противника сильнее римских катафрактов[110]. Здесь им тоже помогают эти кольца.

- Авары как бойцы лучше, чем гунны? Мне не приходилось драться ни с теми, ни с теми. Как ты полагаешь, Всегорд?

- Они страшны потому, что имеют такую силу. Рассказывают, что гунны прежде были не менее ужасны. С каганом не шутят. Мы сошлись с тобой римлянин. Скажу прямо: Даврит напрасно надеется создать конную рать не хуже аварской. На это у него не достанет времени. Если князь сойдется с Баяном в поле, пусть нам помогут Сварог и все боги. В Иллирии я видел аваров в бою. Солдаты императора просто бегут перед их напором. Баян умеет побеждать. Даврит самонадеян. Дорого мы можем за это заплатить.

Они остались вдвоем. На княжеском дворе было безлюдно. Только из конюшен доносились голоса людей и животных. У внутренних ворот стояли на карауле дружинники, крепко сжимая копья в руках.

«При мне сторожатся. Отвернусь и ну давай девкам свистеть. Эх, молодцы бестолковые! Свистите, радуйтесь, скоро уже конец мирным дням. Боги дадут, зиму отсидим спокойно, а там…» - подумал воевода. Положил руку на плечо римлянина. Повел его в диковатый сад, подальше от запахов конской мочи и навоза.

В саду княжеской усадьбы царствовал покой. Выросшие сами по себе деревья безмолвствовали. Листья только начинали желтеть. День выдался даже без легкого ветерка, быть может последний такой в году.

- Здесь я люблю бывать. Напоминает озорное детство.

- Доброе место, - согласился Валент. - Поговорим?

- Спрашивай, друг. Чернобогу светлых богов не одолеть, а нам с тобой всего не переговорить. Но даже от правильных вопросов, как учат волхвы, в голове образуется ясность.

«Истинно латинское звучание. Достойно мудрости Сенеки младшего», - подумал Валент[111]. Руки его сложились на животе. Сухие пальцы переплелись. Он был доволен собой: природная способность помогла ему быстро освоить язык варваров, лишь иногда приходилось Валенту смешивать его с латынью.

Они прибавили шагу, проходя под вишнями.

- Каков способ боя у аваров? - поинтересовался римлянин.

- Измотать конными лучниками. Выманить врага на союзную пехоту. Ее у кагана много. Лишить сил, а затем опрокинуть ударом конных латников. С флангов обходят. И тяжелыми конниками не всякий раз в лоб бьют. В лесах да горах мы их побьем…