Среди бегущих Андрей различил Марана, который, в отличие от остальных, не вращал обезумевшими от страха глазами: хотя страх читался и в его глазах, держался он куда более собранно. Андрей хотел было остановить старосту и убедить его вернуться за раненым, но, бросив короткий взгляд на орков, понял, что время упущено. Враг уже оправился и, взревев словно раненый зверь, вновь двинулся на укрепления людей. Крестьянин был обречен, и Андрей, его сюзерен, ничем не мог ему помочь. Разве только…
Новак бросил взгляд на Питера, который вертел в руках карабин, со все так же отведенным затвором, не зная, как быть дальше. Андрей протянул руку и, взяв оружие, показал, как нужно снимать с затворной задержки. Потом приложился и, поймав в прицел раненого, выстрелил ему в голову – все, что он мог сделать в данной ситуации, и, случись, был бы благодарен, если бы кто другой так же поступил бы с ним. Выстрел вышел бесшумным: Питер затолкал правильные патроны, для бесшумной стрельбы. Молодец парнишка, не зря его рекомендовал Брук. Новак перевел прицел на накатывающихся орков и сделал еще девять выстрелов. Расстояние опять незначительное, упреждения не нужно, даже бокового ветра нет: он дует в сторону орков. Девять выстрелов – девять орков, карабин вновь у Питера.
Вновь приклад пулемета плотно прижат к плечу. Андрей навел его на накатывающуюся волну орков и стал рассматривать происходящее сквозь прорезь прицела: до намеченного им рубежа открытия огня оставалось еще около пятидесяти метров. Орки были крупнее и физически более развитыми, в отличие от людей, но и им этот крутой подъем давался не так уж и легко, тем более что до этого им уже пришлось изрядно потрудиться, переправляясь через Яну, а на веслах были все воины, за исключением разве только рулевых, затем уже пробежаться вверх по склону, а затем и вниз, да еще и поиграть в салочки с накатывающими на них бревнами, – теперь они вновь преодолевали подъем. Какими бы они ни были выносливыми, всему есть предел. Конечно, до предела им еще было далековато, но и особой прыти уже не было.
Большая часть орков направилась в сторону оставленного прохода, но часть двинулась на заграждения, обходя укрепления по флангам. Разумно. Даже если отбросить неминуемо потерянное время на преодоление заграждений, все равно разумно: под стенами не так много места для такого количества нападающих, к чему создавать ненужную толчею, облегчая работу обороняющимся по нанесению потерь. И потом, обороняться от наседающего с одной стороны врага куда легче, а так орки вынудят людей растянуть свои и без того незначительные силы по всем стенам, лишив их возможности сконцентрироваться на одном направлении.
Время от времени Андрей наблюдал, что то один, то другой враг падал, схлопотав пулю, так как стрелки уже начали собирать свою жатву на этом поле брани и получалось это у них весьма неплохо. Доставалось и тем, кто пытался обойти по флангам. Джеф предусмотрительно не стал сосредотачивать всех стрелков на стенах форта, по пять лучших стрелков были посажены в башни, и в их задачу входил обстрел именно тех, кто пожелает пройти в обход. Там тоже время от времени валились в пыль подстреленные гордые воины урукхай. Впрочем, условия для стрелкового подразделения были просто идеальными, иначе не скажешь. Враг накатывал тремя плотными массами, представляя собой одну большую мишень. Избери орки немного другую тактику, ну хотя бы накатывай они несколькими цепями с небольшими интервалами и дистанцией – и работа стрелков была бы сильно затруднена, а потери нападавших куда меньше. А так, главное было – не взять слишком высокий или низкий прицел, и пуля попадала в цель с вероятностью девять из десяти. Что поделать, незнакомы они были с таким скорострельным и, главное, таким убойным оружием.
Дружный болезненный рев с обоих флангов возвестил о том, что орочья масса достигла участков, обильно засеянных «чесноком». Движение этих групп резко замедлилось, а точнее сказать, остановилось, когда до задних рядов наконец дошло, что впереди что-то не так; но несколько десятков воинов уже катались по земле не в силах ступить на ноги, а группы эти, численностью около дух сотен воинов в каждой, еще более уплотнились, так что теперь уже каждый выстрел достигал своей цели.
Тем временем от наступающих в центре сумел вырваться один из особо рослых орков. Подбежав к добитому Андреем крестьянину, он пинком опрокинул тело на спину и одним взмахом остро отточенного ятагана вскрыл и кожаный доспех, и самого несчастного. Мгновенно нагнувшись, он запустил свою пятерню в тело и, с силой дернув, вырвал печень, после чего, дико заорав, вонзил в нее свои клыки.
У Андрея мелькнула было мысль вновь воспользоваться карабином, который уже успел снарядить проворный Питер, но он тут же отбросил ее. Основные силы орков уже достигли прохода в заграждении и начали втягиваться в него. Рубеж открытия огня.
Как только берег предстал перед его взором, Угра обратил внимание на сложенные в штабеля бревна, и штабеля эти вытянулись в одну линию. Ему показалось странным то, что люди складировали материал для строительства в столь неудобном месте, потому как даже младенцу было понятно, что на столь крутом склоне их нужно специально закреплять, чтобы они не скатились. Потом он подумал, что, возможно, люди, поняв, что возвести каменные укрепления не успевают, решили поставить для начала бревенчатую стену, чтобы наглухо перекрыть проход. Тем хуже для этих людишек, потому что орки обязательно используют эти штабеля для укрытия своих лучников. Несмотря на то что, как ему казалось, он понял назначение этих штабелей, мысль о них почему-то не давала покоя. Но в следующее мгновение ему уже было не до раздумий. Он вдруг услышал до боли знакомые хлопки непонятного оружия людей, которым они в мгновение ока расправились с его товарищами на той речке и от которого он только чудом сумел ускользнуть.
Рядом с ним что-то просвистело, и сидевший рядом Гуг вдруг болезненно захрипел и опасно навалился на борт. Свист был необычным и незнакомым, и в то же время что-то напоминал, а именно – то жужжание странных человеческих снарядов из странного оружия. Инстинктивно он стал грести так, словно впервые взял в руки весло, при каждом гребке сильно наклоняясь вперед и откидываясь назад. Следующего свиста он не услышал, но болезненный стон еще одного его соратника сказал ему о том, что тактика избрана им верная и нужно продолжать в том же духе. Осматриваться по сторонам и наблюдать за тем, что творится вокруг, времени не было, и он только усиленнее начал выгребать своим веслом. Четверо из их команды похватали луки, намереваясь обстрелять тех, кто сеял смерть, но они тут же отказались от этой затеи, так как до противника было не добить, и вновь похватали весла. Потом Угра заметил, что лодку слегка повело в сторону, – он не оглядывался, но безошибочно определил, что рулевого больше нет. Орки были опытными гребцами, а потому вскоре смогли компенсировать и потерю рулевого, и то, что гребцов по бортам получилось неравное количество, но в результате всего произошедшего они потеряли в скорости, а потому достигли берега, когда идущие в центре и не подвергшиеся обстрелу уже высадились и бросились в атаку.