О, только бы хоть как-то освободиться!
Свободной рукой ей удалось скинуть с головы гнома капюшон, и она увидела, что у него только. один глаз. Когда дракон раскинул крылья и стал взлетать, Кельда с яростью дикой кошки вцепилась в единственный глаз наездника.
Неожиданно она почувствовала: ее талию схватили две руки, одна из которых была забинтована. Станах!
Кровь струилась по лицу наездника, капала на его бороду. Он отшатнулся от рук Кельды, а. она вдруг поняла, что прозвучавший в ее ушах торжествующий крик – ее собственный.
Но тут небо опрокинулось на нее, а затем она услышала дикое завывание ветра под крыльями дракона.
Стройная и хрупкая на вид, Кельда все же выросла в деревне, с малолетства привыкла к тяжелой работе и была гораздо сильнее, чем казалась на первый взгляд. Она сидела на гладкой чешуйчатой драконьей шее так, словно сидела на лошади. Она снова бросилась на одноглазого всадника, не заметив, что в руке у него нож. Одноглазый взмахнул ножом – и тотчас его руку схватила покрытая шрамами рука.
Станах!
Вот он прилип к спине дракона позади наездника в черном плаще. Одноглазый закричал от боли. Чешуя дракона волнами ходила под ногами Кельды. Как во сне, когда звуков не слышно и все движется очень медленно, Кельда увидела, что одноглазый заскользил по черному плечу дракона, увидела его открытый в отчаянном крике рот, увидела, что ухватиться ему уже не за что.
Хватая руками воздух, одноглазый полетел вниз.
От пережитого ужаса Кельда ослабела, она с трудом держалась на шее дракона. Стала передвигаться к плечам дракона и вдруг испугалась, что ее просто сдует сильным ветром, замерла. Внизу виднелись каменистые холмы, – упав, она разобьется так же, как разбился одноглазый гном. Нет, нет, она не упадет!
Станах дрожащими от напряжения руками обхватил талию Кельды. Он оттащил девушку к спине дракона и помог усесться понадежнее, крепко прижав к себе. Она чувствовала его горячее дыхание. Потом увидела, что он держит ее уже одной только левой рукой, и сама крепче ухватилась за гребень на спине дракона.
Дракон что-то прокричал и, пролетев сквозь серые рассветные облака, стал снижаться. Кельда услышала, как вздохнул сидящий за ее спиной Станах, как он сдавленным голосом прошептал:
– Лит хваер.
Маленькая сестра.
Она слегка пригнулась, закрыв глаза от ветра и стараясь сохранить силы, которые еще пригодятся ей, когда дракон приземлится.
Руки Кельды были в крови Лера… Она заплакала, и слезы тотчас замерзли на ее щеках.
Темная Ночь заревел во весь голос – это он засмеялся. Далеко внизу под ним камнем падал с голубого холодного неба злой маг, которого называли Серым Вестником.
Тоже ведь своего рода полет! Да, черный дракон оплакал смерть Вестника громким смехом. Он терпеть не мог властного тона этого волшебничка, ненавидел его мысленные приказы, его запах. Он повернул голову, чтобы рассмотреть тех, что сидели сейчас там, где раньше был одноглазый гном. Так: другой гном, светловолосый, как и Вестник, и девушка из людского племени. Севрист сузил глаза. Языком, тонким и длинным, быстро облизал губы. Он чувствовал запах их страха – о, это очень приятный запах!
Конечно, жевать этого мускулистого, костлявого гнома будет не особенно приятно, но зато девушка! Ведь это у нее Королевский Меч, и Темная Ночь заранее предвкушал, что благодарный ему Рилгар будет щедр. Себе в награду он потребует эту парочку. На обед, конечно.
Черный дракон летел ровно, уклоняясь от порывов ветра, как опытный капитан, ведущий свое судно по бурному морю, уклоняется от ударов волн в борта. Те, кто сидел у него на спине сейчас, ни в коем случае не должны упасть!
Станах не чувствовал ничего – ни усталости, ни ужаса. Дракон нес их через Равнины Дергота, или, как их называли гномы, Равнины Смерти. Когда черный дракон поднялся выше, чтобы попасть в благоприятное для него воздушное течение, Станах взглянул вниз и увидел на земле пятно пожара,, разрастающееся на восток.
Сидевшая перед ним Кельда дрожала, как осиновый лист, а он не мог найти для нее слов утешения.
В небе на юго-востоке засияло восходящее солнце, его лучи напоминали огненно-красные стрелы.
Огненно-красный дракон промчался через черный клубящийся дым над лесом и, взмахнув крыльями, полетел к высоким хребтам южных гор – туда, где находился Пакс Таркас.
Станах уже знал, из-за чего загорелся лес, но не понимал почему. Если отряды Верминаарда продвигаются все глубже и глубже в горы, то зачем же они жгут леса в тех местах, откуда собираются начать наступление?
Черный дракон снова стал снижаться, и Станах опять притянул к себе Кельду.
Почему же Верминаард велел поджечь леса? Снова взглянув вниз, Станах все понял. Широкие полосы огня, казавшиеся ему с высоты красными шрамами на поверхности земли, проходили через подножия гор и сливались в единый поток, бегущий к равнинам.
«Все сделано так, – горько подумал он, – чтобы огненный поток устремился на Равнины Смерти».
Отсюда огонь – гуйил фир! – бросится на Торбардин, как передовой отряд армии Верминаарда.
Станах громко застонал. Да, никакая армия самых жестоких завоевателей не сможет вызвать таких разрушений, как это бешеное, неукротимое пламя.
…А ведь такое уже было. Сотни лет назад загорелись торфяные болота Равнин Смерти. Тогда гномы пытались остановить огонь, пытались не дать пожару уничтожить болота. Эти болота составляли часть гномских владений, здесь гнездились птицы, здесь на водопой собирались звери, в озерах водилась рыба. Гномы охотились здесь на птиц и зверей, ловили рыбу.
Несмотря на все усилия, торфяные болота спасти не удалось. Конечно, в основном Торбардин кормился от садов и огородов, расположенных в горе. Но правда также и то, что в природе все взаимосвязано, и уничтожение болот на Внешних Землях в конце концов отрицательно скажется на урожаях в самом Торбардине. А значит, рано или поздно, но в Торбардине наступит голод…
Ослабевшая от усталости и страха, Кельда повернула голову к Станаху и уткнулась лицом ему в плечо. Он попытался здоровой рукой погладить ее по голове, успокоить. Она ничего не сказала, но стала всхлипывать реже.
Дракон снизился и полетел медленно. На юго-востоке уже была видна гора, внутри которой и находился Торб ар дин. На вершине горы царила зима; сейчас, на рассвете, солнце окрашивало первозданно-белый снег на вершине в розовый цвет.
А черный дракон летел уже над склонами горы. Станах увидел Северные ворота, разрушенные три сотни лет назад, еще до начала Войны Гномских Ворот. Зияющие проломы, камни, будто молчаливо кричащие от боли, и сами ворота, распахнутые на узкий уступ горы. Триста лет, как эти ворота всегда открыты. И поэтому они охранялись гномами более бдительно, чем действующие Южные…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});