— Почему бы вам не взять отпуск, не дожидаясь конца лета?
— Меня это устраивает.
Хоть одна забота с плеч долой. Вал два часа не выходила из комнаты, а когда появилась, чтобы встретиться с друзьями на пляже, то глаза и нос у нее были красными от слез, и она явно не собиралась разговаривать с матерью. Через полчаса после этого пришла Джессика и застала Мел сидящей в одиночестве на веранде и пишущей ответы на письма. Она опустилась на ступеньки у ног Мел и стала ждать, когда мать поднимет глаза от писем.
— Как получилось, что мы едем в Аспен, мамочка? — Она смотрела прямо в глаза Мел, и трудно было не сказать ей правду… «Потому что я влюбилась в этого мужчину, а он летом едет туда».
— Я подумала, что это может внести приятное разнообразие в наш отдых, Джесс. — Но она избегала взгляда Джессики и не видела, как та внимательно наблюдала за матерью.
— А есть другая причина?
— Какая? — Мел тянула время, и ручка замерла над листом бумаги.
— Я не знаю. Я просто не понимаю, почему тебе вдруг захотелось поехать в Аспен.
— Нас пригласили друзья. — По крайней мере, это была полуправда. Но все оказалось настолько трудно, как этого опасалась Мел, и если Питер думал, что с его детьми будет проще, то он — сумасшедший.
— Какие друзья? — Джессика еще внимательнее посмотрела на нее, и Мел сделала глубокий вдох. Не было смысла врать ей, все равно она скоро это выяснит.
— Человек по имени Питер Галлам и его семья.
Джессику это ошеломило.
— Врач, у которого ты брала интервью в Калифорнии? — Мел кивнула. — С чего бы это ему приглашать нас в Аспен?
— Потому что мы оба одни с детьми, и он очень любезно дал мне интервью, и мы стали друзьями.
У него трое детей примерно вашего возраста;
— Ну и что? — Теперь Джессика говорила с еще большим подозрением.
— Там может быть весело.
— Для кого?
Удар. Теперь она пришла в ярость, а Мел внезапно почувствовала полный упадок сил. Вероятно, глупо заставлять их ехать в Аспен. ;
— Послушай, Джесс, я просто не желаю спорить с тобой. Мы едем, и все.
— У нас в семье диктатура или демократия?
— Называй как хочешь. Через три недели мы едем в Аспен. Я надеюсь, что вам там понравится, а если нет, считайте их двумя потерянными неделями из вашего очень длинного, приятного лета. Могу напомнить вам, что у вас еще масса времени на приятное пребывание здесь; вы можете делать, что хотите, почти два месяца, а на следующей неделе у тебя и Вал будет вечеринка в честь вашего дня рождения. Не думаю, что вам есть на что жаловаться.
Но Джессику это явно не устраивало, и она в гневе умчалась, не сказав матери ни слова больше.
И ситуация ничуть не исправилась, несмотря на роскошный пикник на берегу океана в честь шестнадцатилетия Джесси и Вал. Праздник прошел чудесно, и все великолепно провели время, но после этого они еще больше сердились на мать из-за предстоящей поездки в горы. К тому времени Мел надоело выслушивать их жалобы.
— Как у тебя дела, любимый? — спросила она однажды вечером, лежа в постели и разговаривая с Питером. Они продолжали свои телефонные диалоги дважды в день, сгорая от нетерпения увидеть друг друга.
— Я не сказал им. Еще есть время.
— Ты шутишь? Мы встречаемся на следующей неделе, — с ужасом проговорила она. Мел две недели выслушивала оскорбления со стороны двойняшек, а он даже не начал подготовку своих детей.
— В некоторых вопросах надо все делать невзначай. — Он говорил совершенно беспечно, и Мел подумала, что он ненормальный.
— Питер, ты должен дать им время привыкнуть к мысли, что мы там встретимся, а то они будут ужасно удивлены и, вероятно, очень рассердятся.
— С ними все будет нормально. Теперь расскажи мне о себе.
Она поделилась с ним своими новостями, а он сообщил о новой методике, которую опробовал в то утро во время операции. Мари чувствовала себя хорошо и через несколько дней выписывалась из больницы, немного позже, чем предполагалось.
— Не могу дождаться, когда увижу тебя, любимый.
— Я тоже. — Он улыбнулся при мысли о скорой встрече, и они еще немного поболтали. Но через четыре дня при встрече с Пам ему было не до улыбок.
— Кого ты пригласил в Аспен? — Она выглядела очень сердитой, глядя на него испепеляющим взглядом во время ужина. Питер сообщил об этом Марку накануне, но мимолетом, когда тот уходил. Марк удивился, но у него не было времени на обсуждение. А Мэтью он собирался сказать после разговора с Пам.
Но Пам разгорячилась настолько, будто вот-вот вылетит сквозь крышу. — Каких друзей?
— Семью, встреча с которой, как я подумал, обрадует тебя. — Он почувствовал, как у него от волнения выступает пот, и ему стало неприятно от этого. Почему он позволяет ей так нервировать его? — Там будут две девочки примерно твоего возраста. — Он уклонялся от ответа, боясь признаться, что речь идет о Мел. Что, если ей опять станет хуже?
— Сколько им лет?
— Шестнадцать. — Он с надеждой посмотрел на нее, но Пам быстро опровергла его ожидания.
— Они будут пренебрежительно относиться ко мне, раз я младше их.
— Не думаю.
— Я не поеду.
— Пам… ради бога…
— Я останусь здесь с миссис Хан. — Она оставалась непреклонной.
— Она уходит в отпуск.
— Тогда я поеду с ней. Я не поеду с тобой в Аспен, если ты не избавишься от этих людей. Кстати, кто они?
— Мел Адамс со своими двойняшками. — Все равно это надо было сказать, и Пам широко раскрыла глаза.
— Она? Я не поеду!
Что-то в ее тоне насторожило Питера, и наконец он понял причину ее яростного сопротивления. И, не удержавшись, он стукнул кулаком по столу.
— Ты сделаешь так, как я тебе скажу, поняла? И если я говорю, что ты поедешь в Аспен, то ты поедешь туда! Ясно?
Но, не сказав ни слова в ответ, она схватила свою пустую тарелку и швырнула об стену, и та вдребезги разлетелась по полу, а Пам выскочила из комнаты.
Если бы Анна была жива, то заставила бы ее вернуться обратно и убрать это безобразие, но он не осмелился. Девочка росла без матери. Вместо этого он сидел в столовой, уставившись в тарелку, а затем вышел из комнаты и заперся в кабинете. Ему понадобилось с полчаса, чтобы набраться храбрости и позвонить Мел.
Ему было необходимо услышать ее голос, но он ничего не сказал ей о случившемся.
На следующее утро Пам не спустилась к завтраку, а Мэтью испытующе, с любопытством посмотрел на отца. Вчера он вернулся из дома бабушки после ужина.
— Кто едет с нами в Аспен, папочка?
Питер воинственно посмотрел ему прямо в глаза.
— Мисс Адамс. Женщина, которая как-то ужинала у нас, с двумя дочерьми. — Он сидел, готовясь к сражению, наткнувшись на такое в первом раунде, но лицо Мэтью взорвалось от радости при этом известии.