7 В издании 1826 г. было «как Простакова», а в списке опечаток, приложенном к изданию главы Шестой 1828 г., и в тексте изданий 1833 и 1837 г. изменено на «единовластно». Современные издатели заменяли на «самодержавно», полагая, что этот имперский эпитет был вычеркнут в рукописи из цензурных соображений.
11 брила лбы. Среди крепостных она выбирала рекрутов для армии; тем, кто предназначался на военную службу, отрезали спереди волосы для лучшего распознавания.
XXXIII
Бывало писывала кровью Она въ альбомы нѣжныхъ дѣвъ, Звала Полиною Прасковью, 4 И говорила на распѣвъ; Корсетъ носила очень узкій, И Руской Н какъ N Французскій Произносить умѣла въ носъ; 8 Но скоро все перевелось: Корсетъ, альбомъ, Княжну Полину, Стишковъ чувствительныхъ тетрадь Она забыла — стала звать12 Акулькой прежнюю Селину, И обновила наконецъ На ватѣ шлафоръ и чепецъ.
2 альбомы. «Альбом — книга, в которую, согласно доброжелательным обычаям немцев, каждому из друзей дается возможность записать нечто на память». Определение, данное мадам де Сталь в книге «О Германии», ч. II, гл. 23 (Сочинения, т. X, 1820). См. также главу Четвертую, XXVII–XXXI.
3 Звала Полиною Прасковью. Прасковья или Парасковья — обычное русское женское имя, уменьшительное — Параша, Паша. В своей офранцуженной молодости мадам Ларина (чье имя, кстати, было Прасковья) имела обыкновение называть Прасковью (или Парасковью) не Пашей, а Полиной (ср. «Алина», XXX, 5 и коммент. к XXX, 13–14) от французского «Pauline». Даже русские уменьшительные имена были офранцужены, и Пашу Ларину ее модная московская кузина называет Pachette (см. главу Седьмую, XLI, 1).
4 Московский обычай, особенно среди женщин, говорить нараспев, чтобы произвести впечатление музыкального растягивания слов, — снова упоминается в главе Седьмой, XLVI, 13.
6–7 Она произносила в нос русское «н» (например, «солнце»), как если бы это было французское «n».
Лернер («Звенья», № 5 [1935], с. 65) замечает, что при чтении строки «И русский H как N французский» хороший чтец пушкинского времени прочитал бы первое «Н» как «наш» — старое название этой буквы в русском алфавите. Второе «N» произносится, конечно, как «эн».
14 На вате шлафор… чепец. Шлафор происходит от немецкого «Schlafrock», французское «robe de chambre», домашний халат; «на вате» означает с подкладкой из ваты (фр. «ouatée»). Чепец — это головной убор с оборками или гофрированный, какой носили замужние женщины. По своему убранству он близок английскому «капору» (ср. главу Третью, XXVIII, 4).
XXXIV
Но мужъ любилъ ее сердечно, Въ ея затѣи не входилъ, Во всемъ ей вѣровалъ безпечно, 4 А самъ въ халатѣ ѣлъ и пилъ. Покойно жизнь его катилась; Подъ вечеръ иногда сходилась Сосѣдей добрая семья, 8 Нецеремонные друзья, И потужить, и позлословить, И посмѣяться кой о чемъ. Проходитъ время; между тѣмъ12 Прикажутъ Ольгѣ чай готовить; Тамъ ужинъ, тамъ и спать пора, И гости ѣдутъ со двора.
2 затеи. Затея — любимое слово Пушкина. Имеет много оттенков: «проект», «план», «предприятие», «причуда», «шутка» и т. д.
7 добрая семья. Эти добрые хозяева претерпели странное изменение в худшую сторону к тому времени, как поэт достиг главы Пятой. Он никак не мог решить — высмеивать или хвалить (нелепый или вполне разумный?) старомодный провинциализм и (пустое или просвещенное?) петербургское общество (что однажды, а именно в главе Восьмой, XXIII, варианты, он пытался примирить, как примирял в своем стиле славянизмы и галлицизмы).
XXXV
Они хранили въ жизни мирной Привычки милой старины; У нихъ на масляницѣ жирной 4 Водились Русскіе блины . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 8 . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .12 Имъ квасъ, какъ воздухъ былъ потребенъ И за столомъ у нихъ гостямъ Носили блюда по чинамъ.
3 на масленице жирной. Эпитет соответствует последнему дню карнавала (на Западе вторник — последний день масленицы, но это — второй день Великого поста в России). Русская масленица продолжается с понедельника до сыропустного воскресенья, а на следующей неделе (чистый понедельник) начинается русский Великий пост. Немцы, живущие в России, переводят «масленица» как Butterwoche (масленичная неделя), а русские шутливо называют чистый понедельник и вторник (первые дни Великого поста) «немецкой масленицей».
Прежде в Англии был обычай в чистый вторник исповедоваться в грехах священнику, а затем есть оладьи и веселиться. Русская праздничная еда блины — это легкие, пышные, поднявшиеся на дрожжах оладьи, очень тонкие и вкусные, по сравнению с нашими, американскими. Сложив золотисто-коричневый подрумяненный блин и пронзив его вилкой, русский едок окунает его в растопленное масло и поедает с консервированной (черной) или свежей (серой) икрой, макая в сметану и повторяя это действо до сорока раз за присест. Блин схож с ватрушками, французским «flan» и с «blintz» y американских евреев.
5–11 В беловой рукописи этот отрывок (опущенный в прижизненных изданиях) читается:
Два раза в год они говели;Любили круглые качели,Подблюдны песни, хоровод;В день Троицын, когда народЗевая слушает молебен,Умильно на пучок зариОни роняли слезки три…
6 круглые качели. В романе «Тысяча душ» (1858) писателя Алексея Писемского (1820–81) упомянуты «круговые» (или «круглые») качели (при описании красного двора помещика князя Ивана Раменского), на которых качаются приказчица и две поповны и которые вертит скотник, упираясь грудью в вал.
7 Подблюдны песни. См. коммент. к главе Пятой, VIII, 5–8. «Хоровод» — простой, подобный гирлянде танец-ходьба, исполняемый здесь крепостными девушками.
8 день Троицын. Восьмое воскресенье, после Пасхи.
10 пучок зари. Существует несколько растений, которые в России называют «заря» или «зоря». В словаре Даля их шесть. Среди них менее всего подходит любисток (Levisticum officinale); однако все переводчики невольно ухватились за него, даже не побеспокоившись узнать, встречается ли эта южноевропейская зонтичная трава в северозападной России (где жили Ларины); она не растет там; и никакое другое растение, которое определяется как любисток в Англии, не называется «зарей» в России. Среди других цветов, именуемых «заря», претендовать на использование в Троицу могут Achillea ptarmica и дикая ангелика (кудрявый дягиль); кроме того, существует Conioselinum (болиголов), малоизвестность которого привлекает ученых педантов; но самой очевидной «зарей» (определенно связанной с весной) является, конечно, Ranunculus acris, луговой лютик, или калужница болотная. (В Западной Европе цветок, связанный с Троицей, — гвоздика, Dianthus caryophyllus).
В отношении несчастного «пучка зари» пушкинисты в непременных комментариях неизменно и безнадежно приводят два обычая.
На Троицу сельские церкви в России украшаются ветвями березы, и в некоторых местностях существует обычай, согласно которому человек должен уронить столько слез за свои грехи, сколько капель росы (если он не принес цветов) на принесенной им березовой ветке. Люди состоятельные, да и многие бедняки, приносят, однако, с собой в церковь букеты цветов[41]. В псковской губернии эти пучки цветов использовались впоследствии — в языческой части ритуала, — чтобы обметать могилы родителей и тем самым прочищать им глаза. Об этом пишет Иван Снегирев (без малейшего намека на источник) в книге «Русские простонародные праздники и суеверные обряды», вып. 1 (Москва, 1837), с. 185. В «ЕО» назван только первый обычай — «слезы греха» (которых Ларины «роняли слезки три»). Другой обычай Пушкин упомянул в разговоре со Снегиревым.