Рассказывая об этом, Джо Уокер улыбался до ушей… словно говорил о спорте. Но любой будущий пилот Х-15 видел учебный фильм о полете Мела Эпта, и зрелище это было не из веселых. Кинокамера была установлена в кабине, за спиной Эпта. Это была стоп-кадровая камера: она делала один снимок в секунду. На одном из них Эпт в своем белом шлеме сидел прямо. На другом — его уже перевернуло вниз головой и ударило о стену кабины. На одном кадре в окне кабины видна горная гряда, словно Эпт идет в пикирование, а на следующем — только чистое небо: самолет перевернулся вверх дном, как бутылка. Этот фильм казался бесконечным. Его было жутко смотреть, потому что все знали: в конце эта фигурка в белом шлеме погибнет.
«Лайф» писал о том, как Дик Слейтон однажды побывал в перевернутом штопоре на F-105. Удовольствия мало, но перевернутые штопоры помогали справиться со сверхзвуковой нестабильностью. На людей производило впечатление то, что семеро астронавтов «Меркурия» рисковали взорваться в ракете «Редстоун». О господи! Ведь уже столько славных парней взорвалось в ракетах! Х-2 Скипа Зиглера взорвался, еще не отделившись от корабля-носителя В-29, в результате чего погибли и Скип, и экипаж В-29. То же самое едва не случилось с Питом Эверестом на X-1D и с самим Уокером на Х-1А. Корабль Уокера был прикреплен под бомбовым отсеком В-29, а на высоте тридцать пять тысяч футов, за семьдесят секунд до запуска, взорвался топливный бак ракеты. Уокер выбрался наружу, забрался в В-29, потерял сознание от недостатка кислорода, воскрес от «дежурной» бутылки с кислородом, вновь спустился в горящий Х-1А и попытался выпустить за борт остатки топлива, чтобы предотвратить сгорание обоих самолетов. Ракетный самолет все же рухнул в пустыне. А Уокер за свою вылазку в горящий Х-1А получил медаль «За отличную службу».
Это случилось в августе 1955 года, вызвало не очень много шума в прессе, а сейчас вообще уже никто не помнил, что все эти вещи происходили при пилотируемых ракетных полетах. Большой двигатель уже был на подходе, и если бы люди из НАСА поделились деньгами, персоналом и вниманием с проектами Х-15 и Х-20, то у Соединенных Штатов в достаточно короткий срок вполне мог бы появиться орбитальный космический корабль. Именно корабль, то есть машина с пилотом внутри, который своими руками поднимал бы ее в воздух, а потом сажал на крышу мира — в Эдвардсе. Дело было не только в том, что приводнение в капсуле «Меркурия» с парашютом казалось пилотам Эдвардса примитивным и унизительным. Оно еще и представляло большую опасность. Малейшая ошибка в траектории или расчете времени — и капсула упадет в сотнях миль от цели. А любой, кто летал на самолете-разведчике, знал, как трудно заметить небольшой объект в открытом море, особенно в плохую погоду.
Многие были убеждены, что в подготовке к космическому полету пилоты Х-15 примерно на год опережают астронавтов. Программа проекта «Меркурий» позаимствовала очень многое из учебной программы Х-15, за исключением полетов. Полет на Х-15 обходился очень дорого — примерно в сто тысяч долларов, включая оплату труда обслуживающего персонала, — и поэтому не было смысла использовать для тренировочных полетов собственно Х-15. С помощью последнего технологического достижения — компьютера — в НАСА построили первый полномасштабный летный симулятор. Его реалистичность была просто сверхъестественной. Конечно, нельзя было воспроизвести повышение давления при космическом полете — и так родилась идея использовать центрифугу в Джонсвилле.
Над плечом центрифуги находился балкон, который называли «Тронный зал», потому что на нем располагался ряд зеленых пластиковых кресел с высокими спинками. Каждое из них было сделано по заказу и повторяло контуры тела того или иного пилота. И на каждом кресле было написано имя: «А. Кроссфилд» (первое имя Кроссфилда было Альберт), «Дж. Уокер», «Р. Уайт», «Р. Рашуорт», «Ф. Петерсен», «Н. Армстронг» и так далее. Выстроенные в ряд, они напоминали царские мумии; позже к ним присоединились кресла с надписями «Дж. Гленн», «А. Шепард», «У. Ширра» — и с именами остальных четверых. Астронавты занимались на центрифуге, которая изначально была разработана для Уокера и других пилотов Х-15. Процедурный тренажер астронавтов представлял собою модифицированную версию симулятора Х-15. В НАСА даже наспех построили симулятор инерционного воздействия — устройство, которое вращало астронавта по трем осям (раскачивания, вращения и рыскания) одновременно; но тренировки на нем были столь опасным делом, что данное изобретение использовалось нечасто. Джо Уокер и его товарищи летали таким образом в реальности, на большой высоте… И где же настоящие пилоты совершали параболические полеты в F-100F, чтобы испытать состояние невесомости? Конечно, в Эдвардсе. Первым такой полет совершил Чак Йегер, а затем — Кроссфилд. А семеро астронавтов совершали параболические полеты на заднем сиденье, за спинами пилотов Эдвардса.
В большинстве своем участники проекта Х-15 трезво оценивали ситуацию. С технической точки зрения ничто не мешало тому, чтобы за Х-15 последовали Х-15В, Х-20 или еще какой-нибудь аэродинамический космический корабль. Но с политической точки зрения после октября 1957 года, когда был запущен «Спутник-1», шансы становились весьма незначительными. Политикам, участвующим в космической гонке, требовался небольшой пилотируемый космический корабль, который удалось бы запустить как можно скорее, используя уже имеющиеся ракетные двигатели. А братья из Эдвардса знали: совершенно бесполезно пытаться заставить политиков не лезть не в свое дело.
В середине 1960 года политическая обстановка начала меняться. Первые признаки появились в мае, когда Уокер и Уайт начали испытывать Х-15 с Малым двигателем. Но перемены были вызваны совершенно иными причинами.
Началось все с так называемого инцидента U-2. Советская ракета класса «земля-воздух» — никто даже не знал, что Советы создали такое оружие, — сбила U-2, шпионский самолет ЦРУ, управляемый Фрэнсисом Гэри Пауэрсом. Хрущев использовал этот инцидент для того, чтобы оскорбить президента Эйзенхауэра на конференции в Париже. Это был год выборов, и оба главных кандидата от демократической партии, Линдон Джонсон и Джон Ф. Кеннеди, начали использовать тему советского превосходства в ракетостроении как средство борьбы с администрацией Эйзенхауэра. Тем временем Советы с их могущественным «Интегралом» всерьез взялись за дело. Они отправили в космос несколько огромных пятитонных космических кораблей с манекенами или собаками на борту. Несомненно, у этих машин имелась весьма мощная и сложная система, достаточная для того, чтобы вывести на орбиту человека. НАСА же ничего не оставалось, как отказаться от первоначального плана осуществить пилотируемый баллистический полет в 1960 году. Не было даже готовой капсулы, а все тестовые запуски ракет и прочие важные события срывались.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});