Вайль задумался, даже отложил вилку и перестал жевать. Потянулся к стакану сока, махнул рукой, постучал пальцами по краю стола. Несколько раз смерил Аэль взглядом, помолчал. Видно было, что он тщательно подбирает слова.
— Во-первых, я посмотрел бы на тебя очень внимательно, — улыбнулся он. — И постарался бы понять, врешь ты насчет того, что больше не будешь такой плохой девочкой, или точно решила прекратить. Нужно тебе это для себя, или ты хочешь от меня что-то получить.
— Отлично, дальше, — рассмеялась Аэль.
— Если бы я понял, что ты не врешь, я бы еще раз на тебя посмотрел. И подумал бы, смогу ли я с тобой общаться, не напоминая тебе каждый день по три раза, что ты натворила. Или у меня это не получится.
— О как. Дальше!
— Если бы понял, что смогу... Тогда бы я сказал тебе так: Аэль, ты была такой отвратной девицей, что тебя нужно было больно выпороть раза так четыре. Но если ты обещаешь прекратить безобразить, я не только хочу и буду с тобой дальше общаться, но и готов помочь тебе советом, если ты почувствуешь, что тебе очень хочется сделать что-нибудь плохое. Но буду за тобой присматривать, и если окажется, что твои намерения были только болтовней — уйду.
Во фразах Вайля Аэль с удивлением услышала какие-то обрывки фраз и выражения Лаана, свои собственные, и даже кое-что из прочитанных книг. Это было вполне естественно — он только-только расширял свой словарный запас и учился строить длинные фразы, играть интонациями, разбавлять конструкции иронией. Но суть ее впечатлила. Неожиданная осторожность, вдумчивость и мудрость монолога удивили. Трудно поверить было, что неделю назад этот парень нес вдохновенный бред о своей звериной сущности, и вообще изъяснялся, как Маугли. «Город веники не вяжет, а если вяжет — то эксклюзивные», — вспомнила она любимую пословицу Лаана.
— Вот, а теперь разверни это на себя. Замени общаться на жить, уйти — на умереть. И получишь рецепт.
— Хм, ты все-таки ехидна, — улыбнулся Вайль. — Хоть и добрая...
— Еду как могу, — хихикнула Аэль. — Ну что, еще гулять пойдем или домой?
— Домой, домой...
Дома их встретил Лаан — в банном халате и с заварочным чайником в руках. Чай и душ — две вещи, расстаться с которыми он не согласился бы и под страхом смерти. Оба пристрастия были ему дороги, как часть собственной личности.
— Ага, вы уже нагулялись. Жаль, я собирался вас кое-куда сводить...
— Хм, а куда? Если оно того стоит — я подумаю, сказала Аэль. — То есть, я устала и наелась, но... Кстати, мы Деррана видели. Приставал с подначками.
— И что? — насторожился Лаан, потом посмотрел на целых и невредимых сердечных друзей и расслабился.
— Да ничего. Обсмеяли слегка и ушли.
— Если ты обсмеяла, он же, наверняка, вешаться пошел... — ухмыльнулся Лаан.
— Да нет, я немножко.
— Ну тогда ладно. Вообще я хотел предложить смотаться в парк на шестой завесе. Парк аттракционов ночью — говорят, нечто...
— Парк — где? — изумленно спросил Вайль.
Далее ему пришлось претерпеть крушение картины мира. До сих пор, как и для всякого новичка, Город для него ограничивался инициирующей завесой. Из нее Город для него и состоял. Осознать, что выше и ниже есть еще одиннадцать уровней, на которых можно увидеть и то же самое, что здесь — Лаан назвал это «опорными точками», — и уникальные диковинки, было нелегко. Вайль даже не слишком поверил — но убедиться захотел.
Для Лаана не слишком трудно было вытащить чуть повыше двоих обитателей инициирующей завесы. Точнее, даже не двух — Аэль умела и сама, просто ее нужно было чуть-чуть поддерживать. Со времени ее странствий по Городу кое-что изменилось, а инициирующую завесу теперь отделял от остальных довольно плотный барьер. Опыт охоты за Белой Девой Смотрителей многому научил. Теперь отсюда можно было легко выйти только на Технотрон. А переместиться вверх или вниз могли только те, кто набрал достаточно информации, опыта и оформился в качестве обитателя Города.
У некоторых это занимало не более часа. Человека, у которого пестрое разнообразие жизни на инициирующей завесе вызывало тяжелый шок, вид еще наполовину «проснувшихся» тенников повергал в истерику, а при слове «магия» начинался ступор, почти сразу сбрасывало вниз, на самые первые завесы, похожие на их родную среду обитания. Чудес там почти не случалось, а к некоторой доле сюрреалистического в жизни, например, к тому, что машину не нужно заправлять, а самогонный аппарат гонит брагу из воздуха, они быстро привыкали. Другие оставались на завесе, пока не понимали, чего хотят и как должно выглядеть их место в жизни — этот процесс мог занимать и месяцы, и годы. Им постепенно открывались необходимые знания и умения, и под конец пребывания — тайна перемещения. Теперь — после того, как Хайо слегка поработал с барьером, — эту информацию получал вообще не каждый, а удовлетворяющий минимальным критериям душевного равновесия, и не имеющий в мыслях вредить Городу в целом. Тэри пророчила, что скоро инициирующая завеса превратится в «отстойник для уродов», Кира же возражал, что это временная мера. А для «уродов» можно создать и отдельный «отстойник», заперев их там и предоставив самим себе. Пока что вопрос обсуждался.
Третьим, таким как Аэль, здесь просто нравилось. Достаточно пластичная окружающая среда, в которой можно было создать и жилье по вкусу, и защитить определенный участок от посторонних — и при этом не слишком дорогой ценой, здесь и новички могли позволить себе уют. Постоянная смена декораций — необходимое разнообразие в жизни. И много молодежи, которая хоть и была забавно неопытной, но все-таки самой энергичной частью горожан.
Перемещение произвело на Вайля неизгладимое впечатление. Только что он стоял посреди кухни квартиры Аэль, допивая чай с мятой и льдом. Потом стена показалась ему прозрачной и зыбкой, за ней виделось что-то яркое, он шагнул в образовавшийся проем и ощутил, что находится в пространстве без координат. Не было верха, низа, правой и левой стороны, ничего — только бледно-голубые сумерки, в которых виднелись сложные геометрические конструкции. Переплетения балок, мостиков, силуэты башен, пирамиды и кубы. Все это было начертано в сумеречной дымке полупрозрачным маркером. Светящиеся линии, на пересечениях которых играли огоньки. Пульсирующие вены спутанных трубопроводов. Парящие вокруг звездочки... Кто-то невидимый пристально всматривался в него — Вайль попытался поймать взгляд, но видел только трубы, кубы и звездочки.
А потом рука Лаана ухватила его за шкирку, и завораживающая картина сменилась ночной поляной, освещенной яркими фонарями.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});