«Оценивай ситуацию, Ринат… Так. Он по-любому один, ишь как озирается. Правильно, на уши надежды нет, река шумит. Да и личико-то у нас какое осунувшееся, голодаем, сэр?»
Американец опять припал к окуляру, а Саляев отдышался перед рывком до янки. Лес подступал к каменной гряде — этим он и воспользовался, подобравшись к ней вплотную. Даже чувствовался мерзкий запах, исходивший от мехов, — невыделанную шкуру спёр? Рукоять пистолета сжата ещё твёрже. И рывок вперёд, по просчитанной заранее дорожке на камнях. Американец в последний момент почувствовал опасность, вздрогнул и попытался обернуться, но ладонь Рината уже стиснула ему рот, а глушитель упёрся в бок. Дико вращая глазами, американец поник, опустив винтовку и разведя руки. «Всё, клиент готов, суетиться не будет», — с удовлетворением отметил сержант. И испытал щемящее чувство радостного возбуждения: неужели наконец появилась возможность покинуть этот дикий край и вернуться в родные края, родное время! Вот она, эта возможность, молчит и не трепыхается. Правильно, ни к чему это. Саляев глазами показал ему — уходим, мол, американец понял и попытался кивнуть. Отняв руку от его рта, Саляев приложил палец к губам, это он тоже понял, кивнув ещё раз.
— Неплохо, братец, что ты такой понятливый. Ну, пошёл.
Янки тем временем округлил глаза.
— Russian? — тихо спросил он.
— Заткнись, спускайся, — уже по-английски приказал сержант, добавив для скорости подзатыльник.
«Ну вот, он уже расслабился, вопросы начал задавать, ёшкин кот». — Ринат давно перенял у Карпинского занятное ругательство.
Американец шёл впереди, то и дело нервно оглядываясь на Рината. Мысль о побеге он отмёл тут же, как увидел глаза своего конвоира, — это были глаза хищника, который уже никогда не упустит свою добычу. Да и бежать ему было некуда, так что шальная мысль о возможности сбежать от своего пленителя была лишь эмоциональным всплеском сознания, противившегося случившемуся. Внезапно американец потерял равновесие и рухнул на мокрую пожухлую листву, а когда поднял голову, то увидел впереди, между деревьев и кустарников, русских солдат, притаившихся со своими обязательными «калашниковыми». А за солдатами стояли какие-то бородатые мужики, смутно напоминавшие ему деда Майкла, точнее, холл его дома, где на стенах было развешано множество старых чёрно-белых фотографий, на которых были сняты такие же бородатые и хмурые люди со строгим и внимательным взглядом.
Видя его жалкое состояние, бородачи ухмылялись, перешёптываясь друг с другом:
— Смотри-ка, носом землю роет, аки гад ползучий!
— И что за драного кошака на плечи себе накинул?
— Отставить смех! — прошипел сержант. — Как твоё имя? — задал он по-английски вопрос американцу.
— Брайан Белофф, рядовой сил специальных операций США.
— Белов, русский, что ли? — удивился Ринат.
— Я американец, но мой прадедушка приехал в Америку из России, после того, как большевики провели переворот и взяли власть, — уже по-русски отвечал янки.
— Ясно, а как тут оказался?
— Генри Мак-Гроу, наш полковник, приказал оставшимся в живых бойцам уйти в аномалию, чтобы избежать смерти от китайских пуль.
— Вы воевали с Китаем? — опешил Саляев.
— Да, а вы что, не знаете?
— Отвечай на вопрос! — прикрикнул сержант.
— У нас были боестолкновения с китайской армией в Киргизии, когда Китай оккупировал эту страну.
Саляев удивлённо переглянулся с морпехами. И вдруг у Рината возникло острое, болезненное чувство, что что-то не так, что его радость от появления других людей из его мира преждевременна и не несёт ничего обещающего. Что его мечта покинуть этот дикий край ускользает от него, как призрачное марево.
— Мы отбили несколько атак с большим ущербом для китайцев, а потом, когда мы применили генетическое оружие… — продолжал Брайан.
— Азиатский вирус? — прервал его Ринат.
— Да, он самый, то они стали воевать всерьёз: пошли танки, появились вертолёты, нас проутюжили штурмовики. Их было очень много.
— Стоп. А давно вы тут?
— Третий месяц пошёл…
— А когда вас сменят?
— Сменят? — Брайан хрипло засмеялся, но, тут же задохнувшись, тяжело закашлял. — Никто нас не сменит! — засипел он, с удовольствием наблюдая, как вытягивается лицо этого русского. — Нету никакой аномалии больше. Сейчас там только радиоактивная пыль клубится.
— Кого ты высматривал в прицел?
— Наших парней, я ночью ушёл, когда все спали, думал уйти к тем дикарям, что у озера живут.
— Почему ты ушёл? — удивился Ринат.
— Я больше не мог терпеть — эти парни слишком жестокие, они даже полковника избили, я боялся.
— Шутхэров? — ухмыльнулся Саляев.
— Да, откуда ты знаешь? А, дикари, вы общались с ними. — Брайан затих, уставившись в одну точку. — У русских тоже нет выхода отсюда, а это значит, что мы тут навсегда! — Он обхватил руками голову и принялся раскачиваться из стороны в сторону. — Вы возьмёте меня с собой? Я пригожусь, буду таскать дрова, воду, я покажу, где полковник зарыл вирус, буду стоять в дозоре, я…
— Стоп! Что ты сказал о вирусе? Он был у вас с собой?
— Да, у полковника был чемоданчик. Когда мы попали сюда, тут была ночь, и полковник первым делом зарыл его, а я это видел. Потом Малик и его парни требовали от Генри отдать им вирус, чтобы противостоять воинам этих дикарей. Патронов-то у нас осталось очень мало. Малик отобрал патроны у всех, вооружены только он и его парни.
— А твоя винтовка?
— Она пуста, — криво улыбнулся Брайан. — Вы возьмёте меня с собой?
— Да, Брайан. А теперь пошли к той скале, ночью будем разбираться с твоими коллегами. Парни, дайте ему пожрать.
В лагере американцев царила небрежная беспечность: на поляне стояла одна палатка, горел костёр, вокруг которого на матрасах валялись люди, никто не охранял лагерь от возможного нападения туземцев. Из палатки вышел высокий негр с винтовкой, дошёл до речки, напился, туда же справил нужду и сел у костра, пинком согнав с матраса сидевшего там солдата.
— Брайан, почему никто не заботится об охране лагеря? Да и сам лагерь находится на открытом месте, — неодобрительно покачивая головой, спросил Ринат.
— Туземцы боятся афроамериканцев, а те конники в лесу не появятся, — пожал плечами Брайан.
— А чего арапов бояться, такие же люди, только чёрные! — воскликнул Кузьма Фролыч.
Ближе к ночи в лагерь вернулись трое человек, чьё появление было встречено шумным ором. Пришедшие явно принесли еду, которую они тут же отнесли в палатку, туда же ушли четверо афроамериканцев. Ринат вопросительно посмотрел на Брайана.
— Омар ходил в деревню дикарей, выше по реке, отобрал у них еду. Их боятся, дают, что они хотят, вчера они привели двух женщин, они в палатке всё время сидят. Сейчас они поедят, а что останется — отдадут парням.
Так и случилось, к горящему костру из палатки вышел негр, высыпав на мигом освободившийся матрас остатки еды, на которые тут же накинулись солдаты, отпихивая друг друга, стараясь урвать кусок получше. Смотревший на это пиршество негр громко заржал и ушёл в палатку, продолжая смеяться. Через пару часов, когда американцы у костра заснули, а из палатки перестали доноситься женские вопли и вскрики, Саляев поднял отдыхавших морпехов и казаков.
— Кузьма Фролыч, ваш десяток пусть перейдёт реку, будете дежурить на той стороне. Ради бога, не высовывайтесь, за камнями, за деревьями хоронитесь. Возможно, они не побегут на вас, но всё-таки. Как с автоматом, вопросов нет?
— Нету у меня вопросов, Ринат. Ты зело добрый учитель в сём деле оказался. — Кузьма подмигнул Саляеву и отправил взмахом руки казаков на тот берег бегущей по камням шумной речки.
— Кузьма Фролыч, от вас только надо будет обозначить присутствие, не забывайте!
Усольцев кивнул и запрыгал по выступающим из воды камням вслед за товарищами. С морпехами, более-менее знающими английский язык, Ринат ещё раз повторил фразы, которые должны будут звучать, и отряд двинулся на охват лагеря американцев.