Знал бы капитан, что знаменитый оператор сети и гениальный конструктор находятся куда ближе, чем он думает.
Когда машина преодолела примерно половину склона, Пэгги, терпеливо сидевшая возле монитора слежения, вновь забеспокоилась:
— Там внизу кто-то есть!
— Да с какого ляда ты взяла? — попытался успокоить ее Дольф, увеличивая изображение.
Долина по-прежнему выглядела неприглядной и безжизненной. Искореженные блоки и модули, перемежаемые обломками скал и грудами камней, напоминали бренные останки древних гигантов, развороченные внутренности которых спешили прибрать летающие ящеры, кавуки и прочие падальщики. Здесь эту роль выполняли медузы, медленной приливной волной наползавшие на подбитый танк.
— Явились не запылились! — сердито проворчал Шака, прибавив пару крепких выражений, которыми отпугивали нечисть. — К мертвякам подбираются.
— Если медузы проникнут внутрь, принцессе не отбиться, — жалостливо покачал головой Эркюль, меняя мартышкам памперсы и угощая их фруктами, извлеченными откуда-то из недр безразмерного экзоскелета.
— А темные твари благородством не отличаются, — кивнул Дольф.
— Сожрут — не подавятся! — цинично заметил Шварценберг. — Только бы ключ от сокровищницы отрыгнуть не забыли!
Эркюль глянул на капитана с нескрываемой укоризной. В присутствии Пэгги мог бы и не уточнять.
Впрочем, медузы на пиршество почему-то не особо спешили. Вместо того чтобы искать бреши, которые наверняка имелись на искореженной броне, они клубились, собравшись крупной колонией примерно в ста метрах от танка, словно их добыча находилась там. Еще нескольких сотен особей сосредоточились на противоположном склоне хребта, напоминая тени, которые при свете дня пытаются укрыться в расщелины. Синеглаз, конечно, против такого поведения не возражал, но все же не отказался бы узнать причину резкого отсутствия у прожорливых тварей аппетита.
— Почему они никак не доберутся до танка? — выражая общее недоумение, спросил Чико, который, размазывая по лицу слезы и кровавые сопли, сидел в углу возле сантехнического блока подальше от приборной панели и орудий.
— Их отпугивают охотники, которые рыскают по дну, — как о само собой разумеющемся пояснила Пэгги. — Старожилы города научились бороться с медузами и даже придумали специальные ловушки.
— Какие еще охотники? Что за пургу ты тут нам гонишь? — напустился на боевого андроида Дольф. — Там никого нет, это же и мартышкам видно.
— В городе есть экзоскелеты, оборудованные слоем «хамелеон», — терпеливо пояснила Пэгги. — Неужели ты о таком не слышал?
Она перевела изображение, и так транслируемое в режиме ночного видения, в какой-то другой диапазон, и все увидели размытые, как после купания в реке, но все равно очевидные очертания примерно десятка человеческих фигур, окруженных медузами.
— Кучеряво живут, — осклабился Шварценберг. — На черном рынке такая броня стоит дороже истребителя.
— А почему эти невидимки тогда не пользуются связью? — удивился Шаман.
— Скорее всего, ты просто не можешь их засечь, — в который раз усомнился в способностях оператора Шака.
— Я тоже никаких сигналов не могу обнаружить, — поддержала специалиста сети Пэгги. — То есть устройства связи при них, тут меня не обманешь, но они заблокированы, а так, насколько мне известно, поступают лишь нелегалы, поставляющие оборудование на черный рынок.
— Но я все же находил какой-то сигнал, — продолжал недоумевать Шаман. — Вернее, даже не сигнал, а отголосок. Но он почему-то идет со склона.
— Да какие там отголоски, — фыркнула Пэгги, решительно оттеснив Шаку от рычагов управления. — Со стороны города спускается еще одна боевая группа с высококлассным оператором, которого даже я не сразу смогла засечь.
— Так шандарахнуть по ним, и вся недолга! — предложил Дольф, решительно поворачиваясь к плазменной установке.
— Один уже шандарахнул, — осторожно оттер его от орудия Эркюль, на всякий случай спрятав обратно в укрытие мартышек.
И в самое время. Дорвавшись до панели управления, Пэгги врубила форсаж, и танк едва не опрокинуло на крутом повороте.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Отставить самодеятельность! Я вам всем по черепушкам сейчас так шандарахну! — призвал экипаж к порядку Шварценберг.
Во время рискового маневра его мотнуло вперед, и он ударился головой о какой-то выступ.
— Зачистить обе группы плазмой мы еще успеем, — пояснил он, потирая бронированным пальцем ушибленный лоб. — Но, если продолжим чалиться, как грузовик в поясе астероидов, фраеры со склона нас опередят. Если их не обгонят те, которые внизу. Все по местам! А тебя, птичка! — скрипнув экзоскелетом, повернулся он к Пэгги. — Попрошу без аварий! Чай, не железяки везешь!
ПГ-319 в ответ согласно мигнула красным прожектором активированного в боевой режим глаза, выжимая из танка максимум скорости. Машину, которая и прежде не отличалась ровностью хода, мотало и заносило на виражах. Тяжелый, неповоротливый танк вихлял и рыскал, как перешедший в галоп зенебок. Пассажирам пришлось закрыть линзы шлемов и прекратить разговоры, чтобы не набить невзначай шишек и не прикусить языки.
Впрочем, говорить и не хотелось. Все с замиранием сердца следили за маневрами охотников и перемещением медуз. Невидимкам пришлось обнаружить себя: нижний люк танка заклинило, и они решили разрезать броню. Однако попытка взлома раскрыла их маскировку, и бойцы второй группы открыли огонь. Судя по тому, что двое невидимок упали после первых выстрелов, у их противников свое дело знал не только оператор. Особенно если учесть, что целиться пришлось с расстояния пары километров, а дальность прицельной стрельбы из скорчера не превышала полутора тысяч метров. Невидимки, понятное дело, огрызнулись в ответ, так что атакующим пришлось укрыться за камнями, и продолжили вскрывать обшивку танка, уже не особо таясь.
— Кусок плазмы мне в зубы! — усмехнулся Дольф. — Вечеринка в честь принцессы становится все более жаркой. Нам не пора присоединиться?
— Проходческим буром вскрывать витрину ювелирного магазина? — строго осадил его Шварценберг. — Видал я в своей жизни безумных медвежатников, но олигофренов среди них не встречал!
В другой раз Синеглаз бы оценил изящество капитанской тирады. Нынче пришлось прикрыть веки и увеличить подачу кислорода: его мутило хуже, чем во время обращения на борту «Нагльфара». Перед глазами плыла рябь. Княжич на всякий случай отстегнул одну из перчаток, чтобы посмотреть на руки. Вместо покрытой серой шерстью лапы с острыми изогнутыми когтями он в ужасе увидел не жилистую и цепкую руку подростка, а закованную в наручники узкую девичью кисть в оплавленной перчатке.
«Великий Асур! Это ж меня, кажется, закинуло в сознание принцессы! Даже с отцом такое случалось всего раз или два. А еще говорят, она не живая».
Похоже, Савитри безотчетно прибегла к ментальному призыву, как это исстари делали ее соплеменники, попавшие в беду. Отец рассказывал, Великий Асур во время гибели едва не досуха вычерпал всех сородичей, до которых сумел дотянуться. Зато, когда кознями мстительных Семма-ии-ргла он оказался повержен, все уцелевшие асуры Васуки получили частичку его силы, и самым могущественным сделался отец.
Сначала княжич словно бы видел голограмму, сквозь которую просвечивала кабина его танка, члены команды Шварценберга и даже экран, с помощью которого контрабандисты наблюдали за происходящим в долине, потом изображение приобрело плотность и объем, а к ощущениям прибавились звуки и запахи.
Глазами принцессы Синеглаз смотрел на оплавленные внутренности машины и почерневшие от копоти обгорелые тела. Во время взрыва боекомплекта лишь двое из экипажа успели закрыть шлемы. Но одного из них расплющило сорвавшимся с креплений ящиком неопознанного оборудования, а экзоскелет другого проткнули трубки системы охлаждения. Бедняга подавал слабые признаки жизни, но шансов не спасение особо не имел. Принцессу Савитри защитила кабина сантехнического блока, но эта же конструкция и заблокировала девушку в том же углу, где у Шварценберга шмыгал разбитым носом Чико. В очередной безуспешной попытке освободиться дочь раджи Сансары неловко повернулась, и сознание Синеглаза затопила жестокая боль.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})