Вся ненормативная лексика местных племен прозвучала из уст громилы-санитара. Местные лингвисты многое потеряли, не записывая его витиеватые пассажи.
Видя, как Шейман в очередной раз спешит на пост, Гортензия молча совала ему новую, сухую робу и хихикала в кулачок.
…
Последняя мирная ночь перекрестья тянулась медленно, словно не хотела заканчиваться.
Персонал, пациентов, их родственников и даже заезжих санитаров скорой помощи заметно лихорадило, но все старались не подавать виду.
Мы ждали неизбежного, и оно наступило.
Рано утром Рик получил правительственное сообщение о том, что нижняя орда перешла в наступление. Постовые — драконы и василиски — засекли атаку ровно в 7 утра, как и ожидалось, и сразу вызвали подкрепление.
Теперь местные с ужасом, с замиранием сердца следили за первой битвой с захватчиками.
Огромный энергоэкран растянулся на всю стену приемного. К нему прилипали все — посетители, забыв о болях и травмах, больничный персонал, как только выдавалась свободные минутка. Даже родственники пациентов и их друзья, едва убедившись, что опасности для родных и близких нет, бежали досматривать схватку.
Только Рик, в своей привычной манере, разгонял больных и подчиненных по палатам и операционным.
Излишнее волнение никому не шло на пользу — пациенты рисковали получить осложнение, а врачи и медсестры — ошибиться.
Не смотря на это, василиска слушали не все и далеко не с первого раза.
Рик был суров, но терпелив. Он понимал — жители перекрестья хотели знать — чем закончится сражение, ведь от этого зависела и их судьба в том числе.
Раз за разом василиск просил, объяснял, лично разводил больных по палатам — от такой чести не отказывался никто. И ни разу не сорвался — не отчитал подчиненных, не наставил пациентов на путь истинный.
В этом был весь Рик — он умел, когда нужно, приказать, заставить, но если того требовали обстоятельства — убеждал и успокаивал ничуть не хуже.
Вагр так и не показался из своей лаборатории.
Зато слухи о том — чем же настолько важным он занимался — начали медленно распространятся по больнице.
«Вагрколдует над вакциной, чтобы исцелять перерожденных! Он тако-ой умный!» — восхищенно шепнула мне Кармелия.
Я удивленно посмотрела на маргонку. За два неполных года нашего знакомства, она еще ни разу не отзывалась о мужчине с таким придыханием и восторгом. Кажется, у Вагра появился отличный шанс забыть меня и переключиться на другой, гораздо более благодарный объект для ухаживаний.
Под моим красноречивым взглядом Кармелия потупилась, пожала плечами:
«Я заглянула одним глазком. Просто заносила ему питательный раствор для инъекций… По-моему он меня даже не заметил…»
Она вздохнула, совсем как юная студентка, вспоминая о красавце-преподавателе — недоступном и от того еще более притягательном. И такого я от маргонки не ожидала тоже. Кармелия снова пожала плечами, нервно откинула назад тугую белоснежную косу, и мне показалось, что смуглое лицо ее залилось румянцем.
Слухи о новом исследовании Вагра расползлись по больнице в мгновение ока.
«Похоже, он почти научился лечить перерожденных», — шепнула мне в коридоре вездесущая Латифа.
«Скоро у нижних совсем не останется войска, — бросила соседке медсестра из регистратуры. — И мы победим, едва начав войну. Говорят, нижних в этот раз совсем мало, и все надежды они возлагали на перерожденных».
Я посмотрела на Рика — он как раз разгонял новую «демонстрацию» возле энергоэкрана.
Василиск пожал плечами:
— Все может быть. Вагр умеет упрямиться. Он ведь жаловался, что вакцина действует на перерожденных, но лишь временно. Кто знает? Может, бьется над тем, чтобы сделать эффект постоянным? И да, это закончит войну в самом начале. Разведчики подтвердили — нижних тварей не просто мало, их ничтожно мало. Меньше десятой доли нашей армии. И это не считая тех, кого можно мобилизовать с тыла. Если перерожденных уберут с дороги — все, захватчикам конец.
15
Энергоэкран транслировал первое сражение настолько четко, трехмерно, что порой чудилось я — там, плечом к плечу с нашими воинами. И, как ни удивительно, было не страшно, скорее тревожно и одновременно накрывала непривычная жажда победы — любой ценой, не взирая ни на что.
Настолько взвинченной, но одновременно готовой бороться — до последнего вздоха, до последней капли крови, я себя еще не помню.
Вначале мы видели только армию перекрестья, вернее даже — ее авангард. Сотни драконов и василисков ровными шеренгами застыли посреди поля, окаймленного тем самым лесом, где я впервые столкнулась с нижней магией.
С середины ночи они терпеливо ждали наступления неприятеля, почти не двигаясь, не нарушая строя.
Рик велел вколоть всему персоналу больницы двойную дозу энергии жизни, и я слабо, но видела ауру нашего воинства.
Разноцветные чешуйки переливались на знойном солнце, хлестали по траве мощные хвосты, выдавая нетерпение хозяев. Чуть расправлялись и снова складывались за их спиной громадные кожистые крылья.
Сами же защитники перекрестья напоминали статуи… до тех пор, пока не настал час икс.
Около семи утрас рычанием диких зверей из леса высыпали перерожденные. Казалось, сейчас уродливые твари понесутся навстречу армии перекрестья. Будут сражаться, пока их не разорвут на мелкие клочки. После смерти тела, напичканные нижней магией перерожденные, могли драться еще часа три-четыре, а некоторые — даже сутки.
Также рассуждали и защитники перекрестья — все, разом обратились, пригнулись, оскалились, набрали в грудь побольше воздуха для огненного дыхания.
Но… перерожденные остановились и замерли, словно выключенные роботы.
Из леса появились белые медведи.
Честно говоря, я ожидала увидеть каких-то ужасных монстров, вроде динозавров или чего-то еще страшнее, уродливей. Но, должна признать, отвратительными вражеские орды не выглядели. Опасными, озверевшими, отчаянными — да. Готовыми на все ради победы — тоже. Но не мерзкими, как я себе рисовала.
А вот размеры их впечатляли — под стать драконам и василискам, не меньше. Наши, перекрестные громилы-верберы, и все другие, из соседних миров сильно уступали им в росте и мощи. Об остальных оборотнях и говорить не приходилось.
Я никогда не видела магических сражений. Но понимала — как только стройные ряды драконов и василисков встретят неприятеля, будет что-то.
Нижние твари приостановились, вглядываясь в ряды противника глазами, похожими на матовые полудрагоценные камни. Почти у всех белых верберов радужка имела красноватый оттенок. Густой мех нижних тварей вздыбился, из яростных оскалов сверкали на солнце белоснежные, острые, как бритвы, клыки.