Читать интересную книгу Дело совести - Джеймс Блиш

Цена посадки в первом космопорту составляла пять тысяч долларов. Хотя в воздушной навигации пошлины уже давно были объявлены вне закона, Порт Земля функционировал по собственным законам. И полицейские силы Порта по количеству превосходили армию государства, на территории которого Порт расположился. Очень скоро разница стерлась, и полиция Порта превратилась в Вооруженные силы США. Точнее, наоборот. Сделать это было нетрудно, ведь Управление Порта контролировало все остальные министерства, включая и Порт Земля.

И когда через какое-то время после начала космических полетов люди начали задавать вопрос: «Как же мы будем колонизировать планеты?» — Управление Порта уже имело ответ.

ЕЩЕ ОДИН ПУНКТ: Терраформирование.

Терраформирование — преобразование других планет в некое подобие Земли, чтобы нормальные земляне могли жить на их поверхности. Порт Земля начинал с малого. Он уже был готов передвинуть Марс в точку, расположенную немного ближе к Солнцу, и совершить необходимые корректировки в отношении других планет. Потом переправить на Марс объем воды, равный Индийскому океану. То есть всего десять процентов того, что потом может понадобиться для терраформирования Венеры. Кроме того, на Марс было необходимо перевезти почву, примерно равную объему почвы штата Айова, чтобы посадить растения, которые постепенно изменят состав атмосферы. И так далее. Все это, указывало Управление, вполне осуществимо с точки зрения имеющихся ресурсов и будет стоить немногим меньше 33 миллиардов долларов. Управление Портов подсчитало, что вернет затраченное всего за какое-то столетие с помощью таких фокусов, как пятидесятидолларовые марки «Рокет-пост», посадочные пошлины для Марса в размере десяти тысяч долларов, тысячедолларовые билеты в один конец и так далее. Конечно, цены не снизятся даже после того, как затраты будут возмещены. Скорее, наоборот. В целях поддержания всего проекта на ходу. Управление разумно ставило вопрос: какова альтернатива? Только купола? Управление Большого порта ненавидело купола. Во-первых, они были дешевы. И поток пассажиров под купол и обратно всегда будет незначителен. Это со всей горькой ясностью показал опыт Луны. И публика тоже ненавидела купола, и уже проявилось массовое нежелание жить в них. Что же касается правительств, кроме правительства США, к которому Управление сознательно сохраняло благосклонность, они тоже были настроены против куполов. И против той ограниченной колонизации, которую те обеспечивали. Им хотелось избавляться от перенаселенности не по чайной ложке в месяц, а по танкеру в день. Если Управление и знало, что иммиграция не уменьшает, а увеличивает народонаселение, то держало это в секрете. Правительства были предоставлены сами себе. Итак, куполам было сказано решительное «нет!», терраформированию — решительное «да!»

Потом появилась пантропология.

Эта третья возможность, новый вариант колонизации планет, оказалась сюрпризом для Управления и для Порта Земля. И винить в этом было некого, кроме самих себя. Идея генетически трансформировать колонистов вместо того, чтобы трансформировать планеты, была стара и родилась еще во времена Олафа Стэплтона. Позднее к ней обращались многие писатели. Уходила она корнями в мифологию, к Протею, и в глубины человеческой психики, где был порожден оборотень, вервольф, эльф, вечно странствующая переселяющаяся душа.

И вдруг все это оказалось возможным. И очень скоро превратилось в факт.

Управление пришло в негодование. Пантропология требовала высоких первоначальных затрат. Но постепенно метод должен становиться все дешевле и дешевле. Колонисты чувствовали себя как дома в мире, к которому были адаптированы, и воспроизводились естественным путем, без посторонней помощи. В самом крайнем случае пантропология обеспечивала колонизацию в два раза дешевле, чем с помощью самых простых и дешевых куполов. В сравнении с терраформированием даже такой небольшой и удобной планеты, как Марс, она вообще ничего не стоила. С точки зрения Управления.

И не было возможности собрать пошлину даже с первоначальной стоимости проекта. Все было слишком недорогим, чтобы тратить на это время и усилия.

«Неужели ваш ребенок станет МОНСТРОМ?»

«Если группа влиятельных ученых добьется своего, ваш сын или внук будет влачить жалкое существование на ледяных просторах Плутона, где даже Солнце не более искорки в небе. И они никогда не смогут вернуться на Землю, пока живы! И едва ли смогут это сделать после смерти!»

«Да, существуют и развиваются планы превращения еще не родившихся невинных младенцев в жуткие инопланетные существа, которые погибнут в ужасных мучениях, если только осмелятся ступить на зеленую траву мира предков. Не дожидаясь результатов медленного, но неизбежного завоевания человеком Марса, эти выдающиеся мыслители, запершись в своих «башнях из слоновой кости», работают над созданием пародий на человека, отвратительных карикатур на людей. Эти уроды станут жить в самых адских условиях других планет.

Процесс, позволяющий производить подобных монстров с огромными затратами, называется пантропологией. Она уже существует, хотя и опасно несовершенна. Глава этих мудрецов-ревизионистов — доктор Джекоб Рулман…»

— Подождите, — остановил доктора Свени.

Он прижал кончики пальцев к вискам, потом отпустил и, дрожа, посмотрел на Рулмана. Ученый положил на стол вырезку из старого журнала, которую читал для Свени. Даже в тефлоновой оболочке бумага после тридцати лет пребывания на Ганимеде сильно пожелтела… Остатки волос на лысеющей голове Рухмана были такими же огненными, как у человека на фотографии.

— Какая гнусная ложь! Теперь я понимаю, как меня обрабатывали! И ложь оказалась действенной. Теперь, когда я понял… уже другое дело…

— Я знаю, — тихо сказал Рулман, — им было не трудно. Адаптант-ребенок всегда изолирован от мира, и ему можно внушить все, что угодно. У него нет другого выбора, кроме слепого подчинения и безоговорочной веры. Ему отчаянно не хватает непосредственного контакта с другими людьми, он никогда не узнает, что такое объятия матери. Это крайний случай «ребенка из пробирки» — мать, давшая ему свои гены, может находиться по другую сторону стеклянного барьера и одновременно в другой эволюционной ветке. Даже пусть он и слышит голос матери, но только по проводам, если вообще слышит. Я знаю это, Дональд, можешь мне поверить. Я испытал это на себе. И мне было очень тяжело.

— Значит, Джекоб Рулман был…

— Да, моим генетическим отцом. Мать умерла рано. Так часто бывает — от тоски. От разлуки с ребенком. Как и твоя мать. Но отец рассказал мне всю правду, там, в пещерах Луны. И вскоре был убит.

Свени глубоко вздохнул.

— Теперь я начинаю все понимать. Продолжайте, пожалуйста.

— Ты уверен, что все понимаешь, Дональд?

— Продолжайте. Прошу вас.

— Ну хорошо, — задумчиво сказал Рулман. — Управление провело через правительство закон, запрещающий пантропологию. Но поначалу он был довольно беззубым. Конгресс еще не вполне понимал, что же он должен запретить. Да и опасался запрещать опыты с животными вообще. А Управление не было расположено к откровенности. И мой отец спешил, занимаясь пантропологией, пока в законе имелись пробелы. Он отлично понимал, что такое положение продлится недолго. Как только Порт сочтет время подходящим, закон мгновенно прикроет все дыры. И еще отец был убежден, что колонизировать планеты с помощью куполов или терраформирования невозможно. Эти приемы могут сработать на некоторых наших планетах — Марсе, Венере. Но не за пределами системы.

— За пределами Солнечной системы? Но как же достигнуть звезд?

— С помощью межзвездного двигателя. Он существует уже пять десятилетий. Совершено несколько исследовательских экспедиций, и некоторые были весьма удачными, хотя в прессе о них не найдешь даже упоминания. Для Порта и его Управления от таких путешествий никакой выгоды. Поэтому патенты на двигатель куплены и положены под сукно, данные экспедиций засекречены, а в прессу не просочилось ни звука. Но генераторами овердрайва оснащены все корабли Управления. Даже наш корабль. Так же, как и твой — там, на орбите. Свени потрясенно молчал.

— Большинство планет нашей системы непригодны для постройки куполов или терраформирования. Например, Юпитер. И для многих других невозможна колонизация первого или второго типа. А на межзвездных трассах Управлению и вовсе нечего делать. Там никогда не будет грузопотока, способного принести прибыль Порту.

Но человечество рано или поздно шагнет к звездам. А единственный путь их освоения — пантропология. Каким-то образом отцу удалось «продать» эту идею влиятельным людям — политикам со связями и средствами. Удалось отыскать даже некоторых участников тайных межзвездных экспедиций, которые знали о планетах других солнц и о генераторе овердрайва не понаслышке. Все эти люди решили дать пантропологии шанс — совершить эксперимент, который в случае удачи всегда можно было бы продолжить.