генерал терзал сержанта, “Бошка” построил роту, увел ее с плаца.
— Ну что? Оставляешь себе деньги? — спросил я бледную Антонину
— Что ж делать… Оставляю.
* * *
— Как я тебе и говорил — это называется авторотация — Валерьяныч выключил мотор вертолета, гул над головой стих.
Я глубоко вздохнул, направил ручку от себя, посмотрел сквозь лобовуху на винт. И да, он продолжал крутиться. Все как обещал мой инструктор.
Еще один глубокий вздох, спокойно ведем машину. Если во время полета перестает работать двигатель, скорость вращения винта начнет падать, а вертолет‒ теряет скорость и высоту. В этот момент на лопасти начинает действовать набегающий снизу поток воздуха. Это воздействие, при соблюдении определенных условий, раскручивает несущий винт, который снова создает подъемную силу. В режиме авторотации винт просто работает как горизонтально ориентированная ветряная мельница. Ничего сложного, я сейчас эту мельницу сам и наблюдаю. Работает.
— Плавнее, плавнее держи — со своего места рявкнул Валерьяныч — Общий “шаг” до минимального
— Поставил
— Ветер справа, парируй.
— Парирую — я посмотрел на высотомер. Двести метров, сто пятьдесят. Расчищенная от снега площадка аэродрома довольно быстро приближалась.
— Сдашь авторотацию — считай все, на пилота выучился.
Я упорный — я сдам. Уж точно не угроблюсь. Теперь просто не имею права — Яна намекнула мне, что беременна. Задержка, все дела. Дескать, ты пока не воодушевляйся сильно, мало ли, всякое бывает. А главное пока никому не говори. Сглазишь.
И как только у советских женщин в головах уживается атеизм и вера во всякую чертовщину?
Черт, не о том думаю. Земля все ближе, я резко увеличил “шаг”, отдал еще больше ручку “от себя”. Угол тангажа вырос, горизонтальное движение вертолета почти остановилось. При этом винт потерял обороты.
— Молодец, чуть чуть еще — инструктор перекрыл кран бензонасоса.
Взлетали мы с минимальным запасом топлива. А рядом с площадкой на всякий пожарный дежурили аэродромные огнеборцы.
— Есть касание! — Валерьяныч довольно улыбнулся — Выгонят из спецназа, приходи к нам работать.
— Не дождешься!
Вместе с инструктором мы отправились на КП — отчитаться о выполнении финального упражнения. Интересно, мне теперь выдадут какие-нибудь удостоверение пилота? Или можно летать, что называется без спросу?
Только этими глубокими размышлениями можно объяснить тот факт, что я не обратил внимание на Гагарина. Ну идут с КП два каких-то пилота со шлемами в руках. Невысокие, коренастые…
— О, Юра, привет! — Валерьяныч тормознул одного из них, пожал руку. Познакомился со вторым — Владимиром Серегиным. Что-то спросил, пошутил.
А я впал в ступор. Смотрю на знаменитую улыбку Гагарина и не верю.
— Во как на тебя люди реагируют — засмеялся мой инструктор, хлопая по плечу — Сейчас автограф попросят.
— Да я привыкший — Юрий протянул мне руку, крепко пожал ладонь. Поручкались мы и с Серегиным.
— Первый человек в космосе?? — не удержался я
— Уж будь уверен — опять улыбнулся Гагарин — На двадцать пять дней обогнали американцев. Кстати — Юрий повернулся к Серегину — Шеппард писал мне недавно. Ты знаешь, что Алан имеет звание магистра искусств в Дартмутском колледже?
— Искусства?? Космонавт?
— Вот и я удивился.
— А что Гагарин делает на Чкаловском? — тихо спросил я Павла на ухо
— Восстанавливает летные навыки. Дали ему разрешение полетать на 15-м МИГе. Перед нами сели.
Тут меня конечно, ударило. На этом же МИГе Гагарин и убьется***. А когда? Тут моя память спасовала. Особенно не интересовался биографией первого космонавта. Но ясно, что не сегодня — раз уж пилоты сели.
Ладно, повернем по-другому ситуацию. А что я могу сделать? Сказать Гагарину все напрямую? Примет за сумасшедшего. Еще и другим передаст про странности в поведении.
Пилоты тем временем зацепились языками, обсуждали какого-то генерала Кузнецова, с которым у Серегина был конфликт.
Сорвать полеты? А как? Можно тайком испортить учебный самолет Гагарина, чтобы он не мог вылететь. На Чкаловском царила атмосфера распиздяйства, получить доступ к МИГу — проблем не было. Но я не помнил из-за чего случилась катастрофа. Была ли техническая неисправность…
Что-то в голове крутилось, но я никак не мог сообразить что именно.
— Ладно, приятно было познакомиться — я дернул Павла за локоть — Можно взять в учебке твой Зенит? Надо кое-что сфотографировать
— Себя с Гагариным? — хохотнул Валерьяныч — Тащи, сделаем тебе памятное фото. Юра, ты не против?
Первый космонавт был не против, я рванул в комнату инструкторов. Там было пусто, только очень накурено. В незапертом шкафчике Павла я взял не только Зенит, но еще и гаечный ключ. Кругалями вышел на ВПП, нашел на одной из парковок тренировочную спарку Гагарина-Серегина. Она была одна такая. Вдалеке поднимал снежную пыль топливозаправщик, у МИГа было пусто.
Я неторопливым шагом подошел к самолету. Еще раз огляделся, положил гаечный ключ в воздухозаборник. Так, чтобы головка выглядывала. Отошел назад, сфотографировал. Крупно и общим планом, чтобы был виден номер МИГа. После чего убрал ключ в карман, потопал на КП.
— Коля, мы тут уже замерзли тебя ждать! — попенял мне Павел
— Анекдот про пилотов в качестве извинения пойдет? Новый
— Давай — махнул рукой Серегин
— Известная американская авиакомпания нанимает на работу пилота. На это место претендуют немец, американец и советский летчик.
Директор компании спрашивает у немца:
— Давно летаете?
— Три года.
— И сколько хотели бы получать?
— Три тысячи долларов. Тысячу — мне, тысячу — жене, тысячу — на страховку.
Спрашивает у американца:
— Давно летаете?
— Шесть лет.
— И сколько хотели бы получать?
— Шесть тысяч. Две — мне, Две — жене, Две — на страховку.
Спрашивает у советского пилота:
— А вы давно летаете?
— Боже упаси, я и летать-то толком не умею, и высоты боюсь. А получать хочу девять тысяч.
— ?!
В этом месте я показал лицом мимику директора.
— Ну как-же: три — мне, три — вам…
Директор авиакомпании совсем обалдел:
— Стоп, а летать кто будет?
— Как кто — немец, он же за три согласен!
Гагарин захохотал первым, Серегин с Валерьянычем сразу за ним.
— Давай я быстро сфотографирую вас — Павел отсмеялся, вытер слезы в глазах — и пойдем чайку жахнем. А может чего и покрепче. Полеты то уже закончились…
— Нет, в этот раз без меня — я решил понтануться, взял