Девушка обернулась. Потом поняла: кричит птица или ящерица. Она усмехнулась. Кто бы это ни был, он прав.
Она обрубила ветви над разветвлением и перерубила ствол. Из более толстой части вырубила колоду и выдолбила углубление.
Она стала копать на противоположной стороне ручья. Почва была желтой, глинистой, копать такую сложно, даже когда земля влажная. Когда же высохнет — вообще превратится в камень.
Семейство Шарины владело настоящей лопатой с обитыми железом краями, в то время как остальное население деревни копало землю подобными палками. Сук внизу помогал упираться ногой.
Она не пыталась выкопать настоящую могилу — всего лишь яму для останков тела Ансуля. Его убили всего-то пару дней назад, но в душном климате плоть уже начала разлагаться. Шарина без отвращения собрала останки, потом вытерла руки листьями бамбука, прежде чем снова взяться за лопату.
Кости Ансуля, похоже, грызли и глодали, высасывая мозг. Но на лице Шарины не дрогнул ни один мускул, когда она копала новую яму, на сей раз — между корнями громадного дерева.
Хорошо, что есть чем заняться. Работа всегда занимает мысли и чувства, при этом забываешь о страхе и одиночестве.
Волосатые Люди были сражены оружием с широким лезвием, и удары оказались весьма сильными. Одного практически выпотрошили, другому — снесли голову, а мертвую женщину разрубили вдоль от горла до живота. Выжившие — а сколько их могло быть в шайке? — бросили трупы и скрылись. Лишь то, что тела не были съедены, указывало на родство остальных с погибшими.
Шарина побросала Волосатых в яму. Она также не отличалась глубиной, ее едва хватало, чтобы сложить тела и, закрыв листьями, забросать слоем земли.
Теперь она ничего не должна Волосатым, но, если останется здесь, нужно придумать, как справиться с вонью.
Покончив с похоронами, Шарина принесла крупных камней и устроила нечто вроде пирамиды в изголовье могилы Ансуля. Кто знает, что за хищники обитают в здешних лесах, но такие мощные камни должны помешать даже диким кабанам.
Правда, насчет Волосатых она таких мер предпринимать не стала. Пока она здесь, никто не будет их выкапывать, а дальше — не ее забота.
Шарина облокотилась на лопату, тяжело дыша. Плечи болели, ладони оказались стертыми до крови, нога ужасно гудела: видимо, она слишком сильно налегала на лопату…
«А вот Ноннус каждый год копал свой огород такой же точно палкой-копалкой».
Эта мысль мелькнула в голове у Шарины. Он присела на корточки и внезапно разрыдалась. Спустя несколько минут — а может быть, и часов, как знать! — она начала горячо молиться Госпоже, и в этот момент пришло спокойное, уверенное ощущение присутствия Ноннуса рядом с ней.
Шарина подняла глаза. Лес оглашало множество звуков, но единственным движением была мелькнувшая солнечная вспышка.
Она не одинока. Ее друг Ноннус погиб, но не покинул ее. И лучше помнить об этом здесь, в далеком лесном убежище.
Шарина встала. Она снова улыбалась. Пока они шла сюда, ей на глаза попадались сочные фрукты, росшие на деревьях. Птички с ярким оперением лакомились мякотью плодов, а значит, для человека они безвредны. Если вкус не придется ей по душе — что ж, не впервой ложиться спать голодной.
Когда они с Ханно добрались до хижины, солнце стояло в зените. Теперь оно уже клонится к закату. Но у нее есть еще время соорудить себе простенький шалаш из листьев и коры — на случай дождя.
А еще девушка вырезала на куске коры лик Госпожи и поставила его в изголовье могилы Ансуля.
Она насвистывала негромкую мелодию — колыбельную, которую ее отец привез из Орнифола, чтобы петь своим детям. Слова казались ерундовыми, но они успокаивали душу.
Нужно еще создать хитроумную сеть из нитей и камушков, чтобы быть готовой: вдруг кто-нибудь нападет в темноте. Сердцевина эвкалипта вполне сгодится для этого.
Но Шарина нисколько не терзалась страхом: ведь Ноннус с ней и, если что, не даст ее в обиду.
А он всегда начеку.
Илна ожидала, что у них возникнут трудности с поиском корабля, плывущего прямо из Эрдина в Вэллис, ведь между герцогом Сандракканским и королем Валенсом не прекращалась холодная война. Но оказалось, это несложно: ее и Майдуса немедленно отправили к «Полярной Звезде», отплывающей завтра днем.
Ведавший отгрузкой человек не стал ничего предлагать ни ей, ни мальчику, когда заглянул в глаза Илне. Она знала: спасать брата — ее долг, но все равно раздражалась из-за необходимости бросать все. При свете заходящего солнца она, должно быть, выглядела куда более суровой и нелюдимой.
Девушка усмехнулась. А может, наоборот, такой, как нужно?
Она сморщила нос. Эрдин — речной порт. Барке люди тоже спокойно бросали в воду отходы, но тамошние нечистоты, все же, не шли ни в какое сравнение со здешними.
— Никогда я не привыкну к этому запаху, — заявила он. — Но, если не придется возвращаться, значит, и привыкать ни к чему.
— Не говорите так, госпожа, — с несчастным видом пробормотал Майдус. — Вы должны вернуться!
Будь у нее такое желание, Илна могла бы выткать узор, повествующий о ее будущем и жизнях ее товарищей. Она улыбнулась, но очень уж невесело. Ладно уж, все и так отвратительно, так зачем же еще узнавать об этом заранее!
Илна взглянула на мальчика.
— Ты остаешься с капитаном Водером! — сказала она. — Это еще лучше, чем со мной. Просто не забывай выполнять то, что он велит. Ничего страшного в нем нет.
Майдус сморщился.
— Вы думаете, что вы не страшная, госпожа Илна? Да любого в Кресченте спросите, всяк скажет, кто страшнее — Водер или вы!
— Значит, они ничего не соображают, — мягко проговорила Илна. — Хотя, если бы люди вели себя поспокойнее, нам с Водером жилось бы куда лучше.
Интересно, так ли это. Сейчас этого уже не выяснишь.
Илна договорилась о пропуске на корабль для троих за двенадцать серебряных «герцогов», совсем новеньких, так что профиль герцога Сандраккана отчетливо проступал на них. Капитан «Полярной Звезды» вначале запросил было по золотому «наезднику» — или двадцать пять «герцогов», — с каждого из пассажиров.
Илна скривилась. Она запросто могла бы заплатить столько же, и в десять раз больше, если бы понадобилось Это не проблема. На какое-то мгновение гнев против жадюги-капитана, решившего, что может одурачить ее, захлестнул девушку. Она даже потянулась за веревкой — проучить шельмеца.
Но остановила себя. Довела переговоры до конца, и вот уже Илна и капитан ударили по рукам.
Если она не будет сдерживать свой гнев, такие вспышки приведут ее прямиком в ад.
— Если бы я знал, что замышляют эти волшебники, я бы… — начал Майдус.
— Они сообщили мне, что мой брат в беде, — резко перебила его Илн. — Разве ты утаил бы от такую весть, Майдус?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});