Читать интересную книгу Партизан - Константин Калбазов

Так что во время отступления партизанские отряды возникали явочным порядком, по инициативе командиров полков или дивизий. И толк от них был. Разве только масштабы смущали, поскольку эти отряды включали в себя от пятидесяти до ста кавалеристов. Почему именно конница? Потому что только она могла обеспечить достаточную мобильность.

В конце лета пятнадцатого года, когда фронт наконец стабилизировался, штаб главнокомандующего разослал по фронтам запросы с требованием доложить, сколько имеется партизанских отрядов и не стоит ли утвердить единообразный штат для этих подразделений. Вот под это партизанское поветрие Брусилов и подвел подразделение Шестакова и, пока не связали руки, предложил ему заняться формированием отряда. Не то, когда введут штаты, будет уже поздно.

30 октября 1915 года вышел приказ № 2 Походного атамана казачьих войск Великого князя Бориса Владимировича. В нем предписывалось формировать партизанские отряды, согласно специальному наставлению. Прилагалось и это самое наставление, прочитав которое Шестаков прямо-таки взвыл. Князь и его помощники понятия не имели, о чем писали и чего хотели. Об этом он откровенно заявил Брусилову, а также помянул, что если его отряд будет действовать согласно этому наставлению, то пользы от них будет как с козла молока.

Дело в том, что, по мнению Великого князя, эти отряды должны формироваться на базе кавалерии и, желательно, казаков. Вот только их практическое применение оказывалось под большим вопросом. На Северо-западном фронте это еще было осуществимо. Во-первых, обширные болота, где отсутствовала линия сплошного фронта и, конечно же, имелись броды, известные местным. Во-вторых, эти самые местные – бывшие подданные Российской империи, оказавшиеся под пятой завоевателей.

Но что касается Юго-западного фронта, проходившего по вражеской территории и с враждебно настроенным населением, это было просто неприемлемо. Здесь нужны были именно разведывательно-диверсионные подразделения. А вот о них-то ничего и не говорилось ни в каких приказах. Однако…

Господи, все же хорошо, что он сделал ставку именно на Брусилова! Кто знает, как отнеслись бы к его задумке другие генералы. Кстати, такие продвинутые генералы, известные Шейранову по учебникам истории средней школы, как Деникин, Корнилов, Каледин, считали методы Шестакова неприемлемыми. Чего же тогда говорить о других.

А вот Брусилов его поддержал. Согласно приказу Великого князя, он, конечно, создал партизанские отряды, которые к тому же чуть не напрямую подчинялись Борису Владимировичу. Вот только толку от этих героев с гулькин нос. Чего не скажешь о создаваемых ими проблемах. Отношения с местными и без того были сложными, а тут еще эти ухари, которые, ошиваясь в тылу, частенько замечались в пьянках и бесчинствах. Двоих даже пришлось повесить за их художества, уже не укладывающиеся ни в какие рамки.

Командующий фронтом откровенно писал об этом главнокомандующему, то есть императору. Как сообщал и о том, что в нынешнем виде партизанские отряды попросту не нужны. Однако понимания не встретил. Брусилов хотел выйти с предложением о создании именно разведывательно-диверсионных подразделений, но Шестакову насилу удалось его отговорить. Конечно, можно раструбить на весь свет о своих успехах, создать штаты и расписать наставления. Как это уже произошло с партизанскими отрядами. Правда, толку от этого не будет, хотя бы потому, что никто не имеет реального опыта ведения подобных боевых действий. Именно этим они сейчас и занимаются, вырабатывают методы и тактику.

Кто-то скажет, что суждения Шестакова ошибочны. И скорее всего окажется прав. Но если взглянуть на ситуацию глазами самого подпоручика, то все сразу же предстанет в ином свете. Ведь он хотел не просто создать отряд диверсантов, а иметь под рукой единственное в своем роде подразделение. Великолепных бойцов с уникальным боевым опытом для борьбы с большевицкой верхушкой после октябрьского переворота. И в этой связи ему не нужны были конкуренты, так же как те, кто мог противодействовать его методам. К чему создавать себе трудности, а потом героически преодолевать их? Он всегда считал это отличительной чертой советского строя и, на секундочку, собирался противодействовать его возникновению…

Автомобиль, громыхая подвеской, подъехал ко двору особняка, в котором расположился штаб Двенадцатого корпуса, и замер перед закрытыми воротами. Хорошо, хоть весна и дороги до конца не просохли. Сейчас самая прекрасная пора, когда распутица уже позади, а пыли пока еще нет. Временами, конечно, случаются лужи, в которых вполне можно застрять, но это мелочи, их ведь и объехать нетрудно. А вот отсутствие пыли при наличии совершенно открытой кабины дорогого стоит.

Тут ведь сам автомобиль – тот еще агрегат. Был у него опыт управления «козликом», это тот, что «ГАЗ-69». Так вот он отличался от грузовика «Рено», которым Шестаков управлял сейчас, как небо и земля. Всего-то полторы сотни километров, пусть и не по асфальту, а руки, плечи, поясница, да и пятая точка, в конце концов, все болит так, что хочется выйти и обложить этого железного коня от всей широкой души. Как же ему не хватало авто из родного начала двадцать первого века!

Но с другой стороны, на сегодняшний день после поездов – это самый быстроходный транспорт. А еще его отличает намного большая маневренность. И вообще радоваться надо, что ему достался такой красавец. Новый, между прочим. Подарок Брусилова. Тот всячески старался поддерживать начинания подпоручика. А еще постоянно прислушивался к мнению этого не лишенного талантов дилетанта.

А может, все дело в том, что, буквально фонтанируя идеями, тот не стремился ни к известности, ни к признанию. Все его устремления крутились вокруг формируемого им отряда. Шестаков не станет бегать по округе и кричать, что это он придумал. Ну а коль скоро у идей нет автора, отчего бы ими не воспользоваться. Тем более что у подпоручика, по сути, имелась лишь общая задумка, которую еще следовало облачить в расчеты и конкретные выкладки.

– Что, братец, не пропустишь? – поинтересовался Шестаков у часового, застывшего возле калитки.

– Прошу прощения, ваше благородие, но не положено.

– Мне своих партизан забрать. Здесь, что ли, квартируют?

– Так точно, здесь. На заднем дворе казарма комендантского взвода, аккурат там их и пристроили. Но на автомобиле никак нельзя.

Угу. Это в штабе фронта уже привыкли к командиру партизан, разъезжающему на авто. А вот по ниспадающей… Даже в штабах армий и то не особенно разгуляешься. Ну и ладно. Не больно-то надо. Он вообще только «за», если не станет общаться с высоким начальством. С него и Брусилова более чем достаточно.

Развернувшись, Шестаков припарковался на дороге напротив усадьбы и направился в штаб на своих двоих. Ничего страшного, даже если парни вернулись потяжелевшими от трофеев. Сюда-то они их дотащили. Так что донесут и до машины. Пройти мимо часового так просто не получилось, пришлось показывать офицерскую книжку. Выяснилось, что в списке невозбранно допускаемых на территорию штаба его нет и нужно ожидать, пока подойдет вызванный по телефону помощник дежурного.

Шестаков наконец плюнул на все и попросил, чтобы из дежурки направили посыльного сразу в казарму комендантского взвода и вызвали его парней. У него и без того хватало дел, а тут еще ненужная волокита. Уж их-то выпустят куда быстрее. Он вообще не отправился бы в эту поездку, но так уж сложилось, что у шофера случилась беда с пятой точкой, где он умудрился отрастить серьезный чирий. Ну и как бы он добирался сюда? Не хватало еще заполучить осложнения.

Другого шофера в отряде попросту не было, как не было таковых и при штабе фронта. Шестаков, конечно, готовил замену шоферу. Опять же он собирался обзавестись еще несколькими единицами техники. Ну мало ли, как может обернуться дело? Поэтому новую специальность сейчас осваивали сразу четверо нестроевых из числа сообразительных солдатиков. Но им еще нужно было учиться и учиться. А сегодняшняя техника не всегда преодолевала сотню километров без поломок. В том, чтобы научиться рулить, ничего сложного, и этому, кстати, обучаются все бойцы, без исключения. Но ведь нужно еще и уметь производить ремонт, причем не только мелкий.

Пришлось ехать за парнями самолично. А что прикажете еще делать, если ближайший железнодорожный транспорт должен отправиться отсюда через сутки? Бойцы и без того больше недели мыкались по тылам противника. В отряде же был простой и понятный принцип – своих не бросать. Даже в таких житейских вопросах.

Едва только Шестаков решил вопрос с вызовом своей группы и хотел отойти к машине, как из здания штаба появилась целая процессия из генералов и полковников. Оно бы и ничего, за последнее время он вполне попривык к подобному обществу. И потом, признаться, он никогда не чувствовал себя неловко в присутствии больших чинов. Сказывалась закалка Шейранова из прошлой жизни. Но среди господ генералов Шестаков рассмотрел генерала Каледина. Должно быть, командующий Восьмой армией лично объезжал войска. Ведь не сегодня завтра… Что-то такое назревает.