все тяжелее с каждой минутой, но девушка снова и снова кланялась идолу, и слезы смешивались со смехом.
— Свяжите волосы, чтобы стать мужем и женой. Супружеская любовь никогда не подвергнется сомнению. Блаженство...
У нее закружилась голова, перед глазами все поплыло.
Как будто лунный свет осветил видение из прошлого, тогда, во дворе, когда она кричала: «это не я, это не я, я не крала мандарины!»
Но слух, повторенный множество раз становится правдой, поэтому сплетни — ужасная вещь. Никто не станет слушать ее версию истории. Девушка понимала, что если сейчас она расскажет всем людям в городе о ее браке с Чэнь Бохуанем и о той тайной церемонии, даже если она будет плакать и клясться, никто не поверит ей. Она все еще была той маленькой девочкой у стены, которую никто не слушал, точно так же, как и сейчас. Ничего не изменилось.
По крайней мере, в тот раз кто-то перелез через стену, сунул ей в руки дымящийся белый маньтоу и сказал: «ты, должно быть, голодна, поешь».
Но... где этот человек сейчас? Когда вернется и не сможет найти ее, будет ли он волноваться или втайне вздохнет с облегчением, потому что его мать теперь в безопасности?
Ло Сяньсянь свернулась калачиком на холодном полу храма. Слезы медленно высыхали.
— Распорядительница церемонии, я хочу быть с ним! Я его жена… но никто не был свидетелем нашей свадьбы... Ты, Госпожа, не имеешь дела с живыми людьми, но я... я могу только... я могу говорить только с тобой…
Ее последние слова были похожи на сломанный всхлип:
— Я не лгала… Не лгала.
Снег продолжал беззвучно падать в долгой, безмолвной ночи.
На следующий день горожане, проходя мимо храма, нашли окоченевшее тело Ло Сяньсянь.
Автору есть что сказать:
Чу Ваньнин: — Не останавливай меня! Дай мне убить все их семейство! Если глава спросит, я все возьму на себя!
Мо Вэйюй (Корм для Рыбок): (обхватив его руками, оттаскивает в сторону) — Судья, пожалуйста, успокойтесь! Судья, пожалуйста, вернитесь за судейскую трибуну!
Глава 22. Учитель этого достопочтенного в ярости
Выслушав этот рассказ, Чу Ваньнин был очень зол. Ему хотелось только одного: вытащить ивовую лозу и отхлестать ею эту семью Чэнь. Но он не мог открыть глаза, чтобы проклясть их, потому что тогда Барьер будет разрушен. Призрак может быть пойман в ловушку Барьером Восстановления Истины только один раз. Если сейчас разорвать границу барьера, то он никогда не сможет дослушать остальную часть рассказа Ло Сяньсянь. Так что Чу Ваньнин мог только обуздать свою пылающую ярость.
После смерти дух девушки отправился в преисподнюю. Она помнила только госпожу, одетую в великолепные одежды, которая выглядела совсем как призрачная покровительница браков из храма. Она возникла перед ней и мягко спросила:
— Ты и Чэнь Бохуань при жизни не могли делить супружеское ложе, но, если ты того желаешь, вы можете разделить могилу.
Ло Сяньсянь судорожно закивала:
— Да, я хочу... я хочу этого!
— Тогда давай позволим ему немедленно последовать за тобой. Ты согласна?
Ло Сяньсянь, не подумав, почти выпалила нетерпеливое согласие, но внезапно опомнилась и остановилась:
— Я ведь мертва?
Женщина в прекрасных одеждах кивнула.
— Как призрачный церемониймейстер загробного мира, я могу пожаловать тебе счастливый брак и исполнить твое заветное желание.
Оцепеневшая Ло Сяньсянь спросила:
— Тогда, если последует за мной, он ведь... тоже умрет?
— Небеса сострадательны, а все живое, так или иначе, смертно. Умереть — это как закрыть глаза, так какая разница когда?
Чу Ваньнин подумал про себя, что, как и ожидалось, эта призрачная покровительница браков обманом заставляла людей загадывать посмертные желания, чтобы впоследствии отбирать другие жизни. Действительно, отвратительное божество.
Хотя Ло Сяньсянь умерла нечестивой смертью, но она не была злым духом.
— Нет, не нужно его убивать, он ни в чем не виноват.
Призрачная покровительница браков грустно улыбнулась:
— У тебя большое сердце, но что ты получишь взамен на свою доброту?
Как божество, она хорошо умела уговаривать людей загадывать самые порочные желания, но не могла их принудить сделать это. Постепенно ее фигура растаяла в полумраке. Прежде чем исчезнуть, бесплотный голос пообещал:
— Дух возвращается на землю на седьмой день. Когда ты вернешься в мир живых, посмотри, что происходит в семье Чэнь. После этого я снова спрошу, не сожалеешь ли ты о своем великодушии.
Семь дней спустя дух Ло Сяньсянь вновь обрел сознание и вернулся в мир живых.
Девушка шла по знакомой дороге к резиденции Чэнь, горя желанием увидеть своего мужа в последний раз.
Неожиданно она увидела, что резиденция Чэнь была празднично украшена фонарями и знаменами, а приемная была завалена подарками. В главном зале был вывешен огромный свадебный символ «囍». Лицо госпожи Чэнь сияло, на нем не осталось и следа болезни. Она с улыбкой отдавала распоряжения слугам, упаковывающим свадебные подарки в красный шелк.
Кто же женится? Для кого готовят эти подарки, не жалея средств на праздничное убранство?.. Кто же это?..
Она пробиралась между оживленной толпой, прислушиваясь к гулу голосов.
— Госпожа Чэнь, поздравляю вас с помолвкой вашего сына с дочерью начальника уезда Яо.
— Госпожа Чэнь воистину благословенна.
— Госпожа Яо — действительно счастливая звезда семьи Чэнь! Помолвка еще не состоялась, а госпожа Чэнь уже выглядит намного лучше.
— Ваш сын и госпожа Яо — как золото и нефрит. Это брак, заключенный на небесах. Я так вам завидую, ха-ха-ха-ха.
«Ваш сын.... ваш сын… Какой сын? Кто женится на дочери семьи Яо?»
В отчаянии Ло Сяньсянь бродила по знакомым коридорам и двору, разыскивая след знакомого голоса среди болтовни и смеха.
И она нашла его.
Чэнь Бохуань стоял перед вазой с пионами в дальнем зале. Его лицо было бледным, а щеки впали, но именно он был одет в красные одежды. Это традиционное, расшитое золотыми бабочками красное одеяние в городе Цайде надевал будущий зять, отправляясь с подарками в дом невесты, чтобы сделать предложение.
Он... собирается сделать предложение?
Все эти щедрые дары, ларцы полные золота, серебра и жемчуга, все это было приготовлено для дочери семьи Яо... мужем Сяньсянь, Чэнь Бохуанем?
Она вдруг вспомнила, как они поженились.
Не было ничего. Ни распорядителя свадебной церемонии, ни подружек невесты, ни свадебных даров. Только два человека, одна любовь в сердцах, и больше ничего.
Семья Чэнь тогда еще не процветала, поэтому у них даже не было ни одного приличного набора свадебных