Читать интересную книгу Ангел западного окна - Густав Майринк

Липотин повернул свою лисью голову ко мне и деловито констатировал:

— Надо думать, вы уже разок попытали кристалл. И ничего не увидели. Я вас правильно понял?

Мой ответ его не интересовал, он и так всё знал. Сейчас, когда он шёл по следу, приближаясь к своей неведомой цели, лучше его не отвлекать и ему не перечить. В таких случаях он становился упрямым и раздражительным. Ну что ж, придется подчиниться, иначе от него ничего не добьёшься. И я со вздохом подтвердил:

— Совершенно верно. Никакого эффекта, как я его ни крутил.

— Естественно, — Липотин пожал плечами.

— Ну а как бы поступили вы на моём месте?

— Я? У меня нет ни малейшего желания становиться медиумом.

— Медиумом? А как-нибудь иначе нельзя?

— Это самое простое: стать медиумом, — ответил Липотин.

— А как становятся медиумом?

— Спросите у Шренка-Нотцинга[43]. — Коварная усмешка играла на лице Липотина.

— Благодарю покорно, но, по правде говоря, у меня тоже нет ни времени, ни желания становиться медиумом, — парировал я. — Но разве вы только что не сказали: проще всего стать медиумом? Может быть, лучше тогда попробовать что-нибудь менее простое? Что для этого надо предпринять?

— Послать к черту свое любопытство и не таращиться в кристалл!

Я настороженно усмехнулся:

— Ваши парадоксы, как всегда, неотразимы; но вот так взять да и послать всё к черту не входит в мои планы! Известные обстоятельства дают мне основание предполагать, что в этих угольных гранях дремлют некие астральные клише — как выражаются господа оккультисты — или, говоря проще: образы прошлого, значение которых для меня может оказаться немаловажным…

— В таком случае вам надо рискнуть!

— А в чём заключается риск?

— Не исключена вероятность фальсификаций со стороны… со стороны… ну скажем, вашей собственной фантазии… Кроме того, медиумический галлюциноз со временем превращается в нечто вроде духовного морфинизма, с такими же печальными последствиями: распад личности, абстиненция… Вот разве что вам удастся…

— Что удастся?..

— «Выйти».

— Что вы хотите сказать?

— Выйти на «ту» сторону!

— Как?

— Так! — Красный шар вновь, как по волшебству, возник в руке Липотина; он небрежно поиграл им между пальцами.

— Дайте! Я ведь уже вас просил.

— О нет, почтеннейший, я не могу вам передать этот шар! Только теперь я вспомнил, что этого делать нельзя.

Мое терпение стало иссякать:

— Что все это означает?

Липотин сделал серьезное лицо:

— Извините! Дело в том, что я забыл об одной мелочи. Чувствую, без объяснений не обойтись. Этот шар полый.

— Знаю.

— Он содержит известную пудру.

— Знаю.

— Откуда, чёрт побери, вы знаете?.. — липотинские брови поползли вверх.

— Маленький фокус! Сдаётся мне, я вам уже однажды говорил: слишком хорошо мне известен подарок господина Маске, добытый им в склепе Святого Дунстана! Дадите вы мне его, наконец?

Липотин отпрянул назад.

— Что вы такое несёте о Маске и Святом Дунстане?! Я не понимаю ни слова. Этот шар не имеет ничего общего с почтенным Маске! Сам я получил его в подарок много лет назад в скальном гроте нагорья Линг-Па у вершины Дпал-бар. От дугпа в красной тиаре.

— Вы опять пытаетесь меня мистифицировать, Липотин?

— Ни в коем случае. Серьезен, дальше некуда! Разве я посмел бы морочить вам голову сказками! Дело было так: за несколько лет до начала русско-японской войны[44] я был послан одним богатым русским меценатом с особым заданием в Северный Китай, на китайско-тибетскую границу; я должен был приобрести кое-какие тибетские раритеты, ценности поистине фантастической: речь шла о храмовых образах и о древних китайских миниатюрах на шелку. Однако, прежде чем думать о сделке, необходимо поближе сойтись с партнером, желательно даже подружиться. Среди тех, с кем мне пришлось иметь дело, были и обитатели Дпал-бар-скид. Секта называлась «Ян», и отличал её в высшей степени странный ритуал. Познакомиться с ним конкретно крайне сложно, ещё сложнее уловить его смысл, даже мне это было нелегко, хотя я неплохо разбираюсь в дальневосточной магии… Этот инициатический ритуал являет собой «таинство красного шара». Лишь один-единственный раз удалось мне присутствовать на церемонии. Каким образом, к делу не относится… Неофиты вдыхали в себя дымы тлеющей пудры, которая хранилась в красных шарах из слоновой кости. Техника традиционна, и описывать её сейчас не имеет никакого смысла. Скажу только, что обрядом «Инь-Ян» руководил верховный жрец, а двое молодых монахов помогали ему; неофит должен был пережить «свадьбу в герметическом круге». Что они имели в виду, назвав так свой ритуал посвящения, так и осталось для меня загадкой. Язык не поворачивается строить домыслы. Знаю единственно с их слов, что, вдыхая дымы красной пудры, неофит получает возможность «выхода» из тела, после чего способен шагнуть за порог смерти и, заключив брачный союз со своей женской, в земной жизни почти всегда скрытой «второй половиной», приобщиться к немыслимым магическим энергиям и обрести отныне право на реальное бессмертие своего Я, остановку колеса рождений, — короче, он восходит на ту божественную ступень небесной иерархии, на которую не ступит ни один смертный до тех пор, пока не будет посвящён в таинство красных шаров. В основании данного учения, очевидно, лежат идеи, символически воспроизведенные в государственном гербе Кореи: мужской и женский принципы, слитые в едином круге неизменного… Ну ладно, будет соловьем разливаться, вы, почтеннейший, наверняка смыслите во всём этом куда больше.

О, сколько ядовитой иронии было заключено в этой лицемерно-уничижительной интонации! Липотин был явно невысокого мнения о моих познаниях в символике западноазиатской мистики. Однако символ Инь-Ян столь широко распространён в Западной Азии и пользуется таким почитанием, что даже я, европейский литераторишка, был с ним знаком. Он изображается в виде круга, разделенного изгибом синусоиды на две части — одна красная, другая голубая, — слитые воедино в пределах окружности: геометрическая иллюстрация соития Неба и Земли — мужского и женского начал.

А Липотин, пренебрегая произведенным эффектом, как ни в чём не бывало продолжал:

— Для секты «Ян» сакральным смыслом этого символа является сохранение, фиксация магнетических энергий обоих принципов, которые при разделении полов растрачиваются впустую. Другими словами, они исповедуют доктрину… гермафродитического брака…

И вновь меня всего сверху донизу пронизывает ослепительная вспышка, испепеляющая, как мне кажется, всё внутри!.. Потом громовым раскатом в моём сознании откликается: Инь-Ян — Бафомет! Одно и то же!.. Одно и то же! «Вот он, путь к королеве!» — ликует во мне какой-то голос столь неистово, что крик этот доносится даже до моих ушей. И одновременно чудесный покой снисходит в мои взбудораженные мысли и чувства.

Липотин, прищурившись, наблюдает за мной: от него, конечно же, не ускользнула ни одна из стадий моего душевного состояния — от испуганной бледности до уверенной, осененной странным спокойствием усмешки; и он усмехается в ответ с той же хладнокровной уверенностью.

— А вы, я вижу, знакомы с древним таинством Гермафродита, — говорит он, выдержав небольшую паузу. — Ну-с, в горном дацане мне объяснили, что содержимое этого красного шара реализует соитие нашего мужского аспекта с женским…

— Дайте! — холодно и властно сказал я; это был уже приказ.

Лицо Липотина стало торжественным.

— Повторяю, несколько минут назад я вдруг вспомнил… Видите ли, с этим шаром связано одно условие, особо оговоренное дугпой в красной тиаре. Я поклялся ему уничтожить содержимое шара, если сам не пожелаю использовать его, но ни в коем случае не передавать в третьи руки, если только этот третий не потребует твёрдо и непреклонно…

— Я требую! — воскликнул я.

Однако Липотин и бровью не повел:

— Вы ведь знаете, как обходятся путешественники с экзотическими подарками туземцев: за время долгого пути их скапливается такое количество, что об отдельных просто забываешь: Всё это летит в чемодан, ты едешь дальше, а в конце пути, растерянно глядя на диковинный хлам, которым наполнен твой багаж, недоуменно разводишь руками. Ну скажите на милость, зачем мне этот шар секты «Ян»? Что касается меня, то я никогда не испытывал ни малейшего желания навеки уложить мой «Ян» в одну койку с моей «Инь»… Или замкнуть себя своей же женской половиной в какой-то герметический круг!.. Нет уж! Спасибо! Есть ещё порох в пороховнице!..

Липотин цинично ухмыльнулся и сделал отвратительно непристойный жест.

Но я не дал себя этим отвлечь и настойчиво повторил:

— Вы слышите, я требую! Решительно и со всей серьёзностью! И да поможет мне Бог! — прибавил я и уже хотел было клятвенно поднять руку, но Липотин меня оборвал: