Читать интересную книгу Семейный стриптиз - Оливия Голдсмит

Миссис Элрой оказалась невысокой пухлой негритян­кой с тугими косичками вокруг головы. Она была на пол-головы ниже Джады, но при этом удивительным образом умудрялась смотреть на нее сверху вниз.

– Промозгло сегодня, правда? – вежливо улыбнулась Джада, когда они представились друг другу. – Давайте лучше пройдем в дом.

– Погода тут ни при чем. Пригласить меня в дом – ваша обязанность, поскольку мне предстоит его осмот­реть.

А то я не знаю! Беседа, похоже, предстояла не из легких. Стиснув зубы, Джада поклялась выдержать, чего бы ей это ни стоило.

– Что ж… Если вы не против, войдем через заднюю дверь, сразу на кухню! Угощу вас чаем или кофе.

– Я на работе не пью, – заявила миссис Элрой тоном киношного копа, которому во время обыска предложили стакан виски.

Переступив порог кухни, Джада сняла пальто, протя­нула руку за пальто миссис Элрой и опять получила отказ:

– Это лишнее. – Ни сумку, ни папку она из рук не вы­пустила. – Начнем с осмотра дома, затем перейдем к ин­тервью.

Джада полночи провела в компании пылесоса и шваб­ры, но сейчас ее надежда произвести впечатление рухнула.

По ходу инспекции миссис Элрой что-то безостано­вочно записывала в блокнот. Изредка отрываясь от запи­сей, она задавала какие-то вопросы о доме, о комнатах для детей, пока наконец не захлопнула папку и не направилась вниз, хозяйским кивком пригласив Джаду следовать за ней.

Джада, извинившись, скрылась на кухне, чтобы про­глотить полтаблетки из тех, что дала ей Мишель. «Дер­жись! – подбадривала она себя. – Ты справишься».

От предложения устроиться в гостиной миссис Элрой отказалась, как и от всех предыдущих. Молча мотнув голо­вой, обвела взглядом столовую и выбрала кресло возле обеденного стола.

– Сядем здесь! – Ее тон не вызывал сомнений в том, кто здесь был, есть и останется главным.

Джада опустилась в соседнее кресло. Пальцы опять предательски задрожали, так что пришлось, как нашко­дившему ребенку, спрятать руки под стол.

– Итак, вам предстоит ответить на несколько общих вопросов. После этого мы перейдем к вопросам частного характера, касающимся нынешней ситуации. Это поможет нам определить вашу адекватность.

Адекватность? Адекватность?! Без помощи создателя, похоже, не обойтись. Джада взмолилась о том, чтобы все­вышний ниспослал ей смирение, в котором она никогда не была сильна.

Стандартная информация – полные имена детей, даты рождения, образование Джады, ее годовой доход и т.д. – заняла немного времени. Услышав сумму дохода, миссис Элрой вскинула брови, и Джада, вместо того чтобы испы­тать заслуженную гордость за свои успехи, готова была залезть под стол от смущения. Она прикинула, сколько может зарабатывать ее визави. Значительно меньше. А что, если эта дама от природы завистлива?

– Сколько было вашим детям, миссис Джексон, когда вы приняли решение заняться карьерой?

Назвав возраст детей, Джада добавила:

– Шерили, конечно, еще не было.

– Так-с. Сколько же часов в день вы отсутствовали, за­нимаясь карьерой, пока дети были в школе и дома… без вас?

Что за постановка вопроса?!

– Миссис Элрой, я зарабатывала, а не делала карьеру. Тогда я, правда, зарабатывала гроши, но ведь муж вообще ничего в дом не приносил. Мы были по уши в долгах. Даже спагетти и овощи приходилось покупать в кредит. Я боя­лась потерять дом. Поймите, я вовсе не хотела идти на ра­боту – мне пришлось!

Элрой проигнорировала все сказанное, не сделав ни единой записи.

– Подняться по служебной лестнице до главы отделе­ния вам тоже пришлось! – Ответ ее не интересовал. – Да­вайте-ка придерживаться сути моих вопросов.

С каким удовольствием Джада сейчас опустила бы что-нибудь потяжелей на макушку этой садистки! Наверняка дрожь в руках сразу исчезла бы. Она сдержалась только ради детей.

– Сначала я работала только до трех часов. Когда меня повысили, рабочий день стал длиннее, но дома всегда был Клинтон… – Джада запнулась, подыскивая правильные слова, чтобы не представлять Клинтона идеальной домо­хозяйкой. – Правда, он ими особенно не занимался, но дети все же были под присмотром. Мне пришлось согла­ситься на повышение, потому что прежнего заработка на жизнь не хватало.

– И когда же вы получили очередное повышение? – Если бы Элрой спросила, когда Джада получила очередной приговор, ее тон не мог бы быть более неприязненным и жестким.

Внешне спокойно, внутри содрогаясь от бессильной ярости, Джада пересказала историю своей «карьеры».

– Итак, – подвела итог Элрой, – за последние два года, несмотря на беременность и рождение третьего ре­бенка, вы работали от пятидесяти до шестидесяти часов в неделю.

– К сожалению, да. Кроме того, я закупала продукты, готовила и убирала в доме. Уроки с детьми делала тоже я. Следила, чтобы они не сидели часами перед телевизором, ходила на родительские собрания… Я была детям и мате­рью, и отцом.

Эту тираду миссис Элрой тоже пропустила мимо ушей.

– Зачем же при всех трудностях, с которыми вы стал­кивались, вам понадобилось рожать третьего ребенка? Ведь вы знали, что не сможете его воспитывать лично!

Джада едва не ахнула в голос. Да какое она имеет право?! Или имеет? Как можно описать совершенно чу­жому человеку через что ей пришлось пройти, прежде чем Шерили появилась на свет? Как рассказать о том, что втайне от мужа она записалась на аборт – и в назначенный день не появилась в больнице? Как объяснить, что потом ни разу, умирая от усталости и бессонных ночей, она не пожалела о своем решении? Улыбчивое, солнечное, счас­тливое дитя, Шерили стала настоящей наградой для мате­ри. Что мог наговорить этой женщине Клинтон, чтобы так восстановить против своей жены?

– Я люблю свою малышку, – сморгнув слезы, ответи­ла она. – Я всех своих ребят люблю. И они меня очень любят. Поговорите с ними – сами поймете. Я была им хо­рошей матерью. Я им нужна.

– Уже говорила, миссис Джексон. И с детьми, и с их няней. Свои обязанности я исполняю добросовестно. Кроме того, я беседовала и с вашим мужем, и с вашей све­кровью. Я видела, в каких ужасных условиях вынуждены находиться дети, в то время как здесь пустуют семь комнат.

– Но я же… я и хочу, чтобы они вернулись! Хочу, чтобы они жили здесь, в этих самых комнатах!

– Однако не желаете отдать дом мужу и детям.

– Что?! – Джада задохнулась от возмущения. – А по­чему они не могут жить здесь со мной?

Этот вопрос инспекторша проигнорировала.

– Правда ли, что вы поддерживаете отношения с известными наркоторгрвцами и позволяли своим детям по­сещать их дом?

– Неправда! Дети моей лучшей подруги приблизитель­но такого же возраста, что и мои старшие. Ребята уже много лет дружат. Недавно мужа подруги обвинили – но не осудили! – в распространении наркотиков. С тех пор как ему было предъявлено обвинение, мои дети с его деть­ми не встречались. Хотя лично я не верю обвинениям в его адрес и совершенно убеждена в невиновности его жены.