Читать интересную книгу Сдвиг по фазе - Пирсон Кит А.

— Безумие?

— Вроде того.

— Ладно, давай представим, будто я вовсе не слетел с катушек. Как бы ты отреагировал, если бы у тебя на пороге объявился… ну, скажем, Фредди Меркьюри?

— Я бы предположил, что это не Фредди Меркьюри, поскольку он умер. По логике, это может быть только его двойник. Да и потом, я не был знаком с Фредди, так что даже если бы он и объявился у меня на пороге собственной персоной, все равно остались бы сомнения.

— Ладно, не самый удачный пример. Тогда к тебе приходит покойный родственник, дед, например, или старый учитель — в общем, которого ты хорошо знал?

— Скорее всего, я бы свалился с ног от потрясения.

— Вот то-то и оно. Редж уже старик, и как, по-твоему, он отреагирует на мое появление? Бедолагу почти наверняка кондрашка хватит.

— Пожалуй.

Мы доходим до угла, и Клемент останавливается возле пивной еще более отталкивающего вида, чем паб, куда мы заглядывали в Ричмонде.

— Он живет в том доме, — указывает великан на многоэтажку на другой стороне улицы. — Квартира номер шесть.

— Вы со мной не пойдете?

— Мне что, тебя за ручку до его двери довести? — сокрушенно качает он головой. — Я буду здесь, когда закончишь. Удачи.

И с этим исчезает за дверью забегаловки.

Брошенный в одиночестве на тротуаре, я внезапно ощущаю себя совершенно беспомощным. Беспомощным и деморализованным, едва ли не сломленным. Подкати сейчас ко мне патрульная машина, думаю, я даже обрадовался бы полицейским и сдался без сопротивления. Впрочем, облегчение долго не продлилось бы. Последует многочасовой допрос, и меня наверняка заставят смотреть на проклятые фотографии, обнаруженные на моем компьютере, что само по себе пытка.

Одна лишь мысль о подобном варианте развития событий оказывается для меня вполне достаточным стимулом. Выбора нет, нужно двигаться дальше.

— Господи, помоги мне, — шепчу я.

31

Машины все так же еле ползут в пробке, и я пересекаю улицу и подхожу к подъезду. Открываю дверь и оказываюсь в вестибюле: пол выложен плиткой, оштукатуренные стены давно уже не радуют глаз белизной. Прямо впереди лестница, влево тянется тускло освещенный коридор. Я понятия не имею, где находится шестая квартира, и иду налево. Миную пять дверей и останавливаюсь у шестой. Секунду-другую собираюсь с духом и нажимаю на кнопку звонка.

Заготавливаю вступительную фразу, однако в мысли внезапно вторгается голос Дебби: «Дэвид, ты худший в мире лжец!». И потому лязг отодвигаемого засова застигает меня врасплох. В щели появляется лицо старика.

— Да? — хрипит он.

— Вы Редж Сазерленд?

— А вы кто такой?

— Меня зовут Дэвид Нанн, и я…

— Вы из муниципалитета?

— Нет.

— Из социальной помощи?

— Нет.

— Откуда же тогда?

— Как я собирался сказать, меня зовут Дэвид Нанн, и я… Э-э, внештатный журналист. Я расследую нераскрытое убийство, произошедшее еще в семидесятых, возле камденского паба «Три монаха».

— Что еще за убийство?

— Парня по имени Клемент. Насколько мне известно, его убили в переулке за пивной.

Старик поднимает взгляд к потолку, затем на пару секунд зажмуривается, после чего сурово зыркает на меня:

— Если ты собираешься написать какую-то гадость про бедолагу Клема, лучше уматывай!

— Нет-нет, что вы. Меня интересуют только потенциальные подозреваемые. В частности, неоднократно всплывало имя некоего Рейнота.

Теперь Сазерленд разглядывает меня с прищуром, и когда мне уже кажется, что дверь сейчас захлопнется у меня перед носом, старик распахивает ее и отступает назад.

Одет Редж по-стариковски — бежевые брюки и бордовая кофта, — однако его широкие плечи наводят на мысль, что, несмотря на свой почтенный возраст, грозен он не только на словах.

— Заходи и закрой за собой дверь.

Поступаю как велено и следую за хозяином в старомодную, но безукоризненно чистую гостиную.

— Наверное, мне надо предложить тебе чай или, там, кофе, — произносит он.

— Спасибо, не стоит.

— Тогда садись.

Старик опускается в кресло, я устраиваюсь на краешке диванчика напротив. Приглушив телевизор, он продолжает:

— Так как, говоришь, тебя зовут?

— Дэвид.

— Да, Дэвид. И что же ты хочешь знать?

— Хм, может, я перескажу вам, что мне удалось установить, а вы потом дополните?

— Как тебе угодно.

— Насколько я понимаю, вы с жертвой были близкими друзьями?

— Да, водой не разольешь. Клем был на несколько лет старше меня, так что я вроде как брал с него пример. Он научил меня почти всему, что я тогда знал.

— Вы не опишете его, чтобы у меня сложилось о нем представление?

— Высокий, темные волосы, усы с бакенбардами. Сложен что твой кирпичный сортир, но шустрый как иголка. Не тот парень, в общем, с которым захочется ссориться.

Описание очень подходит к человеку, ожидающему меня на другой стороне улицы, но, разумеется, говорит Редж о другом.

— И вы часто ходили в «Три монаха»?

— Да, много лет.

— Вы помните, что произошло той ночью?

— Меня там не было, так что очевидцем выступать не могу. Мне известно лишь, что Клем ушел незадолго до закрытия, и через минуту кто-то его огрел по башке.

— Орудие преступления вам известно?

— Не-а, откуда. В полиции полагали, что-то деревянное, типа доски. Тогда еще не было всех этих научных штучек, что нынче.

— А что насчет подозреваемых? Насколько мне известно, обвинений так никому и не предъявили.

— О, в подозреваемых-то недостатка не было. С Клемом ведь как было… Как же сказать-то… У него была уйма друзей, но и врагов хватало. Не стану отрицать, порой он вел себя по-скотски, но где-то глубоко в груди у него билось золотое сердце. Если ты попал в беду и нуждался в помощи, всегда можно было рассчитывать на Клема. Он помог уйме народу, в том числе и мне.

— Фамилия Рейнот вам что-нибудь говорит? Я слышал ее несколько раз.

Редж кривится, что само по себе служит ответом. Затем он цедит:

— Да, та еще парочка козлин. Роланд, старший, да братец его Эдди.

— Роланда подозревали?

— За пару недель до смерти Клема у Роланда возникли терки с ним, так что да, пальцами тыкали, да вот свидетели и улики напрочь отсутствовали. Если это и вправду был Роланд, он вышел сухим из воды.

— Вы не знаете, он еще жив?

— Точно не скажу, да только весьма сомневаюсь. Он был старше меня, и даже старше Клема.

— Я слышал, у него был сын, Фрейзер…

— Верно. Тот еще поганец, даже в колонию для несовершеннолетних загремел. Последнее, что я о нем слышал, что он занимается крышеванием и приторговывает наркотой.

— Значит, чем сейчас занимается, не знаете? Или где живет?

— Не, не знаю, сынок. Двадцать лет назад я познакомился со своей Джини, и мы переехали на побережье. Она стала моей второй женой, и уж куда лучше первой, вот только… Я потерял ее восемнадцать месяцев назад. А без нее оставаться там мне было невыносимо, вот я и вернулся обратно в Лондон. Город уже не тот, конечно, да податься мне было больше некуда.

— Сочувствую.

Редж с видимым усилием поднимается с кресла и направляется к книжному шкафу. Затем протягивает мне фотографию в серебряной рамочке.

— День нашей свадьбы, — гордо комментирует он. — Какой же красоткой она была!

Я смотрю на фотографию пары. Обоим немного за сорок, и Редж, полагаю, когда-то был красавчиком, да и насчет жены он не соврал.

— Вы правы, мистер Сазерленд. Действительно красотка.

Возвращаю ему снимок.

— И вот теперь я только и жду, когда снова к ней присоединюсь, — вздыхает старик. — Надеюсь, недолго мне осталось.

Неожиданно разговор принимает мрачный оборот.

— Вам, должно быть, ужасно ее не хватает.

— Ох, и не говори…

— Моя жена сейчас в отъезде. Прошло всего несколько дней, но я… Простите, это даже несравнимо.

— Да брось, сынок, — отмахивается Редж. — Чего бы я только не отдал, лишь бы снова быть молодым и любить. Люби ее и проводи с ней как можно больше времени, потому что глазом моргнуть не успеешь, как все пройдет.