– Что ему еще нужно?!
– Император должен знать абсолютно все.
– Все никто знать не может.
– Подвергаешь сомнению способности императора? Впрочем, ты прав, он действительно не может знать все. Но ему достаточно знать то, что он обязан знать. А он не знает, для того и прислал нас.
– Возможно, мальчишка и не слышал никогда о принцессе.
– Не в этом дело. Он важен сам по себе. Дирт куда важнее принцессы.
– Как это? – удивился Патавилетти.
– А вы попробуйте подумать головой, мне это нередко помогало. Я ведь знаю не больше вашего, но мы совершенно по-разному распоряжаемся полученными знаниями. Давайте вернемся к некоторым моментам давней истории, не забывая о том, что узнали от Далсера. Итак, для императора немало лет сохранялась угроза. Принцесса пропала, никаких следов ее найти не удалось до тех пор, пока Далсер не рассказал о ее смерти. Казалось бы, Дайри умерла, и опасных претендентов на Священный трон больше не осталось. Но это лишь на первый взгляд. Давайте вспомним, что именно мы узнали на Ханнхольде. А мы узнали, что приблизительно шестнадцать лет назад там появились мужчина и маленький ребенок. Лэрд Далсер и Дирт. Первый от всех скрывал свое настоящее имя, что неудивительно, и о происхождении мальчишки не распространялся. А вот это странно. Далсер некогда был моим близким товарищем, можно сказать, почти другом. Я прекрасно помню его привычки, и среди них не числилась любовь любого рода к детям всех возрастов. И тем не менее он, прячась от всего мира, таскался чуть ли не с младенцем. Мало того, воспитывал его, как это принято у аристократов, всячески подчеркивая его благородное происхождение. Можно, конечно, предположить, что Дирт – его внебрачный сын, но, зная привычки Далсера, я очень сильно в этом сомневаюсь. Он был почти равнодушен к женскому полу и куда более охоч до старых пыльных книг. Немало дорогого пергамента перевел своими записями и чертежами конструктов. А если ему все же доводилось иметь дела с женщинами, тщательно заботился, чтобы дело не обернулось рождением бастарда. Да и дмарты говорят, что внешне Дирт ничем не похож на Далсера и тот никогда не называл его сыном. В таком случае откуда взялся этот ребенок? Почему лэрд Далсер так с ним носился? Вам не кажется все это странным? Подозрительно странным…
– Вы хотите сказать?.. – охнул Патавилетти, начиная догадываться.
– Да, именно это. Ведь если предположить, что принцесса Дайри на момент смерти мужа была беременна, то многое получает объяснение. По возрасту Дирту лет около семнадцати, это сходится. Лэрд Далсер говорил, что принцесса умерла от какого-то женского недомогания, мужчины ничем подобным не страдают. От чего именно мужчины никогда не умирают? Думаю, ни одного, пострадавшего от родов, за всю человеческую историю не было. И я хорошо помню Дайри, у нее были слишком узкие бедра, у таких чаще случаются трудные роды. Предположим, что принцесса умерла, но ее ребенок выжил. Что оставалось Далсеру? Ему оставалось прятать мальчика, скрывая от всех его происхождение. Он растил его, воспитывал и еще создавал амулеты чудовищной силы, с помощью которых, думаю, планировал вернуть ему Священный трон. Ведь, получается, прав на него у Дирта куда больше, чем у нашего императора. Да продлится его правление вечность. Лэрд Далсер никогда не рвался к власти, но был весьма щепетилен в вопросах престолонаследия. В той истории с Дайри он однозначно противопоставил себя императору, счел его узурпатором. И все его дальнейшие действия направлены на одно: вернуть трон законному наследнику. Законному, по его мнению, разумеется.
– То есть Дирт – наследник престола? – пораженно выдал Даскотелли.
– Получается, что так. Он законнорожденный сын самой Дайри как-никак. И что, по-вашему, сделает император, когда мы привезем Дирта?
– Прикончит его, – убежденным голосом выразил всеобщее мнение Патавилетти.
– Это само собой. Я о том, как он поступит с вами. Вспомните, как здорово одарили тех, кто штурмовал дворец Сенима.
– Их очень щедро одарили. Думаю, нас тоже не забудут.
– Мы узнали судьбу принцессы Дайри. И привезем ее сына. Нас наградят вдвойне. Император в таких вопросах никогда не скупился.
– Ваша правда, – кивнул Патавилетти.
– Но дело не только в награде. Подумайте, как он себя поведет, если мы вернемся без Дирта? Императору служит Конклав, а там есть мастера не хуже меня. Они узнают всю правду, как ни скрывай. Все о нашей неудаче. Здесь попахивает даже не опалой, а наказанием за измену. А вы прекрасно знаете, как строго карается измена на императорских землях. У нас нет выбора: или вернемся с Диртом, живым или мертвым, или лучше вообще не возвращаться. Бартолло серьезно ранен и не сможет ходить. Он будет нас задерживать, а мы и без того передвигаемся немногим быстрее черепахи. Нам придется его оставить.
Воины напряглись, начали оглядываться друг на друга, но помалкивали. Видя такую реакцию, маг вновь улыбнулся:
– Бартолло, не переживай, мы тебя не бросим. У тебя будет еда и вода. Тебе просто придется побыть одному несколько дней, потом мы за тобой вернемся.
Перспектива остаться одному, тем более в беспомощном состоянии, Бартолло не обрадовала:
– Да меня здесь до вечера звери сожрут. Это ведь проклятый лес. Разве не видите?
– Это просто лес, – не согласился маг. – Да, выглядит он не совсем обычно, но это ведь Такалида. Здесь почти везде все необычно. Древние не просто уничтожили все свои города, окрестностям тоже досталось. Магия, которую они при этом применяли, давно забыта. Но для нас она почти не опасна, слишком много времени прошло, все стареет, состарилась и она. Сюда не раз посылали экспедиции, и они без помех удалялись от побережья на неделю и более пути. А жители Серебряных островов зарабатывают тем, что отыскивают древние артефакты. Разумеется, это опасное занятие, но лишь потому, что они при этом суются в руины, где концентрация остаточной магии все еще высока. За пределами древних городов опасностей не так уж много. У тебя повреждена нога, но руки целы. Тебе оставят запас дров, достаточно, чтобы не давать костру погаснуть. Не все хищники так уж сильно боятся огня, но опасаются все. Незаметно к тебе ни один не подберется, с отдельными зверями ты легко справишься, ведь арбалет можно натягивать даже лежа. Не думай, что я оставляю тебя из неприязни или по другой причине. Просто ты должен понимать, взять раненого с собой – это поставить под угрозу все. Абсолютно все. Представь реакцию императора, когда он узнает, что мы упустили сына Дайри. И без того у него вечные проблемы с постоянно возникающими самозванцами, а ведь в этом случае появится реальный претендент на престол. Империя сейчас сильна, как никогда, но все можно обрушить в один миг. Многие, очень многие только и ждут, чтобы встать под знамена очередного мятежника. В случае если знаменем нового мятежа окажется Дирт, даже более-менее преданные императору могут не удержаться от соблазна. И не забывайте о щедрости императора и о том, что щедр он лишь к тем, кто верен ему во всем до конца. Бартолло, ты ведь не хочешь, чтобы мы рискнули навлечь на себя немилость императора из-за твоей ноги?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});