Читать интересную книгу Дикая Охота - Роман Афанасьев

— А, — буркнул Кобылин. — Не надо этой глупой иронии. Я понял, что ты хотел сказать — что у них такие же имена, как у нас.

— Так что, — перебил его Вадим. — Не всадил пулю? Красивая?

— Красивая, — не стал отпираться Кобылин. — Но я вдруг подумал… Подумал, что ничего не знаю о них. Понимаешь? Вот вижу — красивая девчонка. Сидим, перекинулись парой слов. И вдруг она превращается для меня просто в мишень, в кусок мяса, в который я без колебания готов всадить пулю. Доля секунды все изменила. Понимаешь?

— Вообще-то, не очень, — признался проводник. — Ничего не понимаю. Но, кажется, догадываюсь. Ты ищешь ту грань, что отделяет красивую девчонку от оборотня-убийцы?

— Нет, — мрачно бросил Кобылин. — Я ищу ту грань, что отделяет охотника от серийного убийцы-маньяка.

Вадим вытаращил глаза — на его странноватом лице это выглядело немного комично, как в кино, но никакого желания смеяться у Кобылина не возникло.

— А, — тихо произнес бывший проводник. — Вот ты о чем.

— Что обо мне думают оборотни? — выпалил Кобылин, жадно вглядываясь в лицо Вадима. — Ты знаешь?

— Ну, о тебе вообще много говорят. В наших кругах, как ты понимаешь, — дипломатично отозвался Вадим и, кажется, даже немного смутился.

— Обо мне? И что говорят?

— Ну, всякое, — Вадим подобрал щепочку и снова поворошил угли. — Кто что. И хорошее, и плохое.

— Мной что, правда пугают детей? — хриплым голосом осведомился Кобылин, чувствуя, как у него начинают пылать уши. — Оборотни? Крысюки? Вампиры?

— Эй, постой, — Вадим возмущенно вскинул руки. — Ты так говоришь, как будто я каждые недели посещаю светские рауты упырей или вращаюсь в салонах оборотней. Алекс, я в подземелье сижу. Тут у меня не так уж много собеседников, сечешь?

— Ладно, — бросил Кобылин, успокаиваясь. — Прости. Накипело.

— Я встречался с некоторыми оборотнями, — осторожно, будто пробуя тонкий лед, признался Вадим. — Знаешь, узнать насчет своей болезни, то да се. Ну, не каждый день. И с лучшими представителями, не с отморозками. Но слухами земля полнится.

— Ну, — буркнул Кобылин. — Выкладывай, не стесняйся. Я уже в норме.

— Отношение к тебе колеблется, — признался Вадим. — Некоторые видят в тебе слишком удачливого человечка, досадную помеху. Которую, пожалуй, лишний раз не стоит раздражать, чтобы не заработать себе проблем.

— Неплохо, — Кобылин кивнул. — Правильно. Пусть ведут себя поскромнее, а не устраивают кровавых пиршеств.

— А другие видят в тебе ожившую машину смерти, — нехотя произнес проводник. — Такой оживший механизм, руку судьбы, косу жнеца.

— Инструмент, — с горечью вымолвил Кобылин, борясь с желанием стукнуть кулаком по земле, чтобы боль привела его в чувство.

— Ну, это как посмотреть, — Вадим поджал губы. — Знаешь, отморозки за это тебя как бы уважают. За то, что ты сильнее и опаснее, чем они. Вроде вожака враждебной стаи. В некотором смысле легенда. Ведь на самом деле о тебе мало что известно — даже людям-охотникам. Появился ниоткуда, самоучка, никакого прошлого. Побывал в сотне передряг, из которых вышел живым и невредимым. Провернул кучу невозможных дел, выжил там, где другие горят как свечи, и всегда добивался того, чего хотел. Это, знаешь ли, способствует созданию… Ну, легенды. Если бы ты каждый день терся среди охотников или среди оборотней, не было бы никакой легенды. Ты стал бы одним из охотников, просто парнем с большой пушкой. Тебе бы придумали постоянное прозвище и, может быть, и забыли бы.

— Легенда? — с недоверием переспросил Кобылин. — Какая, на хрен, легенда?

— Да вот, самая свеженькая, — бодро отозвался Вадим. — Про закрытую комнату. Говорят, Кобылин попал в классическую коробочку — дом, который мстительный дух закупорил изнутри. И когда дух, в соответствии с правилами, устроил внутри кровавую мясорубку, удачливый Кобылин не только уцелел, а еще и разобрался с духом, раскрыл коробочку и спас кучу людей. При этом, как особо подчеркивают, не сделал ни единого выстрела.

— Ну, там было два духа, — буркнул Кобылин. — И все равно жертв было много, я не всех спас.

Бывший проводник уронил щепку в костер, и в темноту прыснули алые искры.

— Кобылин! — взревел он. — Ты что, открыл кровавую коробочку изнутри? Без стрельбы? И вывел людей из здания, замурованного духами? И усмирил злого духа?

— Э, ну да, — Алексей поднял удивленный взгляд на Вадима. — Да, ты же сам только что сказал. Правда, не я духа усмирил, мне помогли.

— Кто? — хрипло осведомился бывший проводник.

— Тут такое дело, — замялся Кобылин, — понимаешь, вроде как за ним явилась смерть. Я просто ее позвал.

— Прости, — осторожно произнес Вадим. — Ты хочешь сказать, что ты призвал… Как бы это сказать… Некое явление, которого опасаются все живые, и оно, как бы это сказать, сожрало враждебного тебе духа? Ты не подумай, я верю, просто хочу уточнить.

— Ну да, — не стал отпираться Кобылин. — Только не по моей просьбе, понимаешь, там все сложнее, там такие запутанные отношения…

Вадим громко выматерился, а потом заржал в полный голос, немного порыкивая. Эхо его голоса волной прокатилось по темным коридорам, заставив замереть всех мелких тварей, копошившихся в стенах.

— Ты сам слышишь, что говоришь? — задыхаясь от смеха, спросил Вадим. — Господи, Кобылин! Я же рассказал тебе враки об очередных похождениях самого шизанутого охотника. А ты говоришь, ну да, но все было немного сложнее… Легенда! И ты удивляешься, что о тебе рассказывают легенды? Ты так хорошо прячешься, что скоро все будут воспринимать тебя как выдуманный персонаж. Как собирательный образ.

— Шиза какая-то, — в сердцах бросил Алексей. — Я не образ. Я человек. Гриша говорит, что я просто немного зациклен на охоте и мне надо немного отвлечься.

— Немного очеловечиться, пока не забронзовел, — подхватил Вадим. — Он прав. Леша, прости, ничего, что я так запросто? Леша, я тебе расскажу все, что угодно. Теперь я понимаю, откуда у тебя такие вопросы. А то я уж грешным делом подумал, что ты хочешь открыть большую охоту на оборотней — или уже открыл.

— Охоту? — Кобылин нахмурился. — Нет. Не открывал. С чего ты взял?

— Знаешь, — Вадим откашлялся. — Тут начали пропадать оборотни. Трое ребят уже пропали, бесследно. Никаких трупов, как при работе охотников, никаких ошметков, как при драке с вампирами. А остальным они не по зубам. Ну и кое-кто стал грешить на тебя. Вроде как ты у нас такой весь загадочный и легендарный, с тебя станется работать так идеально, что никаких следов.

— Нет, — Кобылин помотал головой. — Это не я. Я трупы прятать не умею. Это к Бороде. Слушай, Вадим, огромное тебе спасибо, что встретился со мной и рассказал столько интересного. Но мне сейчас нужно идти. Жизненно необходимо найти одного бородатого забронзовевшего героя эпоса и ухватить его за эту самую эпическую бороду.

Алексей рывком поднялся на ноги, подхватил с пола легкую сумку, забросил на плечо. Старая потрепанная курточка, которую он надел для путешествия под землю, грела плохо, и Кобылин чувствовал, что замерзает. Почти негнущимися пальцами он вытащил из кармашка сумки спичечный коробок и карандаш. Нацарапал свой телефон и кинул спички в руки Вадима.

— Вот, — сказал охотник. — Мой телефон. Позвони мне, когда сможешь, ладно? У меня куча вопросов еще. Надо пообщаться.

— Передавай от меня привет своему бородатому герою, — Вадим ухмыльнулся. — И постарайся сильно его не бить. Ей-богу, эту историю я не от него услышал. Зуб даю.

— Ничего, ничего, — выпутываясь из ремня сумки, буркнул Кобылин. — Я ему другую историю припомню. Сдается мне, знаю я, кто из меня легенду делает. Ишь, нашелся, биограф хренов. Доктор Ватсон, мать его ети. Ну все, жду звонка!

Развернувшись, Кобылин бросился в темноту, все ускоряя шаг. Вслед ему донеслось:

— Кобылин! Так она рыжая?

— Рыжая, — рявкнул Алексей на ходу, чувствуя, как к щекам приливает кровь. — Рыжая и волосатая!

Вслед ему по темному туннелю понеслись раскаты грубого смеха, напоминавшего рычание большого зверя. Кобылин отчетливо понимал, что сейчас здесь родилась еще одна частица легенды — о том, как охотник влюбился в жертву и пощадил ее. И отчаянно боролся с желанием вернуться и выжечь весь туннель напалмом — чтобы спалить ту сотню маленьких крысиных ушей, что подслушивали разговор некого волосатого мутанта с кровавым маньяком.

Ему было так тошно, что даже предстоящий разговор с Гришей не радовал.

* * *

Старое продавленное кресло, ютившееся в комнате Кобылина между диваном и входной дверью, было не слишком велико. О размерах кожаных монстров из банковских офисов ему приходилось только мечтать. Нет, размер у старого скрипучего кресла, вышедшего с советской фабрики лет тридцать назад, был вполне обыкновенным. И все же огромный Григорий умудрился не просто втиснуться в него, но и сжаться в такой компактный бородатый шар, что самое обычное кресло стало ему велико.