Кейт и Мэй (на той же консультации)
— Знаете, Лэйр, мне, в общем-то, нравится ваш подход, лишенный всякой ерунды, но у меня такое впечатление, что сейчас вы излагаете нам сугубо мужской взгляд на проблему.
Это меня, надо признаться, задело. Я очень стараюсь не вести себя как стереотипный белый психолог-мужчина среднего возраста. Практикующий специалист обязан искать у себя слепые пятна и невольные предубеждения. Невозможно не замечать разницы между собой и другими — это первое, что регистрирует мозг. Чтобы белому гетеросексуальному психологу мужского пола завоевать доверие клиента, надо признать различия и назвать их, тщательно обходя стереотипы. Я задумался над тем, не пропустил ли я какое-нибудь слепое пятно в работе с Кейтом и Мэй, раз они сказали про «сугубо мужской взгляд». У меня по коже забегали мурашки от одной мысли о том, что я разговаривал как какой-то нечуткий мужлан — снисходительным и покровительственным тоном. Может ли такое быть? Возможно, но маловероятно, ведь я же учился так не делать, я разбираюсь в данном вопросе, в конце концов, я рос среди сильных женщин.
Нет, все-таки более вероятно, что Кейт догадался, к чему я клоню, и снова переложил на меня ответственность.
— Послушайте, если я хоть в какой-то мере продемонстрировал неуважение и снисходительный тон, прошу за это прощения, но настаиваю на своей правоте. Я считаю, что вы отказываетесь от личной ответственности, и, как профессионал, я обязан вам об этом сказать. Если вам иногда кажется, что я на вас давлю, то это тоже входит в мои обязанности, — произнес я.
Кейт и Мэй поежились в своих креслах, ощущая неловкость. Иногда приходится настаивать на своем в работе с клиентом, когда он сопротивляется вам и ему кажется, что вы настроены против него, тогда как вы боретесь за него и за его отношения.
— Я не думаю, что это мужская точка зрения, Лэйр, — сказала Мэй. — Наверное, вы задели больное место и приблизились к правде.
Последние слова она адресовала Кейту.
Мэй хотела продолжить, но я ее перебил:
— Простите, Мэй, я хочу вас выслушать, но сначала мне надо убедиться, что у нас с Кейтом нет претензий друг к другу.
— Все нормально, — сказал Кейт, оторвав взгляд от шва на джинсах, который теребил все это время. На его лице появилась беззаботная улыбка, и Кейт спросил: — И за что я должен взять ответственность?
Я улыбнулся в ответ. Два деловых человека пришли к соглашению. Иногда мне приходится говорить неприятные вещи, но Кейт мне доверял, по крайней мере пока.
— Давайте начнем с переписки с вашей коллегой. Что вы об этом думаете?
Кейт закатил глаза:
— Господи, опять про это? Да не о чем здесь говорить. Меня не интересует эта женщина!
На это Мэй ответила:
— Кейт, я видела, что ты писал!
— Да это ничего не значит! Безобидный флирт, Мэй. Как будто ты ни с кем не кокетничаешь, когда ходишь в бар. Я там тоже был и все видел. Тебя все время лапают — я тебе хоть слово сказал?
— Нет, не сказал, — сухо ответила Мэй, — но только потому, что тебе нравится смотреть, как я флиртую с другими, ты сам мне говорил, что тебя это возбуждает. Разница в том, что в баре все происходит при тебе и в основном ради тебя. А я понятия не имела про твою переписку. Я не знаю эту женщину и не представляю, на что она рассчитывает, когда шлет сексуальные фотографии в любое время суток.
Кейт повернулся ко мне:
— Вот так всегда. Я ничего плохого не делал. Да, мы пофлиртовали немного, тоже мне проблема. Мы общаемся по работе и симпатизируем друг другу. Я не давал ей повода, но она прислала мне фотографии. У меня с ней ничего не было.
— Так, Кейт, простите, но я вас перебью, — ответил я. — Не сомневаюсь, что вы говорите правду, но и хорошего в ваших словах мало.
Существует правда, которая не решает проблему, и в данном случае это была дружба Кейта с коллегой. Между ними действительно ничего не было. Кейт не сделал ничего плохого. Но настаивать на этом означало приближать катастрофу. Тем самым Кейт отрицал, что задевает чувства Мэй. Доказывая свою правоту, он отталкивал человека, которого обещал любить больше всего на свете.
— И что вы хотите, чтобы я сделал? — спросил Кейт. — Признался в том, чего не было? Я не согласен.
Мэй сидела молча, явно расстроенная. Она глубоко вздохнула, стараясь успокоиться.
— Возьмите на себя ответственность, — предложил я. — Хоть немного. Это обязательно поможет. Вы не изменяли, но и коллегу не останавливали. Я бы даже сказал, в чем-то ее поощряли. Это ведь близко к правде? Если бы вы взяли на себя ответственность в этой ситуации хоть за что-нибудь, то что сделали бы?
Кейт вздохнул и посмотрел на Мэй.
— Ладно, честно говоря, я знал, что нравлюсь ей не только как коллега. И да, я ничего не сделал, чтобы дать ей понять, что у нас с ней ничего не будет. Я признаюсь в этом. Мне льстило ее внимание. Но я бы ни за что тебе не изменил. У нас есть проблемы, в частности в сексе. Очень приятно, когда тебя любят и хотят, только и всего. Я не хотел причинять тебе боль.
Как только Кейт перестал стоять на своем и начал говорить правду, в нем что-то изменилось. Ответственность заставила его выйти из оборонительной позиции. Он бросил оружие и признал, что обидел Мэй. Кейт наконец взял на себя ответственность за чужие чувства, и это был ключевой момент. Раньше Кейту и Мэй не удавалось сдвинуться с мертвой точки, а сегодня наконец они сделали маленький шаг вперед.
Когда наш партнер перестает обороняться,