– Ты мне угрожаешь? – даже зашипела та.
– Да. Угрожаю. Ещё вопросы?
Такара не ответила, насупившись и отвернувшись. Вот и прекрасно – не очень хочется устранять свидетелей, хотя за старухой нужен глаз да глаз.
Йоли закончила с Тханой, напоив её чаем и оставив на диване. Вытерев руки о потёртые джинсы, она подошла ко мне, всё ещё держась настороженно.
– Когда всё закончится, ты убьёшь его?
– Ты этого так хочешь? – тихо поинтересовалась я, заметив сомнение в золотистых глазах девочки. – Нет, я сошлю его на Серфекс. Это более удачно решение.
Йоли поморщилась, но согласно кивнула.
– Мне присмотреть за этими двумя? Не опасно ли?
– Это временно. Я постараюсь подыскать что–то получше, но ничего другого в голову не приходит.
Девочка облизала пересохшие губы, смотря, как Такара с оханьем и аханьем убирает кровавые тряпки.
– Зачем Ориасу всё это? – тихо спросила она, скрестив на груди руки. – Смысл.
– Видимо, он думает, что умнее и сильнее всех.
– А как по мне, он слабак, – сухо произнесла Йоли, гневно сощурив глаза. – Слабак и трус, который боится собственного отражения.
– Возможно и так… – Я поморщилась от тупой боли в плече. – Мне надо идти. Так присмотришь за ними?
– Если ты вернёшь Ориаса с небес на землю, – требовательно взглянула на меня Йоли своими янтарными глазами, обрамлёнными чёрными длинными ресницами.
– Постараюсь, – невольно усмехнулась я. – Кто–то же должен это сделать?
Как бы больно не было душе, кто–то должен остановить ангела смерти с зелёными глазами, и если не посадить на цепь, так точно запереть в месте, где время покажется адом.
Глава 9. Предатель. 1
Я зашипела сквозь зубы, когда до раненного плеча коснулся смоченный дезинфицирующим средством платок.
– И где тебя так угораздило? – не сдержал вздоха Уан, аккуратно стирая грязь и пыль.
– Поверь, для меня это труда не составило, – резче, чем хотелось бы, ответила я.
– Я и не сомневаюсь в твоих способностях найти приключения на пятую точку.
Уан склонился ниже, поддев что–то пинцетом и аккуратно вынув. Я поморщилась от резкой боли, заслышав звон и обернувшись. На металлической тарелочке валялись мелкие камушки и короткий треугольный зуб. Упс.
– Надеюсь, ты не шастала нигде, где тебя быть не должно? – выразительно приподнял брови Уан.
– Я люблю нарушать закон, но никогда рискую потерять свою голову, – прямо ответила я, спокойно выстояв его взгляд.
– Ну–ну…
Вытряхнув камешки и зуб в урну, Уан протёр пинцет, вновь наклонившись ко мне. Я терпеливо стиснула зубы, перекинув через плечо волосы и накручивая на пальцы светлые белые прядки. В ярком свете медпункта они отливали серебром. Напротив как раз пристроилось зеркало, давая в мельчайших подробностях разглядеть саму себя. От недосыпа и вечной тревоги за свою и чужие жизни я сбросила нагулянные до этого на Файе килограммы. Скулы заострились, взгляд стал резким, холодным и каким–то злобным, а вырезанные на щеках, лбу и шее узоры особенно чётко выделялись на коже. Уан тоже здоровьем не блистал: ещё более худощавый, с ворохом неопрятных тёмных волос и кругами под глазами, а так же щетиной и хвостом без кисточки. В общем, выглядели мы неважно. Казалось, один только Цербер высыпался и процветал, разгуливая со спрятанными бутылками вина и часто забирая у меня Айну. Не скажу, что я была всеми руками «за», но ей нравилось проводить время с главой Мародёров и слушать его истории. Как и мне когда–то.
– Почему бы тебе ещё кого–то не нанять? – поинтересовалась я. – Не замечала во дворце ещё одного врача.
– Один до этого прекрасно справлялся, – фыркнул Уан, опрокинув рюмку с каким–то лечебным горьким настоем и поморщившись. – Хотя уже думаю в отставку подать… Как думаешь, получится уйти?
– У Лиссаны же получилось.
Уан странно дёрнулся, заставив сердце застыть в груди. Я медленно повернулась к нему, уже успев увидеть проблеск паники и горя в глазах.
– Уан? – тихо переспросила я. – Лиссана же ушла, так?
Я давно хотела спросить об этом кого–нибудь, но тогда это меня не особо волновало. Я почему–то верила, что Лиссана смогла сбежать, и скрывается где–то на Файе, специально избегая дворца. Неужели я была настолько наивной? Или слепо верила в то, что мои домыслы правда?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
– Не удивляюсь, что ты не помнишь, – вздохнул Уан, сев на кушетку напротив меня.
Грустно улыбнувшись, врас стиснул в руке пинцет.
– Лиссана мертва, Мэлисса… это не твоя вина, – тут же произнёс он, сжав моё плечо дрожащей ладонью. – Она отдала жизнь за диву Миниту… правда, это особо не помогло.
Уан не обвинял меня, но это и не надо было.
Я убила Лиссану, и даже не помню этого. Зарубила единственную хвостатую женщину в этом месте, что питала ко мне хоть какую-то симпатию. Она боялась? Умоляла? Ненавидела? Что она думала перед тем, как я лишила её жизни? Кто ещё попал под раздачу? Нет, даже знать не хочу.
Похлопав меня по плечу, Уан встал. Я даже не ощутила боли, смотря на сцепленные пальцы, сжавшиеся в бессильной злобе.
Скоро всё кончится. Скоро Ориас сгинет раз и навсегда. И если Дамес вслед за ним пошлёт и меня, то я согласна уйти.
***
Тугой корсет душил, не давая ни вдохнуть, ни толком выдохнуть. Белая ткань была расшита изумрудными нитями, высокий воротник, отделанный стразами, скрывал шею, широкие рукава ниспадали до самых колен. Книзу ткань темнела, у подола становясь практически чёрной, с изумрудными цветами, взметнувшимися опасным огнём вверх. Между ключицами переливалась серебряное кольцо, к которому крепился лёгкий полупрозрачный плащ, спадающий с плеч практически до самого пола. Волосы были тщательно убраны назад и завязаны в кичку. Они едва виднелись под причудливым головным убором чёрно–белых тонов, который весил так, что у меня уже болела шея.
Только увидев себя в зеркало, особенно подведённые золотой сурьмой глаза, я поняла, что на переговорах буду только ради красоты. Говорить будет Совик, когда я буду молчать и косить под украшение. И смысл мне быть на переговорах? Для устрашения? Так не получится – в наряде не предусматривались дырки для крыльев, чему я была рада. Спина до сих пор ныла из–за тяжести Дамеса, ну и Тханы.
Наверное, звёзды решили поиздеваться надо мной окончательно, ибо у телепорта, благодаря которому мы и собирались добраться до места встречи, стоял не только Совик. Напротив него, скрестив на груди руки, высился Ориас, о чём–то говоря и показывая на планшет в руках. Совик задумчиво кивал, поджимая губы и изредка вставляя свои предложения.
У стен стояли Завоеватели в белоснежной броне, словно кто–то мог защитить от самого жестокого существа, с которым я когда–либо встречалась.
Заметив меня, Совик даже слишком резко выпрямился, чуть не выронив планшет из рук. Ориас лишь спустя несколько секунд обернулся, и, наверное, впервые за всё время помимо насмешки и бесстрастности я разглядела удивление и что–то напоминающее тоску. Насчёт последнего я могла и вовсе ошибиться – слишком уж странная эмоция в глазах высокомерного Повелителя.
– Можем идти, – не глядя на врасов, произнесла я как можно бесстрастно.
Совик кивнул, поднявшись на круглую платформу и поправляя рукава чёрного мундира.
– Мэл, на два слова, – не дав вступить на первую ступень, негромко позвал Ориас.
Сердце на миг дрогнуло но, проигнорировав тревогу, я послушно отошла в сторону, стараясь слишком сильно не вращать головой. А то ещё этот ужас на голове перевесит, и лови меня тогда у земли.
– Я слушаю, – сплетя пальцы, без лишних эмоций произнесла я.
Ориас оперся спиной об стену. Его тёмные крылья казались длинным плащом, а одежда пусть и была сшита по фигуре, явно предназначалась не для официальных встреч. Никаких украшений, даже оружия – я могла хоть сейчас свернуть ему шею. Однако стоило вдохнуть знакомый аромат мёда и коры, как приходило острое чувство отчаянья и одиночества. Мой первый и единственный друг предал меня ради трона.