дома, что откликнулись на зов, присягнули Эридану. Со словами последней клятвы, формула осенила белобрысого ярким всполохом света. Эладрины подняли кубки, празднуя коронацию нового владыки Летнего Царства, Эридан стал полноправным королем.
Праздник продолжился. Гости упились, и официальный прием постепенно стал походить на оргию.
— Теперь совсем как дома, — вздохнул Эридан, обойдя группу занимающихся сексом эльфов.
— Я ожидала больше скромности, — пробормотала Кьяра. — Гвардия и то приличнее себя ведёт, хотя и низкородные.
— Чем гуще кровь, тем сильнее гниение, — объяснил эльф. — Мои ребята всё-таки понимают, что такое порядок.
Потеря крови сделало свое дело: у Эридана закружилась голова, в глазах встала черная пелена, в ушах зашумело. Он обессилено оперся о стол, чуть не свернув несколько тарелок. Зеленовласая Намиас Селани заботливо подхватила его под локоть:
— Вам нехорошо, Ваше Величество? Вы очень бледны. Не беспокойтесь, я поддержу вас. Не хотите ли прогуляться?
Кьяра настороженно дернула хвостом, проверяя, не плетет ли эта плутовка какой-нибудь вредоносной магии, но чутье ничего не обнаружило. Кроме того, спустя секунду Эридан сам отстранился от нее, пробормотав:
— Спасибо, но нет.
Он продолжил бродить по залу, отказываясь от участия в оргиях, чем вызывал недоумение у своих вассалов. Кьяра невольно подумала, что не будь ее бдительного присмотра, то, может, и согласился бы. Она бы не удивилась, учитывая окружение, в котором он вырос, и те примеры, которые видел с малолетства.
После нескольких полуобморочных приступов, Эридан все-таки сказал:
— Мне нужно на воздух…
Кьяра повела его к подъемнику, полюбоваться вечным закатом и подышать запахами летней зелени. Шум кутежа здесь был почти неслышен, а ветер приносил со стены отголоски свежего снега, напоминая о замершей на пороге лета белой равнине. Окончательно спустившись, они совершенно неожиданно вновь встретились с Намиас, которая, казалось, давно прогуливалась здесь.
— Вы всё-таки решили пройтись? Обидно, что меня вы проигнорировали, — с улыбкой сказала она, блеснув ярко-зелеными глазами.
— Прошу прощения, — выдавил эльф.
— Как можно на вас обижаться? — ответила зеленая и снова взяла его под локоть, словно старая подруга. — Вы же король. Покажете, как у вас здесь все устроено?
Держась чуть позади, тифлингесса настороженно наблюдала за происходящим, но не вмешивалась. Пока не происходило ничего подозрительного, кроме того, что Эридан был необычно шелковым, но это можно было объяснить усталостью и слабостью после ранений. Он проводил её по всей площадке, показал казармы и подъемный механизм, загон с волками.
— А там что? — спросила она, указав на одинокое строение чуть поодаль.
— Там кошмар, — как ни в чем ни бывало ответил Эридан, и для чародейки это оказалось последней каплей: уж про исчадие он бы точно не стал рассказывать какой-то малознакомой девице!
Снова прощупав эльфа магическим чутьем, девушка обнаружила следы хитро сплетенного волшебства, порабощающего разум. Ощущалось что-то до боли знакомое, из Нижних Миров. Кьяра взмахнула рукой, развеивая заклинание, и Намиас, отпрыгнув от эльфа, растворилась в воздухе, словно морок. Эридан оглянулся по сторонам.
— Она была в голове, — сказал он Кьяре. — Задавала вопросы. Все, что касалось Маммона и камня, а я просто не мог не отвечать.
— Прости, что сразу не раскусила ее…
Кьяра слегка повесила нос. Из-за ее недогляда важна информация оказалась в чужих руках, с неизвестными для них последствиями. Эльф успокаивающе погладил ее по плечу:
— Ты бы не смогла. Она давала мне команды.
Немного помолчав, он добавил:
— Это сила суккуба, однозначно. Все интересней. Если они хотели вызвать любопытство, то они даже перестарались.
— То-то Калар так безошибочно определил, что серой пахнет не от меня, — кивнув, ответила девушка.
Эльф снова поморщился, схватившись за голову.
— Я уже ни на что не способен, — сказал он. — У меня нет сил радоваться, что жив и коронован.
— Тогда пошли спать, — предложила тифлингесса.
Пройдя через тронный зал, они отпустили Зариллона отдыхать и оставили Элледина за главного, следить, чтобы гости насмерть не передрались. Сделав слугам наказ накрыть столик в спальне снедью, принесенной прямиком из кухни, и кувшинчиком хорошего вина, они отправились в покои.
Проходя через сад, Кьяра немного замешкалась, выуживая из кустов спрятанную волшебную сумку.
Бом! — словно кто-то ударил в невероятных размеров колокол. Волна низкого громкого звука чуть не сбила девушку с ног, а Эридана и вовсе опрокинула на пол. Девушка подбежала к нему, помогла встать и заметила, что из его уха струится кровь. Волшебное кольцо поправит это, но все равно очень неприятное повреждение. Оглядевшись, девушка заметила на полу полупрозрачные символы. Взрывные руны. Их сложно заметить, и они могут быть весьма опасными. Кто-то потратил не менее четырех часов, чтобы установить ловушку, и учитывая, что это — единственный путь в королевские покои, ясно как день, для кого она предназначалась. Развеяв вредоносную магию, они направились к лестнице наверх. На шум прибежала охрана, но Эридан отправил их восвояси, следить за гостями.
В спальне эльф вновь согнулся от приступа боли, а затем вдруг рассмеялся к вящему удивлению тифлингессы.
— Меня отравили, — объяснил он сквозь смех, присаживаясь на край кровати. — Меня обольщали, порабощали, предавали, пытались женить, рубили, жгли, очаровывали и обманывали. Без отравления день был бы потерян.
Вздохнув, тифлингесса достала одно из редких зелий, что хранились в сумке. Эридан выпил снадобье, и боль отпустила его. Девушке оставалось только догадываться, когда его могли отравить. Во время приема эльф ничего не ел, а незадолго до этих событий он и вовсе ничего не пил.
Слуги принесли поднос с хлебом, мясом и сочным виноградом. Первым делом белобрысый сделал хороший глоток прямо из кувшина с вином, не размениваясь на мелочи вроде кубков. Они накинулись на еду, словно два оголодавших зверя. Выпитое залпом вино ударило в голову, и Эридан почувствовал, что захмелел. Заметив это, девушка с удовольствием подразнила его, а затем потянула в купальню. Эридану нужно было смыть с себя кровь. Теплая вода ласкала кожу и дарила чувство легкости. Хорошенько вымывшись, эльф долго разглядывал новый розовый шрам, пересекающий живот: напоминание о страшной ране, чуть не перечеркнувшей его жизнь. Этот день был настоящей квинтэссенцией традиций Страны Фей: смерть и новое начало, круговорот крови и страсти. Лихорадочный, кипящий жизнью мир, где можно одинаково восхищаться прекрасным горным водопадом и потоком крови из вскрытого горла. Он не любил хаос, но его всегда гипнотизировала жестокая красота…. Оставалось только догадываться, сожрет ли его этот мир, подчинится ли или, как и прежде, останется к нему глух к нему?
После купания Кьяра долго разминала ему спину, пока белобрысый совсем не расслабился и не превратился в мягкого распластавшегося на кровати кота.
— Эксплуатирую тебя нещадно, — пробормотал он, прикрыв глаза. —