Мы продолжали путь и вскоре прибыли в школу.
Мисс Хетерингтон вышла встретить нас. Она действительно выглядела несколько взволнованной.
— О, вот и вы, мисс Грант. Меня несколько озадачило… И Тереза…
— Я был на станции, — сказал Джейсон Веррингер, — увидел дам и подумал, что было бы невежливо не предложить подвезти их. И вот, благополучно доставив милых леди, я говорю au revour. Кстати, мисс Хетерингтон, у нас в Холле есть несколько костюмов монахов. Остатки с прошлого раза. Я велю кому-нибудь их просмотреть, или кто-нибудь из ваших людей может это сделать. Они могут вам пригодиться.
— Спасибо. Я непременно воспользуюсь вашим добрым предложением, сэр Джейсон. Вы уверены, что не желаете войти?
— Не теперь. Но попозже я зайду. До свидания, милые дамы.
Галантным жестом он снял шляпу, и его кони поскакали прочь.
— Тереза, — сказала мисс Хетерингтон, — вам лучше пойти в свою комнату. Я полагаю, вы встретили мисс Грант на станции?
Тереза молчала, и я быстро сказала:
— Я объясню, иди, Тереза.
— Эммет отнес ваш багаж, — сказала Дейзи. — Пойдемте в кабинет.
Я последовала за ней и, когда дверь была закрыта, рассказала ей о Терезе.
— Она бросила их и приехала к нам сама! Не подумала бы, что у Терезы хватит на такое смелости.
— В последнее время она очень повзрослела.
— Очевидно, у родственников ей не нравилось. Я написала им, и все мирно уладилось. Они даже испытали облегчение. Полагаю, это было очевидно, и я получила их разрешение на то, чтобы она провела летние каникулы с нами.
Дейзи кивнула.
— Мы не отвечаем за то, что она вот так сама отправилась в путь, — сказала она. — Надеюсь, Тереза не чересчур привязывается к вам, Корделия. С этими впечатлительными девочками нужно быть осторожными.
— В сущности, она больше была с Вайолит, чем со мной, я думаю. Это просто поразительно, как хорошо они ладят.
Она кивнула. Затем сказала:
— А сэр Джейсон… Я удивилась, увидев вас в его карете… И вы сидели рядом с ним.
Я объяснила:
— Все произошло, как он рассказал. Он был там и был очень настойчив. Я не могла отказаться от его предложения или мне пришлось бы стать невежливой и даже грубой.
— Понимаю. Но будьте с ним поосторожнее. Он опасный человек.
— Опасный… в каком смысле?
— Я хочу сказать, что было бы неосторожно девушке в вашем положении с ним дружить.
— Я и не собираюсь.
— Надеюсь.
— Женился он на миссис Мартиндейл, или это еще предстоит?
— Свадьбы не было… пока. Было много разговоров с тех пор, как миссис Мартиндейл приехала в Грачиный Стан.
— Она и сейчас там, не так ли?
— О да. Она вернулась недели три назад. Он тоже. И люди ждут последующего развития событий. Общее мнение, что они поженятся. Неприятный слух, что он помог своей жене умереть, чтобы жениться на миссис Мартиндейл, упорно обсуждается. Я не люблю такого рода сплетни о ком-то столь близком к школе. Какая жалость, что все принадлежит ему и он проявляет к нам интерес. Я уверена, что все эти слухи — чепуха. Он может быть каким угодно волокитой, но он не из тех, кто способен убить собственную жену. Но если он женится и успокоится, боюсь, эти слухи не умрут. А пока лучше бы нам всем оставаться как можно более в стороне.
— Согласна, — сказала я. — И я, несомненно, именно это и собираюсь делать.
Дейзи удовлетворенно кивнула.
— Это не так легко, — продолжала она, — ведь он наш арендодатель.
Позже в согревательной я увидела Эйлин Экклз, и мне захотелось перемолвиться с ней словечком.
— Добро пожаловать обратно на каторгу, — сказала она. — Хорошо провели каникулы?
— Очень хорошо, спасибо. А вы?
— Замечательно. Летних каникул придется ждать долго. Я всегда считала этот семестр самым трудным. Полагаю, это оттого, что жажда вырваться острее, чем когда бы то ни было.
— О, прошу вас, — засмеялась я, — семестр еще даже не начался.
— Я думаю, он будет мрачным. Только вспомните, у нас будет эта летняя гадость. Я была на прошлой, и вы не можете себе представить, пока сами от этого не пострадаете, какое это жуткое дело. Музыкальные интерлюдии, пение в большом нефе, повсюду ходят в белом — в рясах наших основателей… Дают небольшое представление… вероятно, пьесу: действие первое — строительство Аббатства; действие второе — Ликвидация; и действие третье — воскрешение Феникса в лице нашей собственной Академии для юных леди.
— Во всяком случае, можно над этим посмеяться.
— Конечно, дорогая моя Корделия. Приходится или смеяться, или плакать.
— Думаю, что первого будет больше.
— А после этого — великолепная свобода. Об этом надо думать в течение предстоящих недель тяжкого труда и конфликтов: свет в конце туннеля. Кстати, вернулись вы с помпой.
— О, значит вы об этом знаете?
— Моя дорогая Корделия, все знают. Вы сидели рядом с ним так, чтобы все видели. Это родина не только взбитых сливок и сидра, но еще скандалов и сплетен. Это два основных вида здешней промышленности.
— Уверяю вас, скандалу нет оснований касаться меня.
— Я рада. Мне не хотелось бы, чтобы вас пронзили кинжалом, а ваши останки погребли под развалинами алтаря… или, возможно, чтобы ваше тело однажды темной ночью бросили в рыбный пруд. Мне мадам Мартиндейл кажется вполне способной применить методы Борджиа или Медичи, если на нее найдет такое настроение.
— Она, несомненно, выглядит несколько театрально.
— И намерена достичь своей цели, то есть, моя дорогая Корделия, получить Холл и титул, который неотделим от Холла. За эти выгоды она согласна взять в придачу сэра Джейсона, и очень может случиться, что горе ждет любую соперницу.
— Вы говорите такую чепуху, — сказала я, смеясь. — Уверяю вас, подвезти девушку в карете вовсе не значит сделать ей предложение о замужестве — или хотя бы намерения подобного рода.
— Я, тем не менее, думаю, что вы ему приглянулись. Вы не лишены очарования.
— О, спасибо! Вы говорили, что сплетни и скандал — продукт этих мест. Полагаю, что некоторые люди страдают от избытка воображения. Я этого Джейсона Веррингера видела очень мало, и то, что видела, не слишком мне нравится.
— Так и держитесь, Корделия. Будьте мудрой девой.
Я посмеялась вместе с ней. Все-таки хорошо было вернуться.
Несмотря на заверения самой себя, что Джейсон Веррингер никоим образом меня не касается, в последующие дни я все больше убеждалась, что это не так. Если я выходила куда-нибудь, я высматривала его; однажды я увидела, как он выходит из Холла, повернулась и галопом ускакала как можно дальше от этого места. Я думаю, он заметил это, но поскольку шел пешком, у него не было возможности догнать меня… если у него было настроение догонять.