Он вновь посмотрел на скалы. Крохотная фигурка уже подобралась к цели. Что ему там понадобилось? Впрочем, это-то ясно. Нужно самому разведать силы противника. Тут Кулл, пожалуй, прав.
* * *
Атлант стоял на вершине скалы и смотрел вдаль. Рядом в напряженных позах застыли Пардо и десять парней Баруса.
— Пресветлые боги, — прошептал валузиец.
Он в ужасе закрыл глаза и тут же представил себя насаженным на кол справа от ворот форта, чтобы каждый входящий смог посмотреть, какая судьба ожидает того, кто идет против барона.
Кулл прикрыл ладонью глаза от солнца. Б отличие от валузийца, он молчал, но то, что увидел, ему тоже совсем не нравилось. Он насчитал семь точек вместо пяти, и это ничего хорошего не предвещало. Где барон умудрился взять еще два судна? Впрочем, это был праздный вопрос. Раз галер семь, значит, придется топить на две больше.
Ветер по-прежнему дул с юга. Кулл посмотрел на солнце: похоже, времени впереди полно. Когда эскадра подойдет к острову, до вечера будет еще далеко. Кулл обернулся:
— Выпить чего осталось? В глотке пересохло.
* * *
Барус закончил последние приготовления. Его люди давно расставлены и ждут. Сотне человек он приказал подняться на стену, и теперь они распределились вокруг гавани и пока отдыхали. Что ж, им есть за что драться! Рядом с каждым стояло небольшое ведерко с маслом и лампа, которые пока не зажигали. Остальные да еще сотня человек с «Богини Морей» устроились на берегу. Грондарец подумал, что славная у него все-таки команда. Быть может, никто из них не доживет до ночи, но никто не унывает, а лица всех выражают решительность.
* * *
Суда приблизились настолько, что Куллу пришлось лечь, чтобы его не заметили. Седьмое судно оказалось крохотной посудинкой и не могло представлять серьезной опасности. По правде говоря, атлант даже не понял, зачем барон потащил эту скорлупку в такую даль, и решил, что Ридо собирается, как когда-то, оставить одномачтовик на острове.
— Кулл! Гляди-ка, да ведь это галера одноглазого Карима! — изумленно воскликнул один из его спутников. — Задница ослиная! То-то он в последнее время словно с цепи сорвался! Оказывается, просто снюхался с бароном!
— Проклятье! А ведь и верно, — согласился Кулл. — Вот ведь дерьмо верблюжье! Смотри, как тянутся друг к другу эти выродки. — Атлант вновь прикрыл газа ладонью, всматриваясь вдаль. — Но ничего, значит, рассчитаемся разом с обоими, — процедил он сквозь зубы.
Капитан прищурился, продолжая разглядывать эскадру, подошедшую уже так близко, что стали видны люди на палубах.
Он без труда узнал обе двухмачтовые галеры, «Лемурию» с «Миральдой», одномачтовую быструю «Силью», посудину, забравшую лазутчика Родого с Дуур-Жада, и стремительную галеру Карима. «Лемурия» сделала очередной разворот, вышла из-за закрывавшей ее «Миральды» и вдруг…
Пират побледнел, не в силах поверить собственным глазам…
— Что они сделали? — ошарашенно прошептал у него за спиной кто-то из парней Баруса. — Зачем?
* * *
— Господин барон! Господин барон! — донеслось одновременно с двух сторон.
Ридо остановился. С одной стороны к нему подбегал капитан Полко, тщетно стараясь при этом сохранить достоинство, а с другой — его слуга Сандо. Оба выглядели взволнованными, но у Сандо в руке барон увидел голубя с белоснежным оперением и жестом приказал капитану обождать. Полко безмолвно подчинился, по-прежнему стараясь сохранять напускное безразличие. С улыбкой, больше похожей на гримасу, он поклонился и отошел в сторону.
— Давай!
Барон протянул руку, и Сандо отдал ему небольшой клочок бумаги. Капитан старался не смотреть на них, но, когда услышал рядом с собой сопение, искоса бросил взгляд на барона. Видно, сообщение оказалось не из приятных. Он увидел красное от злости лицо Ридо и на миг простил ему все: и глупость, и надменность, и постоянные унижения.
— Что-то случилось? — спросил он.
Услышав голос капитана, барон вздрогнул, как от удара, и резко обернулся к нему, но на лице Полко не смог прочесть ничего, кроме доброжелательной учтивости, и только это заставило Ридо сдержаться.
— Этот ублюдок уже на острове! — прохрипел Ридо, протягивая записку капитану.
Тот читал написанные ровным, убористым почерком строки, и улыбка его становилась все шире. Однако, когда он оторвался от письма, от улыбки не осталось и следа.
— А пират смел, — заметил он сдержанно, — этого у него не отнять.
— Ничего! — злобно прошипел барон. — Пусть потешится. Недолго осталось! К утру я всю их братию рассажу на колья вдоль западного берега! Будут остров защищать получше любой стены! — Он повернул голову к слуге: — Пошли ответ.
— Что написать?
— Я иду! — прохрипел барон так, что Сандо счел за лучшее поскорее убраться. — Ты что-то хотел мне сказать, капитан?
Тот кивнул:
— Вазия уже видна.
В глазах барона разгорался злой огонек.
— Сколько до нее? — спросил он.
— Если бы ветер был попутным… — начал было капитан, но Ридо не дал ему договорить.
— Я спрашиваю, как скоро мы войдем в гавань? — по слогам произнес он.
— Не раньше середины дня, — ответил Полко, взглянув на солнце.
— К вечеру я разделаюсь с выродками!
Барон отпустил капитана и направился к каюте, в которой уже месяц жила Лионтина. Он подошел к двери и неожиданно ощутил, как поднялось вдруг настроение. Правда, и ненависть еще не остыла. Скоро, теперь уже совсем скоро он расправится с ненавистным атлантом и обретет долгожданный покой в объятьях прекрасной грондарки! Теперь-то он знает, как ее удержать! Сейчас, перед боем, он убедится в этом, и тогда ничто не устоит перед ним. Впрочем, перед ним и так ничто не устоит. Он вдруг ощутил себя могучим духом войны и демоном любви в одном лице, существом, которому все подвластно.
Ридо надменно кивнул одному из рослых охранников, тот отпер замок, барон толкнул дверь и вошел внутрь. Он не видел издалека наблюдавшего за ним Кауса, его бледного, взволнованного лица, искусанных губ. Он не видел, каким горячечным, жадным взглядом буравит сын его спину, а потому спокойно закрыл за собой дверь.
После яркого полдня мягкий полумрак каюты казался почти полной темнотой, но рассеянный свет позволял рассмотреть все, что находилось внутри. Лио сидела на огромном мягком диване, заваленном шелковыми подушками. Казалось, с их последней встречи она даже не поменяла позу. Ни дать ни взять восточная богиня с бокалом вина в правой руке. Увидев в дверях Ридо, она насмешливо улыбнулась.
— Я пришел закончить наш разговор, — надменно произнес барон.
Он глубоко вздохнул и прикрыл глаза, мысленно представив себе, как она встает, легкой походкой подбегает к нему, ее нежные ручки обвивают его шею, благоуханные уста дарят поцелуй…