равновесие.
Но меча она не выпустила.
Так и сковырнулась вниз, с пятого этажа... В последний момент я опомнился, и попытался поймать её за кончики пальцев. Но было поздно.
А я развернулся к разбитому окну. Надо вернуться внутрь. Надо помочь Луке...
Но оттуда на меня надвигался следующий убийца — тоже с мечом, весь такой в чёрных тусклых доспехах.
Какой-то "Ассасин крид", — раздраженно подумал я. — Сто пудов эти ребята не с Земли...
Лица этого убийцы я не видел — до самых глаз оно было затянуто чёрным платком. На голове — капюшон. В общем и целом, вы должны представлять, о чём я говорю...
Мечом он размахивал, как рьяная домохозяйка выбивалкой для ковров. Только свист стоял.
За его спиной я увидел могучую фигуру консильери — он как раз пристраивал на плече гранатомёт. Широкий раструб был направлен в спину убийце. Прямо за которым стоял я...
Поймав мой взгляд, куча влажного белья добродушно подмигнула.
Собрав все силы в единый порыв, я прыгнул и уцепился за карниз над головой.
Снаряд из РПГ пронёсся подо мной, превратив ассасина в кучку вороньих перьев, а я уцепился за кусок лепнины и подтянувшись, взобрался на следующий балкон.
— С ним всё будет в порядке, — бормотал я себе под нос, а руки и ноги делали своё дело: уносили меня подальше от этого страшного места. — Убийцам нужен принц, мать его, Максимилиан — сомневаюсь, что я — это он, но они в этом уверены... Так что, если я уберусь подальше, они оставят Луку в покое. Или... Он сделает так, что у них не останется выбора.
Я лез, карабкался, подтягивался и прыгал.
Попутно я осознавал, что снаряд, выпущенный из РПГ в центре Москвы, привлечёт к себе БЕЗДНУ внимания.
Вот прямо сейчас к гостинице на всех парах мчатся ЧС-ники, полиция и скорая. А ещё в нашем городе есть такая штука, как ФСБ... Ведь они, бедолаги, решат, что в гостинице орудует террорист!
А в Москве из первых рук знают, как бороться с терроризмом.
Эх, Лука Брази, Лука Брази!.. давненько ты не бывал в первопрестольной, иначе бы знал: лучше спокойно, с полной ответственностью, дать перерезать себе горло, чем стрелять из РПГ в центре Москвы.
Но что сделано — то сделано.
Во всяком случае, они его арестуют. Это избавит Луку от ассасинов — тоже плюс. А я придумаю, как его вытащить.
В конце концов, у меня имеется несколько тонн золота.
И тут нога моя сорвалась и поехала по скользкому шиферу. Крыша была мокрой: с неба сеялась противная морось. Она была как раз той температуры, когда осадки вот-вот преодолеют порог дождя и станут твёрдой ледяной крупкой, которая так красиво сверкает на солнце, но так предательски скользит под каблуком...
Но поскользнулся я не из-за этого.
Думая о Луке Брази, я вдруг сообразил: без него я не знаю, как вернуться в Сан-Инферно. Он был моим обратным билетом, а значит, все те хвалёные тонны золота для его выкупа у ФСБ — для меня попросту не существуют...
Упав животом на край крыши, я что было сил вцепился пальцами в щербинки на шифере. Ноги болтались в воздухе. Я пытался нашарить какую-нибудь опору, но безуспешно.
Пальцы постепенно скользили к краю, рубашка промокла. Пуговицы больно врезались в живот...
Он в порядке, — думал я, миллиметр за миллиметром сползая в холодную пропасть. — Он далеко не дурак, этот Порфирий Игнатьич Бессмертный. Побывал в сотне измерений, и знает, как вести себя в каждом. Он сдастся ФСБ... Тем самым избавив себя от ассасинов, и дав мне возможность уйти.
Моя первейшая обязанность — выжить и вытащить его из тюрьмы.
Чтобы он, в свою очередь, вытащил меня в Сан-Инферно.
Я не горжусь последней мыслью. Но знаете что? Она придала мне сил. Мысль, что без консильери я не увижу девочек, никогда не помирюсь с Зебриной и не поцелую Кассандру — дала мне тот самый воспитательный подзатыльник, такой необходимый, когда болтаешься в двадцати метрах над асфальтом.
А может, пуговица от рубашки удачно зацепилась за выщербину на шифере. Я перестал скользить и смог закинуть ногу на крышу...
И ведь многие могли видеть, как кто-то карабкается по стене отеля, — думал я, пробираясь между лесом труб и антенн, и выискивая удобное местечко для того, чтобы перепрыгнуть на соседний дом.
Надо бы замести следы...
Главное, чтобы за мной не отправили вертолёты.
Но небо было чистым. Никакого твок-твок винтов, никакого стрёкота дронов...
Я немного успокоился.
Лука Брази чётко представлял последствия выстрела из гранатомёта в центре Москвы.
Он НАМЕРЕННО притянул всё внимание к своей персоне, дав мне возможность исчезнуть.
Раствориться в многомиллионном городе...
Взобравшись на очередную крышу, я огляделся. И сразу подумал: а ведь Москва — не такой уж и большой городок. Сан-Инферно гораздо больше...
И тут меня накрыло.
Вдруг я почувствовал, как глаза застилает непроглядная тьма. Потом в ней прорезались зловещие огненные искры.
Кулаки сжались, тело напряглось так, что превратилось в струну. Из горла вырвался крик.
Я кричал на город.
Ведь это МОЯ МОСКВА! Я здесь вырос, знаю каждый закоулок, каждую крышу. Здесь ПРОСТО НЕ МОЖЕТ БЫТЬ ничего сверхъестественного.
ФСБ-шники — да. Предотвращать терракты — их работа. Шустрилы с финками, братки на геллендах — сколько угодно!
Но никаких, затянутых в чёрное, ассасинов. Никаких желтоволосых демониц с рысьими глазами. Никаких мечей — по крайней мере таких, которые могут разрубить балкон пополам.
Здесь всё должно быть ОБЫЧНО.
Выкричавшись, я успокоился.
После гонки под снегом, в мокрой рубашке, меня начала бить крупная дрожь. Руки покрылись синими цыпками, и я только что заметил, что сорвал два ногтя...
Но факт остаётся фактом: я своими глазами видел рожки и вертикальные зрачки. А ещё никогда не забуду гладкий, словно полированный срез бетона.
Это может значить только то, что всякие иноизмеренческие существа чувствуют себя в Москве, как у себя дома — просто москвичи об этом не подозревают.
А ещё это означает, что те убийцы в "Метрополе" могли быть далеко не единственными...
Чтобы согреться, я побежал. С крыши на крышу, удаляясь всё дальше от центра.
Не сразу я осознал, что инстинктивно выбрал направление, ведущее к району, где мы жили с бабушкой: я стремился попасть в единственное место,