их с носом, когда он вдруг исчез.
– Теперь понятно, почему никто из светлых не знает… или говорит, что не знает, – наконец произнесла Элль. – Но…
– Понимаю. Я уже прикинула все, о чем вы только можете подумать. Что, если его подбросили, чтобы творить пакости при дворе? Вот только он ничего не творил. Что, если он был злым? И это не так. Что, если он намеревался предать короля и королевство? Так и этого не случилось…
– А что, если вся разница между светлыми и темными феями по-настоящему заключается только в том, как они поступают и где черпают силу? – задал вполне разумный вопрос Джайлз. – Что, если взять ребенка светлой феи и отдать темным на воспитание и наоборот? Что, если феи – это не две отдельные расы, а просто два разных склада ума?
Именно этим я и терзалась с тех пор, как поняла, что мужество и решимость Свиты придали мне сил против умертвия.
Воцарилось долгое молчание.
– Ну, насколько мне известно, – наконец медленно произнес Нат, – у фей есть союзники, целиком добрые или злые. А есть те, кто должен быть нейтральными. Возьмем, к примеру, гоблинов…
– Я бы не стала, – перебила я, но свою Свиту Авроры, похоже, все-таки покорила.
– Значит, наши прекрасные летние вечера мы будем проводить взаперти в Зале регистрации и портить глаза, – вздохнула Анна.
– Никто не запирает записи, – вдруг заговорил Нат. – Не вижу ни малейшей причины, почему мы не можем достать нужные архивы и прочитать их в более приятном месте, чем затхлый Зал регистрации, по крайней мере до захода солнца. Думаю, завтра вечером, после ужина и начнем.
И вот так просто все и решилось.
Глава 12
Мы нашли время заглянуть в Зал регистрации и прихватить нужные для нашего поиска архивы, и у нас было примерно два часа, чтобы их просмотреть, пока не стало слишком темно для чтения. Затем книги предстояло вернуть – я не хотела лишних вопросов о том, зачем мы их брали.
Делать все это было очень даже приятно, даже несмотря то, что результат этой затеи мог оказаться довольно жутким.
Мы нашли уголок сада, где солнце светило до самого заката и никто там не ходил, потом что он располагался поблизости от кухни и садика, где выращивали травы. Что тоже оказалось очень хорошо, ведь, потушив плиты на ночь, Одо выносил нам прохладное вино и остатки выпечки.
Нат лучше всех нас разбирал корявый почерк секретарей, делавших записи. Элль лучше всех определяла, не иное ли это написание имени, которое мы уже отметили. Однако с первого же вечера мы поняли, что времени уйдет уйма. Если предположить, что моему отцу было примерно шесть или семь лет, когда некая дама привела его к сэру Делакару, мы начали с архивов, которые описывали фей королевства за девять лет до этого, и я хотела просмотреть их вплоть до того момента, когда отцу должно было исполниться девять или десять. То есть мне нужно было изучить записи за целых двенадцать лет.
Ситуация бы усложнилась, если бы феи любили менять внешность, однако они находили образ, который им нравился, и затем использовали лишь его, как правило, меняя только наряды. А значит, как только мы определяли имя и внешность совпадала, мы были относительно уверены, что это и правда одна и та же фея.
В процессе тщательного составления списков фей, которых мы считали вероятными кандидатками на роль моей бабушки, мы обнаружили кое-что еще. Возле каждой феи значилась пометка, кто ее признал, где и как. «Как» обычно выглядело в духе «потому что сия фея соответствует описанию существующей феи», но встречались и более интересные ответы. Например, «выторговал сведения на рынке гоблинов» или «о фее поведал Гротар, царь-медведь».
На третий вечер я упомянула об этом вслух, и остальные подняли глаза.
– Не такая уж плохая идея – расспросить Клариона, Лобо и Виридити о феях, – заключил Нат. – И любое их знакомое говорящее животное. Интересно, жив ли еще этот Гротар?
– Ну, закончим наш список, посмотрим, что скажет Лобо, – ответила я. – Спросим по дороге к Брианне.
– Он должен знать, с кем безопасно общаться, – согласился Джайлз, ведь, как мы знали из сказок, далеко не всех королей мира животных можно счесть «безопасными». То, что Лобо не ел тех, с кем мог поговорить, еще не означало, что остальные были столь же разборчивы.
На четвертый вечер мы закончили. Мы составили список как светлых, так и темных фей, которые подходили по возрасту и времени пребывания в Тиренделле. И я собралась попросить Лобо о помощи.
На следующий день Брианна встретила нас у дерева в саду.
– Совет старших фей созывает всех светлых, – сказала она, прежде чем я успела задать вопрос, почему она здесь. – Я покину вас прямо сейчас, и меня не будет по меньшей мере неделю. – Брианна улыбнулась, явно желая нас подбодрить. – Я пошлю вам весточку, когда вернусь. А пока у вас есть целая неделя, чтобы отдыхать и развлекаться во второй половине дня. Наслаждайтесь этим, дорогие мои!
– Погодите…
Но фея уже шагнула обратно в дверь и исчезла.
Мы переглянулись.
– Стоит сообщить сэру Делакару? – спросил Роб.
– Нет, – твердо сказала я. – Это шанс поближе пообщаться с Лобо, и я готова поспорить, что Брианна забыла ему сообщить о своей отлучке. Попрошу его завтра привести Клариона и любых других животных, которых он сумеет убедить поговорить с нами. Пойдем.
Как я и надеялась, Лобо ждал по другую сторону двери.
– Брианну вызвали на совет фей, – поведала я ему. – Не знаю, когда она вернется.
Волк прижал уши.
– Обидно, я буду по вам скучать.
– А вот и не будешь, – опередил меня Нат. – Мы не скажем сэру Делакару. Мы будем приходить все в наши обычные дни, и Мири в свои. У нас есть затея…
Нат осекся, повернувшись ко мне так, будто боялся, что сказал не то.
– Продолжай, все правильно, – кивнула я ему.
– Очень… интересно, – задумчиво протянул Лобо, когда Нат договорил. – И что вы от меня хотите?
– Ну, если мы найдем фей, которые исчезли где-то в течение трех лет после того, как мой отец попал во дворец, мы надеемся, что ты сможешь нам о них рассказать. А если не найдем, то как-то сузить список, – ответила я.
– А не сможешь ты, то любой другой говорящий зверь, который готов с нами побеседовать, – добавил Нат.
Лобо открыл было пасть, но не успел проронить ни слова, потому что в тот же миг сквозь кусты проломился Виридити.