- Катенька, с тобой все в порядке? - участливо спросила она.
- Все в порядке, маменька, - устало улыбнулась Катя, - просто вся эта суета меня несколько утомила.
Говоря это, она нисколько не лукавила.
Оставшаяся неделя пролетела незаметно. Днем Катерина была занята предсвадебными хлопотами, а ночью, терзаясь мучительными мыслями о предстоящей скорой разлуке с родными и невозможностью хоть изредка видеться с тем, кому навеки отдано ее сердце, тихо плакала в подушку.
В день венчания снег пошел крупными пушистыми хлопьями, в мгновения ока укутав столицу пушистым белым покрывалом. Ранним утром, стоя около окна и созерцая все это белоснежное великолепие, Катя пыталась представить себе, чем для нее закончится этот день и какая жизнь ее ожидает со Станиславом. Они виделись с Войницким накануне, он был необычно любезен и, как ей показалось, тоже взволнован не меньше ее самой. Постучавшись, вошла ее горничная Дарья, которую маменька привезла с собой из Забелино.
- Одеваться пора, Екатерина Владимировна, - сделав книксен, произнесла девушка.
Катя обернулась.
- Пора, Даша, - вздохнула она.
Взгляд ее переместился на подвенечное платье, разложенное на кровати. Горькая усмешка скривила нежные губы. Ни слова не сказав, Катерина позволила Дарье облачить себя в роскошный туалет и приколоть воздушную вуаль к уложенным в высокую прическу локонам.
- Что-то Вы барышня, не больно-то рады, - осторожно заметила девушка, отойдя от нее и любуясь на дело рук своих. - Жених-то Ваш красавец, каких поискать, и знатностью рода известен.
- Что с того, Даша! - вздохнула Катерина, - Ты бы радовалась, выпади тебе доля под венец с нелюбимым пойти?
- Ой, да как можно-то - в такой день, да такие думы?! - всплеснула руками Дарья.
- Ничего, говорят, стерпится - слюбится, - махнула рукой Катя. - Ступай, скажи маменьке, что я готова, пусть экипаж подают.
Роскошный экипаж двигался очень медленно, то и дело застревая в сугробах, а снег меж тем все усиливался, еще более затрудняя передвижение, но Катя уже не рада была этой отсрочке. Быстрее бы закончился этот день, - билась в голове единственная мысль, - свершилось бы уже, что предначертано, дабы не мучиться больше сомнениями и неизвестностью.
Жених в обществе двух шаферов уже более часа томился в ожидании. Выглянув на улицу, Петр нахмурился. Непогода разыгралась не на шутку. Невеста опаздывала, заставляя Войницкого нервничать. Когда же двери храма распахнулись, и Катрин под руку с отцом шагнула под высокие своды, из груди Станислава вырвался вздох облегчения. Войницкий не мог понять сам себя: еще совсем недавно он не горел желанием связывать себя священными узами брака, так откуда же это чувство всепоглощающей радости, что теплой волной разлилось в груди при виде невесты, столь же прекрасной, сколь и холодной? Ни тени улыбки, ни единого приветливого жеста, будто не к алтарю идет, а на эшафот поднимается. Остановившись рядом с ним, Катерина опустила глаза в пол, не решаясь взглянуть на того, кто сегодня станет ее супругом.
- Ну же, любовь моя, улыбнись, - прошептал Станислав, задетый ее молчанием и скорбным видом.
- Чему, ваше сиятельство? - подняв глаза, полные слез, спросила она.
Войницкий сглотнул ком в горле. Черты его лица окаменели.
- Если Вы передумали, Катрин, еще не поздно все отменить, - выдохнул он.
Она едва заметно покачала головой:
- Non, Stan. Je n'ai pas changИ mon esprit. N'espИrez pas. (Нет, Станислав. Я не передумала. Не надейтесь.)
Быстрая улыбка скользнула по его губам от того, что она впервые назвала его по имени.
- Можем начинать, - повернувшись к священнику, произнес Войницкий.
Обряд венчания для Кати прошел как во сне. Она послушно отвечала на вопросы священника и повторяла про себя слова молитвы. И только когда Станислав откинул с ее лица прозрачную вуаль и сухими губами коснулся ее дрожащих губ, она поняла, что все это не сон. Она действительно стала женой Войницкого и теперь принадлежит ему одному.
Меж тем метель на улице разыгралась не на шутку. Накинув на плечи своей жены соболью шубу, Войницкий на руках донес ее до экипажа, который подогнали к самому крыльцу. Оказавшись с ним наедине, Катя отодвинулась как можно дальше, на что Станислав только усмехнулся и, откинувшись на спинку сидения, закрыл глаза. Мысль о том, что молодой жене неприятна его близость, не доставила ему удовольствия. Не очень-то хорошо начинается их супружеская жизнь, - подумалось ему. И это было тем странно для него, потому как прежде его никогда не волновали ничьи чувства, кроме своих собственных. Отчего же теперь захотелось видеть в ее глазах если не любовь, то хотя бы нежность? Хватит ли ему терпения, чтобы завоевать ее расположение?
Последовавший за венчанием свадебный обед поражал обилием блюд и роскошью сервировки. Наталья Федоровна не поскупилась на расходы. Несмотря на то, что главой семьи номинально являлся Петр, вдовствующая графиня Блохина крепко держала в своих руках и бразды правления, и домочадцев. Казалось, что дополнительные хлопоты с неожиданно разросшимся семейством после примирения с Варварой и Владимиром ей были только в радость. Она неустанно пребывала в делах и заботах и оттого не чувствовала ни лет своих, ни усталости.
За свадебным столом Катя попыталась было унять свою тревогу и страх перед предстоящей ночью при помощи шампанского, но супруг, легко разгадав ее намерения, забрал у нее очередной бокал. Станислав, наклонившись к ней, обжег ее шею жарким шепотом:
- Не переусердствуйте, mon cher (моя дорогая), у нас с Вами еще брачная ночь впереди, и я собираюсь насладиться ею сполна.
Взяв ее руку, Войницкий коснулся поцелуем холодных, как лед, пальцев. Паника в ее взгляде сменилась какой-то отрешённостью. Будь, что будет, - смирилась Катрин. От нее ничего более не зависит. Катя попыталась отнять у него свою руку, но Станислав не отпустил ее. Тогда она подняла глаза и замерла от того, что прочла в его взгляде. Жаркая волна прошла по телу, кровь прилила к щекам, сердце учащенно забилось, перехватило дыхание. Муж ее понимающе улыбнулся. Именно этого он добивался, безмолвно обещая ей взглядом ночь, полную страсти.
Обед подходил к концу, когда граф поднялся из-за стола, увлекая за собой новобрачную. Будучи поручиком Измайловского полка и состоятельным человеком, Войницкий в столице снимал роскошные апартаменты, поэтому от любезного предложения Петра провести ночь в особняке Блохиных вежливо отказался. Вместе с мужем Варвара Иннокентьевна вышла проводить молодых. Торопливо перекрестив дочь и зятя и пожелав им счастливой супружеской жизни, она, зябко кутаясь в шерстяную шаль, смотрела вслед удаляющемуся экипажу, увозившему ее Катеньку. Чувствовало материнское сердце, что без особого желания пошла ее дочь под венец, и тревожно становилось за ее будущее. Смахнув невесть откуда взявшуюся слезу, Варвара постаралась отогнать прочь мрачные мысли.