– Тут еще чувствуется вкус яблока, – пробормотала она, проглотив очередную порцию, – и орехов, и меда, и еще чего-то. Немного горчит, но я не могу понять, что это.
– Измельченные финики и мой тайный ингредиент – немного шотландского виски.
– И где ты всему этому научился? – поинтересовалась Кэтрин, зацепив вилкой ломтик сыра и отправив его в рот. Сливочный с горчинкой сыр великолепно оттенял вкус сладковато-терпкой массы.
– Боюсь, что упаду в обморок от переедания, – пробормотала она, облизнув губы.
Она повернулась и увидела, что Маркус пристально смотрит на ее рот. Засмущавшись, Кэтрин поднесла руку к подбородку.
– Что-то не так? Я испачкалась?
Маркус медленно наклонился, и его мускулистое бедро плотно прижалось к ее ноге. Он осторожно провел пальцем по верхней губе Кэтрин, это прикосновение обожгло ее кожу.
– Немножко, – шепнул Маркус, посмотрев на свою руку, и с наслаждением облизал палец.
Ошеломленная подобным фривольным поведением, Кэтрин, непроизвольно раскрыв рот, уставилась на его руку. Маркус улыбнулся, его упругие чувственные губы медленно и соблазнительно изогнулись. Кэтрин ощутила жжение в животе, которое было вызвано отнюдь не обычным голодом.
Их взгляды встретились. Желание, полыхавшее в лазурных глазах Маркуса, притягивало ее, словно огни маяка в ночном тумане. Он хотел ее. Не сомневаясь в своих желаниях, молодой человек не скрывал их от Кэтрин.
Ее сердце гулко забилось, и ей стало трудно дышать. Непонятный жар, сжигающий ее изнутри, нарастал, заставляя жаждать новых прикосновений. Внезапно Кэтрин осознала, что тянется к Маркусу, подчиняясь неодолимому влечению, которое превосходило все доселе испытанное.
– Дружба – весьма растяжимое понятие, как тебе кажется, Кэт? – пробормотал Маркус. Придвинувшись к ней, он взял ее палец и обмакнул в кружку с пивом.
Кэтрин охватила дрожь, но, конечно, не от холода.
– Так что же мы включим в это понятие? – Его низкий, рокочущий голос заставлял все ее тело вибрировать. – Уважение, доверие, сотрудничество… близость.
Подняв ее палец, Маркус лизнул его подушечку. Приоткрыв рот, Кэтрин судорожно вдыхала воздух. Напряжение все нарастало, явно требуя разрядки.
– Но в этом-то и проблема. Близость. Как нам понять, когда наша дружба выходит за допустимые границы? – Он осторожно положил ее палец в рот и пососал его.
Голова Кэтрин пошла кругом. Маркус наблюдал за ней, но ей было трудно сосредоточиться на чем-либо. Отяжелевшие веки закрывались сами собой. Темный водоворот желания затягивал ее. Внезапно Маркус отпустил ее руку. Кэтрин вздрогнула от разочарования. Открыв глаза, она попыталась выровнять дыхание и прийти в себя.
– Я вышел за эти границы, Кэт? – спросил Маркус, вперив в нее пристальный взор. – Ответь мне.
– Я… Я никогда… не испытывала таких дружеских чувств… – Она наконец-то смогла свободно дышать и обрела относительную ясность мысли.
– Но какой близости ты хочешь, Кэт? – проговорил Маркус. Его взгляд затуманился. – Какая дистанция кажется тебе допустимой?
Кэтрин поперхнулась. Несмотря на страх, она была готова прыгнуть с обрыва и полететь. Чтобы вспоминать об этом всю оставшуюся жизнь.
– Минимальная. Самая минимальаня.
Ноздри Маркуса дрогнули.
– Мне нравится пробовать тебя на вкус, Кэт. Надеюсь, ты не будешь возражать, если я продолжу. – И прежде чем девушка успела ответить, ее большой палец очутился у него во рту, в теплой и влажной глубине. Кэтрин с трудом овладела собой. Язык Маркуса неторопливо скользил по подушечке ее пальца. Все женское естество Кэтрин содрогалось от желания, напоминая об окрыляющем чувстве, испытанном утром.
Маркус наклонился к лицу Кэтрин, обдав ее щеку дыханием, в котором смешались ароматы корицы и виски.
– Может быть, ты тоже хочешь попробовать? – спросил он, вложив палец Кэтрин в ее собственный рот. Пораженная его предложением, девушка сглотнула, ощутив вкус собственной кожи.
Маркус пристально смотрел на нее, его потемневшие глаза стали почти черными. Кэтрин чувствовала жар, волнами исходящий от него. Возбуждение молодого человека передалось ей, вызвав ответную вспышку. Высвободив свою руку, она обхватила его и притянула к себе.
Кэтрин прильнула к нему, словно Маркус был источником жизни. Она раздвинула его губы, и ее язык проник в рот Маркуса с такой несдержанностью, которая могла бы показаться пугающей, если бы она обратила на это внимание. Он был сладковато-горьковатым на вкус, возбуждающим и опьяняющим.
Обвив руками шею Маркуса, Кэтрин откинулась назад и потянула его на себя. Он испустил глухой стон.
Их языки переплелись, словно в танце, и тело Кэтрин содрогнулось. Желание, пробуждаемое упругой плотью Маркуса, сводило ее с ума. Его руки скользили по ее телу, лаская, сжимая и пощипывая.
– Черт бы побрал эти пуговицы, – пробормотал он, сражаясь с застежками ее платья. Выискивая более удобную позицию, он передвинулся, и его сапог задел поднос, который с грохотом упал на пол.
– Проклятье! – Маркус выругался и сел.
Сердце Кэтрин упало. Неужели он так просто от нее отступится?
– У меня есть идея, – провозгласил Маркус, просунув одну руку под ее колени, а другой обхватывая девушку за плечи. С поразительной легкостью он поднял ее с диванчика.
Быстро поцеловав ее в макушку, он направился к двери, ведущей в спальню. Пока он нес ее, Кэтрин пронзала дрожь восторга. Распахнув дверь ударом сапога, Маркус без церемоний бросил девушку на кровать и в то же мгновение накрыл ее своим мощным телом и впился в обнаженную шею горячим, безудержным поцелуем. Перевернув Кэтрин на живот, он расположился сверху и с поразительной, обескураживающей легкостью одну за другой расстегнул все пуговицы.
– Ты очень искусен, – пробормотала Кэтрин, теребя выбившуюся из покрывала нитку.
– Моя профессия вообще требует проворства, – шепнул он. Потянувшись вперед, он поцеловал ее в ухо. – Но это не значит, что я повеса.
– Хотя ты, бесспорно, гораздо опытнее меня, – возразила Кэтрин.
Приподнявшись на коленях, Маркус снова перевернул девушку на спину и улегся рядом, подперев голову рукой. Его красивое лицо помрачнело.
– Послушай, Кэт. Я отнюдь не горжусь собой. Преследовать невинную девушку, это, наверное, самое худшее…
Кэтрин нахмурилась:
– Ты меня не преследуешь.
– Достаточно уже того, что я не держусь от тебя подальше, а следовало бы, – возразил он, взъерошив свои черные волосы.
– Но я не желаю, чтобы ты держался от меня подальше, – вскричала она.
– Это существенная часть нашей проблемы, – он глубоко вздохнул.
Кэтрин нахмурилась. И зачем она заговорила про свою неопытность и его искушенность. Какая разница, были ли у Маркуса другие женщины? Неужели она так и будет вечно все портить?