— Это не письмо, — сказал Аимару.
Да. Это был рисунок. Несколько загогулин черного, квадраты разных цветов — синий, красный и белый. Бумага промокла, но чернила не растеклись. Синие и красные квадраты, казалось, указывают стрелами на белые. В нижнем углу был красный герб — три листа имбиря, похожие на лопаты. И я подумала…
Мы вглядывались в бумагу.
— Похоже на… — сказал Аимару, прикусив губу.
Я вспомнила комнату леди Чийомэ, когда забралась на стену. И я смотрела на…
Эми хмыкнула.
— Это карта.
Да, это была карта. Конечно! Как только Эми сказала это, я поняла, что это похоже на карту, что я увидела у лорда Имагавы в утро, когда встретила леди Чийомэ.
— Но карта чего?
— Провинций вокруг столицы, — раздался голос сзади.
Я развернулась, прижав карту к груди.
Тоуми была опухшей от нехватки сна.
— Карта сражений, думаю.
— Я… — начала я, но не знала, что сказать.
— Мы нашли ее, — сказала Эми. — В снегу. Я показала Мурасаки, потому что мы не знали, что это.
Тоуми пожала плечами.
Я встала, так сделали и Аимару с Эми. Я прижимала бумагу к груди.
— Я…
Темные глаза Тоуми не смотрели на меня.
— Ки Сан заставил остальных чистить кухню, что они ненавидят. Я должна помогать вас. Но вы, похоже, уже справились.
— Да, — я задержала дыхание.
— Ты посвященная, — она смотрела на мой запятнанный пояс.
— О, — мне стало холодно, несмотря на тепло. — Да.
— Эх.
— Я… — я склонилась, чтобы она посмотрела мне в глаза. — Это потому, что я узнала, что такое куноичи. Думаю, это проверка.
— Ох, — она смотрела на меня, а я выпрямилась. — И что такое куноичи?
Эми за мной прошептала:
— Убийцы. Шпионки. Телохранители.
Глаза Тоуми расширились. И я не знала, было это из-за того, что мы открыли ей, или потому что мы рассказали ей это, проявив доверие.
— Убийцы? — сказала она почти с благоговением.
— И шпионки, — вздохнула я. Не вредить… — И телохранители.
Тоуми ухмыльнулась.
— Хотелось бы увидеть тебя, как телохранителя, Мышка.
Жар прилил к моему лицу, но я ответила ей:
— А я бы тебя — шпионкой!
Она фыркнула.
Эми почти радостно пропела:
— Тогда мне придется быть убийцей.
— Думаю, это метка Матсудаира, — сказал Аимару. Мы вздрогнули. — На карте.
Я отодвинула карту от груди. Печать была в углу, где были синие квадраты. И я снова вспомнила камешки на карте Чийомэ-сама.
— Да. Думаю, что синий это… Матсудаира. Уверена, красное — это Такеда, — я махнула на белые квадраты, что были на конце чего-то, похоже на длинный большой палец, но я теперь видела четко озеро Бива возле столицы. Отец говорил, что весной там красиво. — А это, должно быть, отряды Ода-самы.
Тоуми сглотнула. Даже она это понимала.
— И Матсудаира-сама хочет, чтобы Такеда — мы — помогли ему… напасть на лорда Оду?
Лорд Ода. Он обесчестил наших отцов. Я чуть не рассказала им. Чуть не спросила, знали ли они…
— Но я думала, что Матсудаира и Ода на одной стороне, — Эми уткнулась подбородком в мое плечо, заглядывая в карту. Бой белого с алым…
— Как и Такеда, — отметил Аимару.
Мы снова посмотрели на карту.
— Если… Матсудаира-сама пытается заставить Такеда-саму напасть на Ода-саму… Может, Такеда-сама поступит благородно и предупредит Ода-саму?
— Может, — фыркнула Тоуми.
Эми издала разочарованное хмыканье, бумага дрогнула в моих пальцах.
— Тогда зачем Масугу-сан остался тут на всю зиму, а не спешит в столицу?
— Не знаю, — сказала я. Это было странно.
Тоуми сморщила острый нос.
— Может, нам лучше не знать. Лорды. Знать их дела плохо.
Аимару пробормотал:
— Монахи всегда говорят: «Знание без понимания — как суп без приправы».
— Хотя я обошлась бы без приправы в супе этим вечером, — ответила Эми.
Мы согласились с ней.
— Отнесем это Масугу, — сказала Эми. Я свернула карту, и мы пошли на улицу, включая, к моему удивлению, Тоуми, которая была серьезна.
— Не хочу, чтобы вам досталась вся слава, — сказала она.
* * *
Представьте нацию, что воюет с собой.
Это не сложно во времена, когда амбиции, жадность и страх галопом бегают от сердца к сердцу, от дома к дому, от города к городу. Великие лорды играют в свои игры, словно они двигают камни в большой игре го, но вместо разлинованной доски они играют на самой земле, а вместо камешков они ставят, захватывают и жертвуют живыми людьми.
И женщинами. И детьми.
Мы безмолвно отдали карту Миэко, что приглядывала за спящим Масугу. Змейка. Она обещала, что сохранит карту и вернет ему.
Мы не говорили, пока шли в общежитие. Нечего было говорить.
Маи и Шино спали в комнате главной посвященной. Никто не собирался позволять кому-то спать там одной.
Тоуми и Эми рухнули на матрасы и почти сразу уснули. Я вскоре последовала их примеру, слишком уставшая, чтобы думать и тревожиться.
Мне ничего не снилось этой ночью. Совсем ничего.
終
Ждите продолжения — «Яркоглазая»!
Отрывок из второй книги «Яркоглазая»:
Я должна была взять нож, что Миэко протягивала рукоятью ко мне.
Должна была. Но не могла.
— Рисуко, — прошептала Миэко, глядя мне в глаза. Остальные в Полной Луне тоже смотрели на меня.
Я посмотрела на свинью, что боролась в путах и визжала.
Мы были возле кухни и колодца. Свинья была растянута, ее ноги — привязаны к четырем тяжелым кольям, что мы с Эми и Тоуми вбили