— Но ведь тогда они узнают о… Ты и сама понимаешь. - замолчал, потому что находится с Савранскими в одном доме.
— Понимаю. Наверное для этого и делаю. Делаю это для сына, а дальше будь что будет. - за эти 2 дня я как то смирилась с этой мыслью.
— Ладно, я тебя понял. Уверен, ты хорошо все обдумала и обсудила это с ним.
— Ты мне лучше скажи - он знает о приглашении? - можно было не уточнять имя, итак, было все понятно.
— Нет, он уже как 2 недели дома не живет, уехал куда-то. Так что он не знает. И с отцом я поговорил, чтобы он не рассказывал о приглашении. Но отец признался, что и сам все понимает, не расскажет.
— Хорошо, так будет лучше. Но, Ром, ты не подумай, что я вот пригласила твоих родителей, и значит, что приведу сына и познакомлю их. Они приглашены на благотворительный вечер нашего проекта, там никак не будет фигурировать день рождение моего сына, кроме как для нас, потому что мы об этом знаем.
— Я понял, а если все всплывет?
— Посмотрим на реакцию, действия с их стороны. Поговорю в первую очередь с сыном. Я не хочу больше ничего скрывать, прятать его. Ярослав сказал, что хотел бы полноценную семью с отцом. Однако если я этого не хочу, то он будет счастлив и со мной. Я ему рассказала немного о ситуации, немного об отце, общую информацию. И сказала, что ты брат его отца. Так что если к тебе пристанут с расспросами - будь к этому готов.
— Да уж, как то много всего у вас там произошло.
— Как обычно.
Мы еще поговорили, но из-за разницы в часовых поясах, пришлось закончить звонок. У нас была уже ночь, надо спать. Чем больше людей из моего окружения узнают о моем плане, тем мне становится спокойнее.
Следующие пару дней пролетели довольно быстро, не представляя ничего важного из себя. А подготовка была завершена, все было готово. И уже завтра мы отпразднуем день рождение Ярослава. Подарки подготовим дома, и он увидит их только после того, как мы вернемся домой. На самом мероприятии он по большей части будет общаться с детьми других приглашенных, либо будет рядом с нами. Все приглашенные знают о маленьком члене нашей семьи. Знают о моем ребенке, и осведомлены, что он растет без отца, поэтому молчат. То ли их страха, то ли из уважения. Но в общем то без разницы, главное итог.
Ярослав весь день ходил в предвкушении завтрашнего дня, задавал миллион вопросов. А мы пытались сохранить сюрприз, ведь он должен думать, что само мероприятие и есть подарок ему на день рождение. Что дома его ничего не ждет. Вечером он даже отказывался спать, я уже и не знала, что с ним делать, он был полон энергии. Пришлось просидеть с ним 2 часа в комнате, разговаривать обо всем, чтобы хоть как то его утомить, и вот когда он первый раз зевнул, я облегченно выдохнула. Он заснул, а я побрела в свою комнату. Мне тоже нужно лечь спать, завтра потребуется много сил, надо быть бодрой, хоть и вставать нужно уже через пару часов. Я уснула буквально, как только моя голова коснулась подушки. И резко подскочила от громкого звона будильника.
Сын еще спал, а значит поздравлять его еще рано. На кухне меня уже ждал завтрак. Через час меня ждут в салоне красоты, потом я возвращаюсь домой, наряжаемся и едем все вместе в особняк. Поднимаюсь в свою комнату, чтобы забрать необходимые вещи и уехать, но на втором этаже застаю сонного в пижаме сына.
— С днем рождения, солнышко! - целую и обнимаю своего сына.
А он будучи сонным немного замедленно реагирует на все, но мои объятия его немного взбодрили. Теперь он уже понимал, что его сегодня ждет.
Я оставила сына под присмотром Глеба. А мы с Кирой уехали в салон, там впервые красоту наводила не сама Кира, а ее работники. Потому что и Кире надо было сверкать на празднике. Справились мы довольно быстро, даже быстрее, чем планировалось. И вернувшись домой, немного шокировали Глеба, он ждал нас намного позже, и не успел до конца рассказать Ярославу стили архитектуры. Но мы его немного успокоили, что мы еще не закончили и продолжим в моей комнате.
Там мы переоделись, Кира помогла мне с корсетом на платье, и подобрала украшения. Но одно украшение я добавила от себя - то самое помолвочное кольцо. А еще для безопасности - кобуру на ногу с пистолетом. Мы были готовы, теперь черед наших мальчиков. Кира пошла помогать Глебу, а я сыну.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Ярослав хотел выглядеть взросло, поэтому мы подобрали ему деловой классический костюм для его возраста. А украшением служили красный галстук, красный платок, брошь на цепочке и даже часы. Такой цвет был подобран не случайно, сын хотел, чтобы мы с ним красиво сочетались. Я помогла ему с причёской. И вот мы были полностью готовы, выходя из комнаты.
— Кто этот молодой человек? - проговорил Глеб, протягивая руку Ярославу как бы для знакомства.
— Ливицкий Ярослав Ярославович. - гордо произносит сын, подыгрывая и пожимая руку, а я кладу руку ему на плечо.
— Очень приятно познакомится. Вы прекрасно выглядите.
— Вы тоже. Но лучше всех выглядит моя мама. - и мы все вместе засмеялись.
Мы все вместе пошли на улицу, сели по машинам и поехали на место. Миша с охраной там были уже с самого утра, ждали нас, а потом уже будем принимать приглашенных гостей. Ярослав всю дорогу держал меня за руку, периодами сжимая ее чуть сильнее. Он был взволнован, это его первый поход на мероприятие такого уровня. Еще и его день рождения.
Все должно пройти хорошо. Я в это верю.
Глава 33
Ярослав
В Италии жить было не так здорово, как в России. Но всему причиной была она. Ливицкая Катерина или точнее Александрова. С моей девочкой я был бы счастлив везде, хоть на краю света. Но она перестала ее быть, как только я узнал всю правду о ней. Дело даже не в ее биологических родителях, а в том, что узнал я это не от нее. Хотя злился я на нее только первые пару недель нашей разлуки, а все следующее время, все эти года, я ненавидел лишь себя.
Я сам поставил ее в такое положение, что ей пришлось скрывать информацию о себе. Я ведь ей самолично говорил, как ненавижу Александровых, вот она и испугалась. Испугалась, что возненавижу ее. Но благородно пыталась спасти меня, вытащить из того дерьма, рискуя своей красивой задницей.
Вот кто из нас плохой после этого? Да уж, мы явно стоим друг друга. Наворотили таких дел, что возненавидели не друг друга, а каждый сам себя. Ладно я идиот, но Катюша умная девочка.
Сука, целыми днями кручу мысли о ней. А толку то? Я уже даже смирился с мыслью, что так всю жизнь и проживу. Один, но с мыслями о ней. Я не представлял раньше свою жизнь без нее, но сейчас понял какого это. Паршиво, очень паршиво.
Но я был прав, когда сказал, что смогу ее отпустить. Смогу знать, что она счастлива, что у нее есть мужик, которого любит, семья, дети. Да отпустил, только решил для себя ничего о ней не узнавать. Я спокойно относился к тому, что вскользь случайно узнавал о ней. Но не более, сам не искал информации о ней. Не переживу узнать или увидеть ее с каким нибудь хмырем или тем более с ребенком. Не перенесу эту информацию. Лучше уж жить в неведении. Тяжело пиздец. Но увидел бы рядом с ней мужика и убил бы. Не ее конечно, но урода лишил бы сначала яиц, а потом головы.
Может она и не моя, но… Нет, сука, она все равно осталась моей, где-то в глубине моей души и только. Для нее наверняка меня уже не существует. Я бы и вернулся к ней, ползал бы на коленях, умолял бы простить, все вернуть. Но как я могу просить мою девочку меня впустить обратно в свою жизнь, умолять простить меня, когда я сам себя не простил. Я конченый урод, у меня нет других слов как себя назвать. Только последняя тварь могла так поступить с любимой и единственной для него девочкой. С любовью всей его жизни. Со своим миром.
Раньше думал, что власть и деньги - вот он мой мир. Нихуя! Я за пару лет построил здесь, в Италии, свою империю, поднялся еще выше, чем был в России. Но счастливее от этого не стал. Каждый день думал и думаю о ней. О Катюше. Ни о ком другом и думать не могу. Только она в моем сердце, в моей душе, во мне всем.