как говорится, спасибо, что живой. Через несколько дней звонит баба эта, говорит, Ладой меня зовут, а на Арсена, мол, не обижайтесь, привезу некоторые вещи, которые нашла. Приехала. Тут моя жена подозрительно так смотрит, та засмущалась да ушла. А вот сюда приезжаем, снова вижу девушку эту. Я с расспросами. А жена мне говорит, мол, девушка мне раньше была знакома. Да и замешана в уголовном деле, но как жертва. Ладно, думаю. А сейчас, говорит, она мне тут помогает, я ей тоже помогла этого гада под статью подвести, с которым она живёт. Как, говорю? Да двух зайцев убиваю сразу, мол, гоняется за мной тетка одна, сын у которой уголовник. Как раз с Ладой этой был связан. Вот я и предложила ей отдать ему долг и мамаше заодно. Поговорила с девушкой, та всё и поняла.
– Понятно, – вздохнули мы почти вместе.
– Вы не думайте, моя жена очень хорошая женщина, просто деспотичная. Ну, на работе устаёт, вот тут еще с тренингом выехала, подзаработать. Постоянно на тренингах, на трёх работах.
– Так как отомстила Лада обидчику?
– Я точно не знаю. Она так ушла от ответа. Просто я на Ладу эту посмотрел, не своя она ходит. Приобнял её, думал, чтобы полегче девчонке было, а тут жёнушка моя, да как набросится на неё с кулаками. Разнимать пришлось. Тут полный дом народу, ну, ушёл погулять, не выдержал. Знаю вот эту тропинку к реке. Чувствую, тут игра какая-то, переворачивание фигурок.
– Да уж фигурок тут достаточно, – я протянула ему кружку с чаем, – угощайтесь, тут печенье, конфеты…
Глава 21
Александр всё не уходил, а мы порывались посмотреть происходящее в Полозово в записи. Наконец он оставил нас.
В большой комнате дома собралось семь человек и Галицкая. Она выглядела очень монолитно, бордовое одеяние в духе времен кардинала, длинные бусы, массивные серьги с рубинами. На стене висела магнитно-маркерная доска.
– Представим себе, что есть Вы и есть Ваша проблема, – она нарисовала крупные буквы «Я» и «П», – Теперь почувствуйте энергии, которые исходят от этих символов.
Я быстро перенесла это на себя. Предложение почувствовать энергию как-то не отозвалось. Но люди-то схватили ручки и стали рисовать.
– Нарисуйте свою проблему. Волны, зигзаги. А теперь отвлекаемся и переносим все внимание на себя. Итак, какой я в этот момент, какая у меня энергия. Можно встать. Начинаем представлять себе какое-нибудь место, которое очень гармоничное для нас. Можно прикрыть глаза. Например, я представляю себе море. Я на берегу, море очень тихое, вечернее. И в этот момент я начинаю поддаваться энергии созданной мною картинки. Нужно уловить это состояние, побыть в нём.
Люди как-то спонтанно задвигались.
– Еще я предлагаю начинать петь. Но закрытым ртом. Вдох – на выдохе звук «ммм».
Все монотонно замычали.
– Теперь я смотрю на себя в этом состоянии и улавливаю какое-то повторяющееся движение, одновременно я вспоминаю о своей проблеме и пытаюсь уловить подсказку Вселенной в её решении. Нужно запомнить этот танец, эти движения, почувствовать подсказку. Теперь подумаем, кто же нам подсказывает. Нам подсказывает Дао, сущностный уровень нашего существования. То есть, мы с вами сейчас занимаемся глубинным искусством, пытаемся решить проблему не своим умственным упрямством, а с помощью вывода своего тела на уровень спонтанности, шаманского танца.
Галицкая взяла бубен и начала монотонно ударять. Слова звучали отрывисто.
– Теперь поднимите руки и продолжайте двигаться по комнате. Старайтесь не задевать других. Когда Вы полностью увидите это движение, которое есть подсказка, повторяйте его. Практикуйте спонтанные звуки и движения. Если звук повторяется, запоминайте его и повторяйте снова. Если движение повторяется, значит, это и есть подсказка, запоминаем его. Так… Ходим, поём, кому удобнее, можете танцевать. Теперь поразмышляем вот на какую тему, что такое добро и зло. Не переворачиваются ли они иногда. Что такое инь и янь. Нет ли в чёрно-белой интерпретации как раз подсказки о том, что это условное разделение на хорошее и плохое. Смотрим эти образы, применяем к своей проблеме.
Все это продолжалось еще минут двадцать, текст практически не менялся. Мы втроем сидели в палатке у Бориса, оба ноутбука работали.
– Стоп. Сейчас смотрим на двор, – сказал Борис.
Во дворе стояло несколько скамеек полукругом, на одной из них сидела Лада.
– Нужно приблизить изображение, – попросил Андрей.
Борис что-то подкрутил, мы увидели заплаканное лицо женщины. Во дворе было темно, только на крыльце тускло светила лампочка.
– Это прямо сейчас происходит? – спросила я.
– Да, это прямо сейчас. А вот и Пашков.
Оглядываясь, к дому подходил Пашков.
– Ой, привет, Ладушка. Почему здесь сидишь? – начала он разговор, мне показалось, немного развязно.
– Так…
– Что случилось? С Анной Васильевной? Она тебе что-то сказала? Скажи мне.
– Я не виновата, я просто хотела отомстить этой женщине…
Она рыдала, а Пашков инстинктивно обнял её за плечи.
– Слушай, я немного знаю, что какая-то история была темная…
– Да… Просто эта женщина… Она так сильно была против наших отношений… А я Серёжу очень любила… И вот… оказалось, что я ребёнка потеряла… из-за неё. А сейчас… Сейчас я хотела начать другую жизнь… И заработать денег… А Арсен… Он ведь пойдёт под суд, как рецидивист… Но он ведь скажет, что это я ему дала все эти данные, и про городской сад, и когда такси нужно было подменить…
Ну, теперь уже картина практически ясна. То есть, перехваченные телефонные звонки предназначались для Лады. Ну, и этот уголовник всё организовал. Другую жизнь, ага. Сейчас тоже посидит под следствием, ребёнка сдадут в детдом. Стоп… Вдруг мне стало жалко эту замученную жизнью женщину, которой приходилось выживать в борьбе.
– Лада, Ладушка… Я тебе помогу. Я вижу, что ты в беде. Давай убежим. Прямо сейчас.
Рыдания прекратились.
– Ты мне веришь? – Пашков держал её за плечи, немного отодвинув от себя, чтобы увидеть лицо.
– Наверное… Но я боюсь приходить домой… Звонили подельники Арсена, они знают, где он живет. Сейчас их тоже постепенно вычисляют. Я боюсь.
– Да… А где мальчишка?
– Пока у бабушек. Но у меня нет денег… Анна Васильевна сказала, что нужно здесь все за гостями прибирать, а потом она заплатит.
– Понятно. У тебя сумка далеко? Я слышу, они там что-то своё поют, то есть отвлекаться никто не будет. У тебя где сумка?
– На втором этаже.
– Ага. Тихонько зайди. Все собери и скинь мне. Потом просто выйдешь, главное. Чтобы никто не заметил сумку.
– Александр, а как мы доберемся до города? Тут восемьдесят километров.
– На попутке. Не переживай, мы вдвоём, я всегда езжу на попутках.
– Я не могу вернуться в дом, я боюсь.
– Слушай, мы доедем до моих родителей. У нас есть такой домик, маленький, на огороде. Там всё есть, в том плане, что это город почти. Там пересидишь, пока вся эта заварушка пройдёт. Там тебя никто искать не будет. А родителям я не