Некоторые фейри наблюдали за Сетом, а несколько смертных даже улыбнулись ему.
В комнатах было все для того, чтобы он мог заниматься искусством, но Сет никак не мог сосредоточиться. Сидеть без дела и ждать решения Высшей Королевы не способствовало творческому процессу. Он медитировал. Сделал несколько эскизов. Время от времени читал – книги о законах и о риторическом искусстве, трактат о внутреннем устройстве Фэйри, несколько огромных эссе под общим названием “В гармонии с истоками земли”. Бесцельно бродил по улицам. Искал озарения в книгах, которые попадались под руку. Он жил в здании, комнаты в котором были битком набиты книгами. А все, о чем он мог мечтать, было на расстоянии вытянутой руки.
Все, кроме Эш.
Сет подозревал, что если бы не скучал по Эйслинн, мог быть вполне счастлив здесь – в том месте, которое отвела для него Сорча. Эти комнаты явно предназначались для художника. Одна из стен была полностью стеклянной, поэтому свет мог беспрепятственно проникать сюда, и это было замечательно. Прямо за этим огромным, во всю стену окном раскинулся сад. Здесь были мольберты, краски, чернила, холсты и бумага, а в боковой комнате хранились приспособления и инструменты, с помощью которых Сет мог бы обрабатывать металл. Здесь было все, кроме вдохновения. Делать наброски сада, находясь в клетке, совсем не казалось заманчивой идеей.
Нетерпение, с которым Сет боролся последние четыре дня, снова привело его к огромному окну. На этот раз он присмотрелся повнимательнее и вдруг заметил нечто вроде двери прямо посреди стеклянной стены. Он нажал на оттиск в форме полумесяца, и дверь подалась наружу, открывая проход в сад. Как только Сет вышел и посмотрел вдаль сквозь деревья и цветы, он увидел океан, огромную пустыню, арктические равнины, девственные поля, высокие горы… Из комнаты был виден только сад. Но стоило Сету ступить на землю, его глазам открылось нечто нереальное.
А может, как раз вполне реальное.
Сконцентрировавшись только на океане, Сет почувствовал вокруг себя соленый бриз. Когда-то он жил возле моря. Линде это нравилось. Отец не очень любил воду, но Сет с матерью море обожали. Линде казалось, что быть матерью гораздо легче, когда она чувствует себя свободнее. И это неповторимое ощущение свободы дарил ей морской бриз. Сейчас Сет чувствовал соленый привкус в воздухе. Слишком реальный, чтобы быть иллюзией.
Целая вселенная в руках Сорчи.
Сет понимал, почему ей не хотелось переезжать в главную часть Хантсдейла или любого другого города – здесь у нее была собственная утопия, скрытая от чужих глаз. У Донии был маленький островок Зимы круглый год. У Кинана с Эйслинн был парк. Но у Сорчи за созданным ею барьером был целый мир. Сет не видел ни единой причины, по которой кто-нибудь мог бы захотеть покинуть это место. Этот мир был совершенен.
На этой мысли Сет отдернул себя. Ему нужно было сосредоточиться, чтобы в тот миг, когда Сорча позволит ему поговорить с ней, он мог убедить ее в том, что принадлежит миру фейри. Дония выслушала его и подарила ему Видение. Ниалл выслушал его и предложил свою дружбу. Казалось, фейри благосклонны к тем, кто честен и смел. С другой стороны, слепое обожание было малоубедительным. Да и нечего было Сету предложить Сорче взамен. Он не хотел быть обычным смертным в мире бессмертных фейри. Сет лишь надеялся, что она с сочувствием отнесется к его просьбе, когда соизволит его выслушать. И еще он надеялся, что она позволит ему поговорить с ней в ближайшее время. Сет понятия не имел, сколько еще ему придется ждать и сможет ли он уйти, если ожидание станет утомительным.
Неужели я здесь в плену?
Ответов у него не было, как не было никого, кому он мог бы задать вопросы. Фейри Сорчи не были похожи на Летних, которые постоянно о чем-то болтали и смеялись. Высшие были… спокойными и не очень охотно шли на контакт.
Исключением была только фейри, чье тело казалось вырезанным из полотна ночного неба. Каждый день она останавливалась у дверей Сета и предлагала поделиться своими инструментами для творчества.
- Ты мог бы приходить ко мне в студию. Ты мог бы творить, - говорила она.
И каждый раз Сет отвечал что-то вроде “Это очень любезно с твоей стороны” или “Я ценю твое предложение”, старательно избегая слов “спасибо” и “благодарю”. Он уже достаточно знал об их правилах, чтобы не бросать слов на ветер.
- Нельзя говорить через порог, - каждый день одинаково заканчивала она этот разговор, перед тем как уйти, не оглядываясь.
То, что она была художницей, каким-то образом сближало Сета с ней, делало ее почти знакомой, но вспышки звездного света при каждом ее движении рассеивали это впечатление. От нее на стены падали белые тени. Это не поддавалось никаким логическим объяснениям и казалось полнейшей бессмыслицей, но Сет давно перестал пытаться объяснить мир фейри и их поступки с точки зрения человеческой логики и законов физики.
Сегодня, обменявшись с фейри уже привычными фразами, Сет решил последовать за ней, но, выйдя из комнаты, тут же столкнулся с Девлином. Лишенный эмоций фейри не показывался с тех самых пор, как душил Сета в зале Сорчи. Теперь он стоял в коридоре, преграждая ему путь.
- Оливия может ходить туда, куда тебе нельзя.
Сет увидел, как “звездная” фейри скрылась за углом.
- Опять меня придушишь?
Девлин не улыбнулся. Его поза и движения говорили о строгой военной подготовке. Он прямо держал спину, словно его хребет отлили из стали, а каждая мышца была готова к бою.
- Если того потребует моя королева, или если это будет в интересах моего Двора, или…
- В этом списке есть пункт о том, чтобы идти за Оливией?
- Если ты пойдешь за Оливией в небо, ты замерзнешь до смерти или задохнешься. В любом случае, приятного мало. – Поза Девлина просто излучала военную выправку. – Смертные не созданы для прогулок по небу.
Прогулки по небу? Задохнусь? Замерзну?
Сет глянул туда, где минутой раньше исчезла Оливия.
- В небо? Буквально?
- Окружение, в котором она работает, не такое, как твое. Это редкость, данная ей ее смешанным происхождением. – На короткое мгновение Девлин расслабился, а на его лице возникло выражение, похожее на восхищение. – Она плетет лунный свет. Нити в его полотне столь непостоянны, что тают каждый день. Небо – не место для хрупких смертных. Твоему телу необходимы воздух и тепло. Ни того, ни другого там нет.
- О.
- Она бы сплела твой портрет, но последствия этого явно не понравятся смертному.
- Это меня убьет, - утвердительно проговорил Сет.
- Да. Ее портреты живут дольше, питаясь дыханием смертных. Жизнь за искусство. Баланс.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});