Читать интересную книгу Пилот Империи - Макс Крайм

Я сделал шаг навстречу противнику. Потом ещё один. И ещё…

Варан нервно отстегнул свой шлем, снял с головы и швырнул в меня. Броня едва поспела за моей реакцией, но послушно рассекла защитную маску прямо в воздухе. Две неравные половинки упали на гравий арены. Мой враг видел, что я не собираюсь давать ему и шанса прорваться на противоположную сторону. Наконец ящерица вспомнил о полицейском шокере и кинулся к тому месту, на котором он недавно упал. Палица была всё ещё там, но за два применения стала абсолютно бесполезной разрядившейся стальной палкой – такой не побеждают в схватках с человеком, сжимающим в ладони вибромеч.

Я сделал короткий рывок и со следующим шагом рубанул наискось от плеча. Варан попробовал закрыться полицейской дубинкой. Меч практически не встретил сопротивления, он легко перерубил и палицу, и наплечную пластину механической брони противника. Прошёл через сочленья экзоскелета и вгрызся в живую плоть. Варан закричал и прянул назад, клинок вышел из его тела, прочертив по броне длинную борозду. Я снова шагнул вперёд и на обратном движении воткнул остриё меча в соединение между пластинами у левого бедра маскировочного доспеха. С силой надавил на рукоять, тем самым увеличивая и без того излишне высокую молекулярную вибрацию. Остро заточенное и прочное лезвие из искусственных кристаллов прошило броню Варана как картонный лист. Соединяющие части маскировочной брони распались через миллисекунду такого воздействия и клинок вновь проник под внешний панцирь, а я продолжал давить и двигаться вперёд. Остановился лишь в тот момент, когда Варан перестал отступать, а его крик сменился невнятным хрипом. Ящерица упал на колени. Дымчатое лезвие вывалилось из глубокой раны. Изо рта ящерицы бежали пузырящиеся хлопья крови – претендент на звание чемпиона умирал.

Ну-у нет!

Ты не умрёшь медленной смертью…

Не дам!

Широкий и резкий взмах рукоятью меча от бедра и в сторону. Тело рубиться намного проще стали.

Тишина опустилась на арену. Только свет софитов с далёкого потолка. Энергетическая клетка пропала так словно её и не было.

Я протянул руку и схватил мёртвого врага за единственный чуб волос, потянул вверх. Голова с открытым в беззвучном крике ртом, легко отделилась от плеч. Я вздёрнул поверженного ввысь. Тело бывшего гладиатора с лязгом упало к моим ногам. Алая кровь плеснула на серебристый доспех и гравий.

Тишина.

Я же поднял отрезанную голову повыше и направил свой взгляд прямо к плавающим в воздухе камерам:

– Нравиться? Так смотрите!

Смотрите и будьте прокляты, если вы любите кровь, если вам выродкам по нраву видеть смерть! Не знаю… почему Император и его люди не могут уничтожить вас. Если они не видят логово зла, или не хотят увидеть… Тогда я стану тем, кто сможет! Сравняет вас всех с землёй!

– Мне нужен чемпион! – Я ткнул великолепным лезвием, на котором не осталось даже капель крови в далёкий объектив. – Я убил претендента и забираю его победы себе! Дайте мне чемпиона!

Во второй раз громко и резко выкрикнув своё требование, я отшвырнул и голову поверженного противника, а затем и меч далеко в сторону. Снял собственный шлем, вдохнул полной грудью разогретый ионизированный воздух, а потом развернулся и пошёл к ближайшему спуску вниз.

* * *

Под ареной был ещё один армейский сборочный комплекс, намного новее того, в котором мне довелось побывать перед своим первым поединком. Наша примерочная…

После того как техник и тоже пленник «Колизея» закончил свою работу, я вышел из комплекса. Довольно пожилой он подошёл ко мне и одобрительно хлопнул по плечу. В этот момент в техническую комнату под ареной вошла охрана сопровождения завершивших очередной бой гладиаторов. Против обыкновения они слегка запоздали. Техник быстро отошёл в сторону и сделал вид, что ковыряется в щитке с предохранителями. Я слегка удивился происходящему, но вида особо не подал.

Каково же было моё удивление, когда спустя час после боя охрана не повела меня обратно в камеры заключения. Мы направились по одной из трёх стальных лестниц, ведущих наверх, но в противоположную от места, в котором держали пленных. Мы шли не долго: поднялись на верх, прошли по узкому, два раза поворачивающему, коридору, миновали несколько технических помещений и через тяжёлую бронированную дверь и оказались в довольно просторном, с шиком обставленном холе.

– Стой здесь. – Меня одёрнули и остановили. Я получил возможность осмотреться там, где оказался. Помещение было обито парчовым бархатом и имело пяток входов-выходов. Куда они вели, закрытые шикарными створками было непонятно. Вдоль стен здесь стояло множество статуй белого мрамора, каждая из них изображала кого-то из античных героев, на стенах висели цветные картины побоищ разворачивающихся на полях сражений прошлого. Один из охранников остался со мной, второй зашёл в широкие, не в пример остальным дорого выглядящие створки двери. Старинные, не автоматические абсолютно отличающиеся от всего, что я видел доселе. Видимо я оказался рядом с апартаментами Горакса. Впервые за долгое время я не боялся будущего, и спокойно ждал грядущих событий. Такие вопросы: как и зачем меня привели на встречу с хозяином арены отошли в сторону. В тот момент, казалось, я был готов ко всему… Как жестоко я ошибся.

* * *

Когда охранник вернулся, меня ввели в полутёмную комнату, и усадили на тяжёлый металлический стул под яркой лампой. Сковали за спиной руки, цепью прикрепив их к жёсткой спинке. Таким же способом к ножкам снизу приковали за щиколотки и мои ноги. Потом охрана удалилась, а я увидел прямо перед собой человека, скрывающегося в тени. Он сидел в кресле напротив и прекрасно видел меня в свете лампы под потолком. Затем он встал и шагнул вперёд, приблизившись, но всё ещё оставаясь за пятачком освещённого пространства. Он заговорил, а я не поверил своим собственным ушам.

– Хороший бой, Максимус Регул-Крайм! Ты отлично справился и дал мне хорошую возможность заработать, поставив на тебя.

Меньше всего я ожидал встретить здесь именно этого человека. Не то чтобы возможность подобной встречи исключалась мной полностью, однако не в «Колизее». Только не тут! Я медленно поднял голову. Сколько лет прошло, он изменился и сильно – но голос… Голос остался совершенно прежним.

– Здравствуй, отец!

– Ты повзрослел, сын!

Как? Как он попал сюда?.. Ответ мог быть только один…

– Не знал, что ты стал преступником…

Винсент Регул развёл руками:

– Увы! В нашей несовершенной империи остаться честным человеком и зарабатывать при этом действительно большие деньги очень сложно.

Даже он! Неужели и мой отец виноват в том, что погибли мои друзья, а я оказался в плену.

– И ты продался синдикату? Это низко!..

Отец чуть наклонился, и тихо произнёс:

– Вот об этом мы с тобой поговорим подробнее.

Затем он залез во внутренний карман своего кафтана и выудил наружу странного вида цилиндрический прибор. Взглянул на узкий экран и повернул один из краёв цилиндра. Экран прибора загорелся сначала ярко красным, а потом плавно сменился на зелёный свет. Отец удовлетворённо положил прибор назад, потом взял в стороне кресло и, пододвинув его, уселся, напротив.

– Вот сейчас можем вести беседу без опасения, что будем услышаны посторонними…

Я не дал ему закончить:

– Ненавижу!..

Винсент потрясённо умолк, а меня несло…

– Ненавижу! – Повторял я, почти срываясь на крик: – Ненавижу! То, что ты натворил здесь!.. Как ты мог отец? Как докатился до такого!?!?… Ненавижу тебя! Твою кровавую Арену! Как ты только посмел устроить такое? Ты законченное ничтожество!!! Проклинаю Тебя Горакс, проклинаю твой гадючий псевдоним! И тебя настоящего!! Лучше убей! Убей меня или я загрызу тебя, не знаю, как, но уничтожу!!

– Успокойся Макс! – Винсент попробовал образумить меня, но в тот момент это было не возможно. Я и в мыслях не мог представить, что мой родитель является хозяином всего этого кровавого ужаса. Я не мог остановиться. Черное бешенство ослепляло и рвалось наружу, как только я представлял, что это он заставлял своего сына сражаться на арене и терять своих друзей! Он же должен был знать кто содержится в рабских камерах… Не мог не знать! Обязан! Все эти мысли сводили с ума…

Я чувствовал, что по-настоящему обезумел. Не слышал слов, которые он говорил. Никак не мог поверить – не хотел верить! Я рычал и дёргался прикованный на стуле. В какой-то момент упал вместе с ним, но продолжал кричать и извиваться, здорово раскорябал щёку о жёсткую решётку. Мне было больно, так как никогда до этого… Я думал, что эта боль, в конце концов, прикончит меня. Она как пружина ворочалась в животе и вот-вот готова была пронзить внутренности…