булькающие звуки.
Оглядев заднюю стену поста, Вася иронично хмыкнул – под ней громоздились доски, бочки, стопка черепицы, ящики и еще куча всякого барахла. Разобрать такой завал, сидя внутри, нереально, вот солдаты и приняли бой, а не удрали.
Боковая стенка поста имела вентиляционное отверстие под самой крышей, и план созрел мгновенно. Забрав у Мамани одну из двух его гранат и добавив одну из двух своих, Вася выкрутил из них запалы. А затем подтащил к боковой стене один из ящиков, встал на него и с силой запустил обе внутрь, заорав «Граната!!!»
На секунду все стихло, было слышно даже, как лимонки катятся по полу, а потом пост взорвался воплями, в окна и двери полезли солдаты, бросая винтовки и поднимая руки – восемь человек.
Их быстро взял на прицел Катари, а затем принял подбежавший с остальными Габриэль, и тут же увел пленных в сторону.
Вася осторожно, по стеночке двинулся к окну, но Мамани опередил его и сунулся в дверь.
Грохнул выстрел, бывшей солдат шарахнулся и схватился за ухо.
– Там сержант! – проорал Габриэль с другой стороны.
Он уже выстроил солдат с руками за голову, носом к стене и теперь шел вдоль цепочки, задавая вопросы.
– Сержант! Жить хочешь? – крикнул Вася в окно. – Тогда выходи, или я брошу настоящую гранату.
– Поклянись Девой Марией!
– Гарантирую жизнь, клянусь Девой Марией Розарией. Давай, не дури, выкидывай оружие и выходи.
Через несколько томительных секунд в уличную пыль шлепнулся пистолет. А еще чуть позже в дверях показались вытянутые вперед и вверх руки, а за ними и сам сержант. Его шустро схватил за ворот Катари и потащил к остальным, а Вася выдернул из подсумка бинт и кинулся к Мамани.
Парень сидел под стеной, почти сливаясь с побелкой, страдальчески морщился и закрывал левое ухо ладонью, между пальцами сочилась кровь. Вася замешкался, соображая, как правильно, но его отодвинул в сторону Эрнесто:
– Дайте мне, я медик.
Вася осторожно проверил помещение поста – один труп, подобрал гранаты-пустышки и пошел разбираться с трофеями.
Габриэль курил, уставившись взглядом на верхушки невысоких гор, покрытые низкими облаками и не сразу отреагировал на появление Васи, давшего команду раздеть, связать и погрузить в кузов пленников. А еще забрать джипы от поста и полицейского участка – грузовик, попавший под обстрел, пришлось бросить.
– Взяли десять маузеров, восемь пистолетов, один пулемет и два ящика патронов.
– Пулемет? Какой? – обрадовался Вася.
– Чешский, ZB-30, под маузеровский калибр, я его еще с Испании помню, – улыбнулся Габриэль и выбросил окурок.
К ним подбежал взбудораженный Хорхе:
– Касик, надо потрошить город. Алькальдию, аптеку и вообще. Я сейчас приведу Мариона Чавеза, он подскажет…
– Кого?
– Это наш связной, он открыл тут гостиничку и ресторанчик.
Вася с Габриэлем синхронно исполнили фейспалм, а Хорхе недоуменно переводил взгляд с одного на другого.
– Габриэль, – с отчаянием попросил Вася, – ну объясните вы ему про конспирацию…
Парагваец взял боливийца за локоть и повел в сторону, негромко выговаривая ему на ухо и пресекая попытки вырвать руку из захвата, отчего Хорхе страдальчески морщился.
Эрнесто закончил перевязку и касик тут же припахал его – кто, лучше чем медик, обчистит аптеку? Катари тем временем заканчивал вытаскивать ништяки из поста, оставались только алькальдия и полицейский участок. На все про все ушел час и вскоре люди Гевары уехали на север на армейском джипе. Габриэль на втором джипе помчался в другую сторону – туда, где был спрятан партизанский грузовичок.
Хосе, зажатый в кабине Васей за рулем и севшим справа Катари, сжимал челюсти и кулаки, не имея возможности грохнуть кого-нибудь из фараонов. Он немного расслабился только после того, как девять солдат и пятерых полицейских высадили в исподнем километрах в пяти на юг от городка.
Еще километра через три, на развилке, грузовик воссоединился со своим владельцем, бредущим в город среди пассажиров гондолы. Хозяину же пострадавшей в перестрелке машины вернули ключи, и даже, к полному его удивлению и отчаянию Римака, выплатили компенсацию на ремонт – десять тысяч песо, – отчего водила предложил забирать его машину ежедневно. А партизаны построились в две цепочки и по зеленке отправились на точку, куда через полчаса Габриэль подогнал уже их собственный грузовик.
– Надо было их кончить, – откинулся на сиденье Хосе.
– Слушай, зачем? Там же половина солдат – мальчишки несмышленые! – Вася захлопнул за собой дверь и Габриель тронул с места.
– Вот из них и вырастет взрослая сволочь.
– Да что они тебе сделали, в конце концов?
– Что они мне сделали??? Что сделали??? – вдруг заорал Хосе, да так, что Габриэль дернулся и чуть не свалил машину с дороги. – Так слушай!!!
Замолкая и сбиваясь, переходя временами на крик, размахивая руками, насколько это возможно в тесной кабине, Хосе рассказал простую и страшную до судорог историю. Он воевал в одной из многочисленных «Революционных армий народа» – стычки с военными, полицией, правыми, обычное дело для шедшей не первый год резни в Аргентине. Там же, в подполье, Хосе встретил девушку и вскоре она стала его невестой.
Но ненадолго.
Они ожидали большую партию оружия, когда их захватил «эскадрон смерти», в котором половину составляли офицеры и сержанты. В методах допроса они себя не стесняли, поскольку действовали в «частном порядке». Так-то пытки были обычным делом и в армии, и в полиции, но вот групповых изнасилований там сторонились, католики все-таки. Тем более на глазах женихов.
Потом маятник качнулся в другую сторону, подоспели товарищи, но из перестрелки выбрались живыми лишь пять человек, включая Хосе, вынесшего на руках впавшую в беспамятство невесту. На следующий день, как только она пришла в себя и дотянулась до пистолета, девушка застрелилась. Да, опять на глазах Хосе, не успевшего отвести руку.
Потрясенный Вася повернулся к Габриэлю – ну не может быть, чтобы так!
– Ты же сам видел в Парагвае, что может, – мрачно подтвердил тот. – Моему товарищу вырвали глаза. Вот так вот, надели перчаточки и вырвали. Другого в ходе допроса кастрировали – сперва одно яйцо, через час второе, еще через час пристрелили.
– А как же труп родственникам?
Латиноамериканцы зло засмеялись.
– Ты иногда как ребенок. Каким родственникам, бог с тобой? Притопят в ближайшей реке, рыбы сожрут и никаких следов.
Вася порывисто обнял Хосе.
Не дай бог пережить и десятой доли выпавшего на долю аргентинца… Вася с брезгливостью вспомнил некоторых своих однокурсников – через одного либо модная биполярочка, либо кошмарное психологическое насилие в детстве. Ага, родители запрещали жрать сладкое в три горла и как-то раз даже нашлепали по попе.