хорошо. Тренер определенно знал, что делал, когда устроил нам ад на днях. Все мотивированы, собраны и уделяют игре сто процентов своего внимания.
Я такой же, и мой затаенный гнев не мешает.
Снова бью изо всех сил, отправляя шайбу в сетку. Если что, моя ярость — это мое топливо. Все мои броски сегодня мощные и хорошо поставленные. Я не услышал ни слова брани от тренера, в отличие от остальных ребят.
Я один из самых быстрых игроков в нашей команде. Чувствую игру. Внимателен к деталям и не позволяю себе терять концентрацию даже на малейший момент.
Я живу ради хоккея, это все мое существование. Моя цель.
То, в чем я хорош, и, Боже правый, как же мне нужно это подтверждение после той катастрофы с ней. Никогда в жизни я не чувствовал себя таким несчастным после общения с девушкой.
— Томпсон.
Поворачиваюсь и смотрю на Бенсона. Он смотрит на меня, насупив брови, подняв клюшку, готовый передать мне шайбу.
Сканирую его позу, чтобы понять угол, отрывисто киваю и качусь к месту, где будет шайба. Рассекая лед, ускоряюсь как раз вовремя, чтобы увидеть, как шайба поднимается в воздух и приземляется в пределах досягаемости моей клюшки.
Бросаю и смотрю, как шайба летит в самую верхнюю часть сетки. Поднимаю кулак в воздух, довольный.
— Вот где мама хранит арахисовое масло, чувак. — Я разражаюсь смехом, подкатываясь к Клэю. — Не дуйся. Тебе это не идет.
Клэй бросает на меня неприязненный взгляд и молчит, его ноздри пылают от гнева. Затем он хватает свою бутылку с водой и убегает от меня. Иногда он такой ребенок. Я не виноват, что он позволил мне забить столько раз сегодня.
Я замечаю, что ребята собираются вокруг тренера, и присоединяюсь к ним. Еще одна ободряющая речь.
Он делает это после каждой тренировки. На этот раз он немного хвалит нас за усердную работу, но снова напоминает, чтобы мы всегда оставались сосредоточенными и мотивированными, потому что иначе мы проиграем игру.
Я почти не слушаю. Оглядываю арену и замечаю, что группа поддержки тренируется. Все девушки привлекательны, а с некоторыми даже интересно общаться, но это не она.
Поздравляю, придурок, ты снова пустил свой разум по кругу.
Это чертово дерьмовое шоу. Понятия не имею, что я могу сделать, чтобы изменить ее мнение обо мне.
— Ты отлично справился, Томпсон.
Поворачиваю голову в сторону голоса и встречаюсь взглядом с Муром. Он опирается на свою палку, и самодовольная улыбка озаряет его лицо.
— Как обычно. — Говорю я, отводя взгляд.
— Нет, чувак, это было не как обычно. — Он смеется, поворачиваясь ко мне лицом. — Большую часть сегодняшнего дня ты выглядел как сумасшедший. Я никогда не видел тебя таким раздраженным во время тренировки.
— К чему ты клонишь?
— Просто наблюдаю. Как обычно. — Мур подходит ближе. — Ходят слухи, что в прошлый четверг ты был в кино. С аппетитно выглядящим куском задницы.
— Ты веришь всем слухам, которые к тебе доходят?
Я ухмыляюсь, не показывая ни малейшего изменения своих эмоций.
— Не совсем. — Он пробежался взглядом по моему лицу. — Ты ни с кем не встречаешься, поэтому слышать о том, что ты ходишь на свидание с какой-то девчонкой, странно. Она должна быть кем-то особенным, Томпсон, если ты решил нарушить свои собственные правила.
Тренер отстраняет нас, но я не двигаюсь с места.
Я ненавижу этого ублюдка. Он напоминает мне моего отца — манипулятивный, верящий, что на его деньги можно купить что угодно и кого угодно. Я хочу доказать, что он ошибается.
— Я не нарушил никаких правил, потому что у меня их нет. — Я придвигаюсь ближе, встаю перед ним. Мы почти вплотную прижались друг к другу. — И это было не свидание.
— Но ты был в кино с девушкой, а ты никогда так не делаешь. — Черт. Она задурила мне голову. Я стал безмозглым. — Как насчет того, чтобы познакомить ее со мной? Ты ведь обычно не против поделиться, верно? По крайней мере, это никогда не было проблемой между тобой и Роджерсом.
— То, чем я занимаюсь, тебя не касается. — Я снимаю шлем, потные волосы падают мне на глаза. — Я терплю тебя только ради команды.
— О, я люблю, когда ты честен, Томпсон. — Фыркает Мур. — Жаль, что ты не хочешь рассказать мне, кто она такая. Это сэкономило бы мне кучу времени, но неважно. Я сам разберусь. Мне тоже нужна твоя особенная девушка.
Я качаю головой и оставляю его одного, направляясь к раздевалке.
Надеюсь, он отстанет. Я не хочу, чтобы он шпионил за мной. Хадсон Мур — последний человек на Земле, которому нужно знать об Аве. Это только удвоит его решимость выиграть пари. Это чертово дурацкое пари, о котором она до сих пор не знает. Проклятье.
Заходя в раздевалку, я замечаю Клэя с полотенцем, обернутым вокруг бедер. Он задумчив и ни на кого не смотрит, сосредоточившись на одевании. У него бывают периоды, когда он молча ненавидит всех, включая себя. Когда он в таком состоянии, я даю ему свободу и не пытаюсь его развеселить.
Снимаю свое снаряжение, быстро запрыгиваю в душ, затем надеваю свою одежду. Мы с Бенсоном — единственные два парня в раздевалке. Говорим о тренировках, обсуждаем пятничные и субботние игры и шутим. Я рад, что между нами все вернулось на круги своя. Мне нравится этот парень, и быть его врагом я не хочу.
Запищал телефон, и я поднял его со скамейки. Мой отец хочет поговорить. О чем на этот раз? Надеюсь, это не очередная дерьмовая отговорка, чтобы заманить меня домой.
— Ты уходишь? — Бенсон задерживается у двери, и я качаю головой: «Нет». — Ладно. Пока.
Я прижимаю телефон к уху.
— Алло?
— Кольт, привет. — Какого хрена? — Это Хелен.
Я молчу и слышу, как она вздыхает.
— Мы можем поговорить как взрослые хотя бы пять минут? Это не займет много времени.
— В прошлый раз я был с тобой предельно ясен. Я не хочу с тобой разговаривать.
— О, я помню. — Она делает секундную паузу, прочищая горло. — Но это моя работа, и есть вещи, которые я должна делать, независимо от того, чего я сама хочу.
Чертов мудак держал ее рядом, а когда все успокоилось, вернул обратно. Повышение, новая должность, большая зарплата. Он дал ей все. В то же самое время он бродил за моей матерью, не обращая внимания ни на ее нужды, ни на ее текущее состояние. Он оплачивает ее счета, и больше ничего.
— Я звоню тебе с телефона твоего отца,