— Ты… ты же руку не донес… ей еще полпути оставалось, — произнесла Рон с восхищением.
— Да, но я не остановил энергию вместе с рукой, — пространно объяснил Влад. — Смотри дальше.
Следующий кирпич он вообще не трогал, просто посмотрел, и тот разлетелся на кусочки.
— Дальше… — сказал Влад и закрыл глаза. За его спиной рассыпалась в пыль огромная цементная глыба. — Умение рушить не знает границ. Но если ты будешь развиваться только в этом направлении, ты не поднимешься на следующий уровень…
— И какой следующий? — с интересом спросила Рон.
— Восстановление, — просто ответил Влад, глядя ей в глаза. А пыль за его спиной выстраивалась обратно в глыбу, где каждая пылинка занимала свое единственное место… из красных обломков и крошки складывались вновь целые кирпичи, на которых потом, словно раны, затянулись без следа все трещинки…
— Следующий… — сказала Рон твердо, и в ее голосе прозвучали почти что ивовские нотки приказа(видно, семейное это). Влад молчал.
— Следующий? — спросил он. — Подумай…
— Созидание?
— Точно, — согласился Влад. — От света через элементарные частицы к новому веществу…
Свет заполнил ограниченное пространство каморки, высветив мельчайшие детали и даже самые недра пропасти под досками(там текла зеленая река). Потом он собирался в центре, в пространстве между Рон и Владом, постепенно сдавая темноте завоеванные границы…
Комок из света некоторое время висел в воздухе, постепенно уплотняясь и переливаясь разными оттенками, пока не превратился в предмет, который, повинуясь действию гравитации, полетел вниз. Влад поймал его и протянул Рон…
— Мороженое? — весело засмеялась она.
— Мороженое, — засмеялся Влад. — Самое настоящее… ешь, а я наболтаю что-нибудь еще… Я не рассчитываю, что ты все, что я показал, прямо сейчас поймешь и применишь, но знаю, что все это не пройдет даром. Не сужай свои мысли и представления… Эти три ступени: разрушение, восстановление, созидание универсальны для всех процессов, где что-либо развивается. Например, для жизни всех людей на Земле… в общем, не задумывайся об этом сильно, просто дай этим мыслям остаться в твоей памяти. Настанет время, и они дадут о себе знать. А научить тебя тому, что я показал, я не могу. Хранители не обучаются. Хотя… это как посмотреть… я вот подкидываю тебе пищи для размышлений…
— И не только, — улыбнулась Рон, кивнув на мороженое.
— И не только, — согласно усмехнулся Влад…
Помня о свойстве мороженого быстро таять, Рон прикинула, что до прихода Вика оно не доживет. Поэтому оставила ему все что только было можно: вафельный стаканчик, орехи, вишенку и кусочки шоколада. Мальчишка всегда приходил с тренировок злой и голодный, хотелось сделать ему что-нибудь приятное, чтобы жизнь не казалась человеку такой скверной штукой…
И еще… почему-то возникла такая мысль… Вик очень напоминал ей маленького Ланса. Кто знает, может именно чувство вины руководило той невероятной заботой и нежностью к Вику? Может быть, и не только оно… Но то странное чувство, которое Вик вызывал у Рон, было ей совершенно ново и незнакомо… ведь у Рон никогда не было своих детей…
70
Опасности они не чувствовали, и спокойно приблизились к первому встречному, который сидел и покуривал среди развалин недалеко от Храма. Это был рослый(по постъядерным меркам) солдат лет семнадцати. Значка клана он не носил, но на белой форме на груди был намалеван красный крест. Парень просто отдыхал здесь в тишине от недавней тренировки и храмовского шума, впрочем, зорко послеживая за играющим среди развалин и обломков сынишкой-трехлетком.
Как Таш с Диной и ожидали, солдата их присутствие нисколько не насторожило. Он лениво поздоровался и спросил, что им нужно(говорить ему явно не хотелось, но направлять пришедших и помогать им по мере сил — прямая обязанность каждого «Крестоносца»).
Пришельцы испытывали его терпение еще минут десять. О Храме они не знали ничего, пришлось долго объяснять, что это за место, и почему здесь столько народу из разных кланов… да, и почему все эти разношерстные товарищи не перегрызли друг другу глотки до сих пор. О них же узнать не удалось жутко мало. Ну, наемники, ну, в какую-нибудь армию пришли устроиться, обосноваться решили на месте… отправил их к командиру «Крестоносцев» и точка. Вот пусть теперь Серега и разбирается со всеми этими новобранцами…
Холмистая местность вокруг Храма была вся истоптана и испечатана тысячами следов. Снег здесь был явлением редким, он просто не успевал покрыть голую землю, по которой все время кто-нибудь ходил… или ездил.
Мимо протарахтел грузовой снегоход с эмблемой «Птеродактилей» на боку. Водитель остановил его возле стены, где было намалевано слово «парковка», а для неграмотных — пара соответствующих значков, по которым нетрудно догадаться… вообще, если и дальше так пойдет, то скоро люди перейдут на совершенно иную письменность… впрочем, в Храме-то читать умели почти все. Некоторые учились… не помирать же со скуки, пока лежишь и медленно выздоравливаешь. Тебе храмовские детишки найдут развлечение… им же тоже скучно.
В самом Храме обитали только приезжие и часть медперсонала. Местное население занимало в основном самодельные домишки, разбросанные по округе и выглядывающие из-под земли на полметра или пристроенные к развалинам, которые здесь торчат повсюду. Армейский барак приметить было сложнее, потому что с виду это просто холм, засыпанный грязным снегом. Видно, строили его давно, раз успел так слиться с окружающим фоном.
«Крестоносцы», которых легко было узнать по их форме, иногда попадались в толпе. То ли бродили просто так, то ли у них были какие-то свои дела. Кстати, это единственный клан, использующий такой анти-камуфляж — белая форма с крестом. Возможно это и помогало им выжить иногда: увидев крест на форме, в солдата могли выстрелить, пожалуй, только «Ворюги». Доверия, конечно, особого не дождешься, если появишься в такой форме за пределами храмовых земель (мало ли кто на своей куртке крест намалюет), но шансы остаться в живых повышаются. А в родных землях крест — просто знак, по которому можно узнать крестоносца, если хочешь пристать к нему с какой-нибудь просьбой…
Радиксы побродили вокруг Храма, недоверчиво оглядываясь по сторонам. О спокойствии тут и речи быть не могло, а для них лишиться спокойствия — своего естественного состояния, — наверно, все равно, что обычному человеку остаться без одежды посреди снежной пустоши. Однако, уходить они не собирались. Их задание превратилось в нечто призрачное, готовое в любой момент ускользнуть из памяти. Радиксы ведь не знают таких глупых вещей, как верность клану, например. Или воинский долг.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});