– Петр, да это геодезисты! – вдруг выдал Кравцов из соседней комнаты.
Избушка состояла из небольшой прихожей и двух равных по площади комнат. В одной, судя по наличию нар, обитали трое, во второй, получается, двое. Посредине печь, располагавшаяся сразу в двух комнатах. И в дальней, похоже, проживали господа японцы.
– Кто? – удивился Петр.
Нет, он, конечно, знал, о чем идет речь, все же немало прочел книжек, пусть и не научных. Просто как-то не ожидал подобного. Шпионы – они и есть шпионы. Но картографы… Да еще и на территории чужого государства. И где? В глухой тайге. Вот если бы это была русская экспедиция, Петр бы не удивился.
– Геодезисты или картографы. Карты они составляют, – между тем пояснил Кравцов.
Петр прошел во вторую комнату и увидел Кравцова стоящим у стола, на котором были разложены различные бумаги. В руках следователя был большой лист, исчерченный разноцветными карандашами. Судя по всему, это уже не кроки́, а черновой вариант готовой карты.
На дальней стене набито несколько полок, и там находятся четыре коробки с какими-то приборами. В углу стоят две деревянные треноги. За сотню лет в их конструкции ничего не поменялось. Во всяком случае, когда Петр наблюдал работу инженеров на строительной площадке и землемеров, их приборы покоились на таких же. А вон и две складные линейки с черно-белой разметкой шкалы.
– И что им тут понадобилось? Решили оказать посильную помощь русскому царю в освоении необъятных сибирских просторов? – поинтересовался Петр.
– Об этом нужно спрашивать этого субчика, – кивнув в сторону связанного пленника, ответил следователь. – И я этим заниматься точно не буду. Пусть контрразведка свой хлеб отрабатывает. Мое дело расследовать уголовное преступление, покушение на убийство и ограбление. И с этим у меня почти порядок. Осталось только допросить свидетеля. – Снова кивок в сторону японца.
– Соучастника, – возразил Петр.
– Соучастие я ему даже за уши не натяну. Возьмет и начнет божиться, мол, он весь такой положительный, всячески отговаривал своих спутников, но они не вняли его советам. А то и вовсе скажет, что знать ничего не знает и ведать не ведает. Так что тут он только свидетель.
– Ну и пусть его, – отмахнулся Петр.
Пока суд да дело, решил внести в обыск свою лепту. Маузер он уже реквизировал и возвращать не собирался. Вон винчестер, пусть Кравцов его забирает. А то ведь и впрямь получается как-то не очень, в тайге и без оружия. Петр еще и тот маузер, что в Красноярске остался, стребует.
Нет, расхаживать с двумя громоздкими пистолетами он не собирался. Но он вполне мог продать один из них в оружейную лавку. Такая машинка тут должна пользоваться успехом, к тому же учитывая хорошее состояние. Это не потертый наган, за этот маузер можно получить минимум сорок рублей ассигнациями. К слову заметить, его месячное жалованье.
Правда, их винчестеры тоже не дешевка, и состояние отличное. Но сомнительно, чтобы удалось отбить еще и их. Хотя было бы неплохо. Впрочем, нельзя получить все и сразу.
Обнаружил два ранца, наверняка принадлежавшие японцам, и без зазрения совести вытряхнул на топчан их содержимое. Ну вот, это уже совсем другое дело. В руках Петра оказались два мешочка с позвякивающими внутри монетами. На поверку это оказались золотые червонцы и серебряные рубли и полтины. Ну да. В тайге деньги, конечно, тоже имеют вес. Правда, с бумажными инородцы предпочитают не связываться. Хм. Всего триста двадцать пять рублей. Не сказать, что так уж много. Для экспедиции-то. Но с другой стороны, это же так, на всякий случай.
А вот и патроны к маузерам. Немало, надо сказать. В общей сложности две сотни наберется. Так, винтовочные патроны в сторону. Совершенно неинтересно. Не его калибр. А вот принадлежности для ухода за пистолетами-переростками очень даже пригодятся. Так, разные бумаги, записные книжки, тетрадки. Все это мимо кассы. Кстати… Петр посмотрел на Кравцова.
– Жадность порождает бедность, Петр. Маузеры и деньги, так и быть, твои.
– Я все понял, Иван Янович, – с готовностью выставив перед собой руки с открытыми ладонями, тут же произнес Пастухов.
– Вот и ладно, что понял. Что будем делать? Мне нужно тут все как полагается запротоколировать. Но главное, все это хозяйство нужно изымать и везти в Красноярск.
– Разрешите, Иван Янович? – Петр взял самодельную карту японцев, впрочем, выполненную достаточно качественно. – Н-да. В иероглифах я как-то не силен. Но похоже, вот эти две отметки – это села староверов. Ага, а примерно вот здесь нас дожидается группа. Остается пригнать сюда сани, и вся недолга. Если эта речка, – Петр кивнул за окно, – впадает в нашу, то проблем вообще никаких. Завтра с утра буду здесь. А вы уж как-нибудь за этим субчиком присмотрите.
– За день сможешь добежать?
– Не сомневайтесь, Иван Янович. Остается только выяснить, где находится эта сторожка. Дайте-ка мне карту. Сейчас эта мелкая обезьяна у меня расколется до задницы, и я побегу.
– Что ты собираешься делать?
– Да пощекочу его ножичком и поспрашиваю малость. Уверен, что на русском он говорит если и хуже нас, то не намного. Мне один ветеран рассказывал, что японские офицеры чуть ли не все говорили на нашем.
– Это правда. Но не думаю, что стоит прибегать к столь радикальным мерам. Достаточно вспомнить наш маршрут, чтобы понять, что двигались мы примерно вот в этом направлении. – Кравцов указал на карте и продолжил: – Получается, избушка стоит на правом берегу вот этой речки. Судя по карте, она тут единственная заслуживающая внимания. Так что добегаешь до саней, поднимаешься вверх по течению и высматриваешь левый приток. Ну а дальше по руслу речки прямо до избушки.
– Ясно. Только, Иван Янович, вы бы с этим субчиком поаккуратнее. Я слышал, они разными приемами борьбы владеют. Так что он даже раненый может быть очень опасен. Тем более что кость у него вроде как не задета, и пуля прошла навылет.
– Не переживай, Петр. Слава богу, у меня за плечами есть кое-какая практика. Да и не собираюсь я ему делать послабления. Не то и впрямь прикончит себя. Карту с собой возьми. Не хватало еще, чтобы заблудились.
– Хорошо. Я только заряжу маузер.
Кравцов в ответ лишь покачал головой, как взрослый при виде ребячества детворы, и вышел в комнату с пленником. Ну да, ребячество. И что с того? Это для Кравцова маузер – достаточно мощная, но громоздкая игрушка. А для Петра, между прочим, еще одна легенда.
Передернув затвор несколько раз, пока тот не встал на задержку, Петр взял обойму и вогнал в магазин десять блестящих латунью патронов. Потом снарядил обойму другими патронами. Глянул на деревянную кобуру и только сейчас обратил внимание на то, что та имеет кожаную накладку с кармашком под запасную обойму.