удобное кресло, а сам мягким, нежным голосом заговорил с заключенным. Гинерву затрясло от этих интонаций и от того, с какой любовью ее дядя смотрел на палача, с какой охотой отвечал на его вопросы. Прежде ей не приходилось видеть поломанных людей.
«Интересно, чем выше ты стоишь, тем больше граней бездны тебе открывается», - королева прикусила губу изнутри, и теплая, солоноватая жидкость, наполнившая рот, позволила не рухнуть в пучину истерики.
Дядя хотел править. То, что он имел, считал жалкими подачками, недостойными потомка Пчелиного Волка. Да, его прабабка была сестрой короля, и кровь рода Хредель, хоть и здорово разбавленная, текла в его жилах. Лэрд ненавидел Николаса за то, что он забрал замки, земли и уровнял знать с простолюдинами в правах. За то, что его первой женой была дочь Умайла, а второй «грязная сида». Он считал, что сможет править лучше, он возлагал надежды на племянницу, но та оказалась слишком глупа, и теперь ей придется самой крутится, как свинье на вертеле. Переворот, о переворот он планировал давно. Еще когда прежние жены рожали, видел, насколько удобное это время для удара. Вот и ждал, появление наследника от двух ветвей Хредель. Как принял образ короля? Все очень просто. Много лет назад посольство сидов приехало на свадьбу Николаса с леди Давиной. Один из нелюдей обронил булавку, лэрд ее поднял и вскоре обнаружил, что она способна создавать личину короля. Правда действует проклятая магия исключительно по ночам. Но и этого хватало и для встреч с фаворитками, и для посещений казны.
Гинерва слушала признания дяди, смотрела, как он доверчиво заглядывает в глаза палачу и понимала, что ни одному советнику не стоит давать столько власти. «Стравливать между собой, ослаблять боями и следить, чтобы никто из них не поднял голову от миски с костями. Шантаж, угрозы и казни придется плотно замешать с королевской щедростью и лестью, чтобы они ненавидели друг друга, а передо мной ползали на пузе, и тогда, быть может, я удержусь на троне, который все больше и больше напоминает мне птичий насест».
Лэрда Конну казнили на центральной площади Бренмара в тот же день, а вечером из стен замка выехала траурная процессия к месту последнего упокоения короля.
Таких странных похорон не видели даже старожилы. Весь королевский двор, все лэрды и люд из ближайших селений собрался поглазеть на то, как предают земле великого правителя. А смотреть было на что. Переставляя огромные бревна, с моря приволокли ладью. Легкая и быстроходная на воде, на суше она казалась неповоротливым исполином. На палубу положили тело Николаса, а рядом у его ног водрузили тушу черного коня. В руки вложили меч, и каждый, кто желал попрощаться, приносил дары. Вечером под свет пылающего копья расставили столы. Поминальные слова да крики плакальщиц разносились на многие мили кругом. Наконец на ладью с пылающим факелом в руках поднялась Гинерва.
— Мне не за что просить прощенье. Я сделала как ты просил. Надеюсь, Отец Людей обратит взор на этот костер, — произнесла она еле слышно и подожгла сухие ветки. Спустилась и первая осушила кубок. А ночью, в самый разгар тризны, прогремел гром. Тучи с грохотом налетели одна на другую, вздыбились и обрушились на землю проливным дождем. Кто мог, торопливо отбыл к себе, остальные скрылись в шатрах. Но и промасленные, натянутые полотна не смогли спасти от стихии. Небо грохотало, рвалось на части вспышками молний, лилось на землю сплошным потоком. Огненное копье шипело, парило и наконец потухло. Землю расчертили сотни потоков. Вода поднималась с невероятной скоростью. Отъезд Бренмарской знати с Чертополохова поля напоминал бегство. Побросав припасы, вещи и открытый курган, они спрятались в близлежащем городке и уже там продолжили тризну по своему королю. Дождь лил четыре недели, плотной стеной отгородив друг от друга города и селения. Дороги превратились в каналы, а поля в озера. Дождь пили, дождем дышали, в дождь кутались, выходя за порог. И сквозь капельную дробь все чаще ночами, за наглухо закрытыми ставнями слышался топот копыт и тихое ржание. Незримый всадник следовал по мокрым улицам, словно искал кого.
----
[1] Филиды – у кельтов привилегированное сословие бардов, знавших эпос, историю и законы. Ученые, прорицатели и знатоки традиций. Здесь смысл филидов сводится к знатокам законов и тем, кому доверялось озвучивать завещание. По мимо всего прочего функция прорицательства у моих филидов есть, но она сводится к знанию, когда следует открыть завещание.
2.13 Келпи
Среди огромных серых валунов в вечерних сумерках сгорбленная фигура в сером плаще была совершенно не заметна. Путник застыл на гладком мшистом камне, глядя на белые холки волн. Говорят, когда-то давно у этого побережья погиб и обратился в камень водяной змей. Его гребень стал вереницей острых пиков, торчащих из морских глубин, а уродливая голова превратилась в остров, что сейчас был сокрыт сизым туманом. Но человек не смотрел на окаменевшего змея, его взгляд приковал маленький парусник, постепенно растворявшийся в белом ничто.
Три года назад они с гроганом прибыли в Гардарсхольм. Остров снега, водопадов, суровых воинов и сильных колдунов. Румпель порывался домой, кричал, проклинал всех вокруг. Дело дошло до того, что он взял рыбацкую лодку и попытался уплыть домой. Безжалостный ветер и прибрежные волны чуть не отправили на дно юного принца, и горячка, в которой он лежал седмицу, была меньшим наказанием. Все это время Брен Кухул не отходил от своего подопечного и говорил, говорил, говорил. Он рассказывал о Николасе, богах и выбранной королем судьбе, просил не повторять его путь, равно как и путь Кам Воронье Крыло, пожертвовавшей своим народом, своим сыном и, в конце концов, собой ради мести.
«Поймите, юный тан, месть не приносит ни покоя, ни удовлетворения. Она, как споры плесени, порождает лишь черный мох в алом сердце. Порой кажется, что стоит отомстить, и с души упадет, свалится тяжелый камень, станет легче дышать. Но это не так. Отмщение порождает лишь отмщение и затягивает в пучину безумия все новые и новые поколения. Сложнее понять и суметь, если не простить, то хотя бы переступить через жажду расправы и идти дальше. Найти другие ориентиры. Да, юный тан без труда узнает и разыщет тех, кто повинен в смерти отца, но если вы положите свою жизнь на алтарь воздаяния вместо того, чтобы снять проклятье и стать королем, то значит Кам победила, а Николас проиграл. Лучше оставить праведный суд богам, а самому заняться непомерно тяжким