мою мать.
Сама скромность и учтивость. Диана – умная, образованная, воспитанная девушка и, как уже упоминала ранее, уважает чужие традиции и правила, а тут вовсе – общепринятые нормы элементарной вежливости, ничего сложного. И даже ради свободы не будет изображать ту, кем не является, лишь бы испортить отношения с родителями, а заодно меня выставить идиотом в их глазах, чтобы у них возникли возмущения на тему того, кого же я собрался взять в жёны, если её надо ещё учить и учить всему.
Такой необходимости нет. Всё знает и умеет.
Главное – не спорила со мной и не задавала ненужных вопросов. Наоборот, показалось, что она всячески старается поддержать – это радует, и я благодарен ей за понимание.
Можно выдохнуть облегчённо.
Оставив женщин наедине, я пошёл в гостиную.
***
Отец стоял возле окна, а заметив меня, хмуро посмотрел:
– Заставляешь долго ждать себя… – недовольным тоном голоса сказал.
Комментировать его настроение не буду, я тоже не в восторге от предстоящей беседы – нагнетать ситуацию не хочу, и чем терпимее отреагирую, тем лучше.
Мы поздоровались. Пожали руки и по-мужски обнялись. Затем присели в кресла, напротив друг друга.
Давно не виделись…
– Я не стал предупреждать тебя о нашем приезде… – продолжил он, – да и отдых пришлось прервать ввиду грядущих событий…
– В чём проблема? – заниматься выяснением отношений нет желания, но, безусловно, буду отстаивать личные интересы и защищать Диану.
– Не торопишься ли ты со свадьбой? – «ожидаемо, отец начал гнуть свою линию».
– Думаешь, если вы с матерью внезапно приехали, то что-то вдруг изменится? Я всё уже решил, и отказываться от планов не собираюсь, – сразу озвучил позицию по этому поводу.
– Ты никогда не прислушивался к чужому мнению, идёшь до конца… – он криво усмехнулся.
– Ну, раз хорошо знаешь мой характер, так похожий на твой, тем более – к чему этот разговор? – «бессмысленно и бесперспективно».
– Зачем тебе эта женщина? – «а вот это никого не касается!» – несмотря на то, что точку зрения старших членов семьи, в особенности – отца, надо уважать, я всё равно поступлю так, как сочту нужным. И никому ничего доказывать не стану. Одобрение мне не требуется.
– Странный вопрос… – вообще-то немного рассказывал о Диане. Повторяться нет желания.
– Двух жён недостаточно? Лично я был против твоей женитьбы во второй раз… а тут… – он покачал головой, – опять ошарашил новостью… Что с тобой происходит, сын? Ты же...
– Ясно, – я перебил его. – Хочешь отговорить от этого брака?
– Пытаюсь отговорить от ошибки, – перефразировал мои слова. – Из наложниц в жёны – не слишком ли много привилегий? Или девушка беременна? В этом причина?
– Нет, но очень надеюсь, что в скором времени она родит мне сына. А моё решение взять её в жёны – не ошибка. Никогда ни в чём не был так уверен.
– Ничего не понимаю... – отец пожал плечами. – К чему такая срочность? Досталась она тебе в качестве подарка, как сам говорил, жениться-то зачем? И пока не получу внятного ответа – не отстану, – едва ли давлением что-то добьётся.
– Тебе и не надо понимать, прими как данность, – я тоже не уступлю. Мы оба упёртые.
– Иностранка, другой религии, далёкая от наших традиций и культуры женщина – какие доводы ещё привести?
– Моя мать – турчанка, и это не помешало вам создать семью.
– Не сравнивай, это не одно и то же, – возмутившись, отец изменился в лице. Разозлился.
– Отчего же? – разговор начинает утомлять.
– Твоя мать – мусульманка. И выросла она в Катаре, а не Турции. Национальность здесь ни при чём.
– Вот именно – ни при чём, как и вероисповедание. Ко всему можно привыкнуть, – нет таких трудностей, с чем я не справился бы.
– Допустим. Хотя ты так и не убедил меня: для чего необходимо снова жениться?
– И не буду убеждать, – в своём решении твёрд.
– Упрямый ты…
– Весь в тебя, — внешне мы тоже очень похожи.
– Характером, да. А в остальном: Ирам – моя единственная жена. Про гарем вообще молчу… Сколько наложниц тебе нужно, чтобы удовлетворить все потребности?
– Гарема не будет, – я давно пересмотрел отношение к этому.
В ближайшее время избавлюсь от тех девушек, уже нашёл куда пристроить: кто-то обретёт нового хозяина, кто-то выбрал свободу. Плюс ко всему, они получат денежную компенсацию за проведённые со мной годы – на безбедную жизнь более чем достаточно. Скоро все покинут мои владения.
– Кажется, начинаю понимать… – задумчиво произнёс он. – Ты увлёкся этой женщиной? Увлёкся настолько сильно, что… – выдержал паузу, потом добавил: – Ещё скажи: готов развестись ради неё?
Если честно, я бы предпочёл, чтобы жёны сами попросили развод, но никто этого не сделает: одна из-за страха лишиться дочерей, другая – даже такой мысли не допустит. А у меня нет веских оснований так поступать, несу ответственность за них. Да и Диане обещал не бросать Халиму. Хотя насчёт Алии подумаю. Ну а если кого-то что-то не устроит, то держать не стану.
– Это никуда не годится, – он по-своему расценил моё молчание на прозвучавший вопрос. – Я не позволю тебе опозорить семьи невесток, не хватало испортить с ними отношения и заработать репутацию непорядочных людей. В особенности, это касается Халимы – её отец воспримет развод как личное оскорбление, а злость непременно выместит на дочери.
– О разводе пока речи не идёт. А если, действительно, хочешь лучше меня понять, то вспомни себя: ты отменил запланированную свадьбу из-за мамы. И дед тоже не был в восторге от этого поступка и вашего союза в целом. Что тебе тогда говорили: она не нашего круга? Успокоился он гораздо позже, когда я родился. Твоему же брату пришлось жениться на той девушке, чтобы соблюсти приличия, договорённости между семьями и избежать неминуемого конфликта, – «на деле – можно было расторгнуть сватовство и не создавать никому проблем».
– Ситуации неодинаковые, – конечно, он не согласен.
– Глобальной разницы не вижу. Не столкнись ты с мамой случайно в больнице, где она работала медсестрой, то сам имел бы несколько жён и не рассуждал бы на тему, как неправильно, на твой взгляд, я живу, – надоело оправдываться и что-либо объяснять.