Читать интересную книгу Вся правда о российских евреях - Андрей Буровский

Что подобную чушь можно нести разве что от комплекса неполноценности (еврейское «нахальство» очень часто коренится именно в этом свойстве личности) — тут нет вопросов.

И что евреи порой рассказывали вымыслы «от боязни», жандармский начальник совершенно прав. Многие детали не известны, но легко предположить: может, ямщик вез еврея в вечернее евремя? Может, он имел вид совершенно жуткого громилы? Может, пожилой тщедушный еврей с перепугу наврал, чтобы запугать ямщика: обидишь, вон с тобой что сделают!

Вот только ямщики, насколько мне известно, не читали дедушки Фрейда и не кончали психологических факультетов. При желании в этом тоже можно усмотреть природную тупость русского народа и его исконную вражду ко всему интеллектуальному, но все это рассуждения уже на большого любителя.

Сама же ситуация, конечно, провокационная. Неведомому еврею следовало бы вручить большую медаль: «За организацию погромов». Увы, нет в этом мире справедливости.

Зная о слухах и взаимном недовольстве, главы еврейской общины предложили поселить в городе на время Пасхи «человек двадцать будочников», то есть городовых. На что «мудрое» начальство Балта ответило в духе «это не поможет» (а что поможет, позволительно спросить? В других местах именно это и помогло).

Началось все просто: 29 марта мальчишки начали кидать камнями в окна еврейских домов. Несколько взрослых евреев погнались за хулиганами, а те спрятались в здании пожарной каланчи на соборной площади. Появились русские, защищавшие подростков. Вернее сказать, это были украинцы; этнические великороссы отродясь не жили на Подолии. Постепенно накапливались толпы с той и другой стороны. Полиция стала разгонять их и проявила необъективность: арестовала нескольких евреев, от остальных же потребовала, чтобы они «прекратили бунтовать».

К сожалению, люди, даже далекие от антисемитизма и вообще враждебных к евреям чувств, передают события так, словно только христиане были их участниками. А это глубоко неверно, все хороши. Например, еще до начала рукоприкладства евреи побили стекла в местном соборе. Допустим, гнаться за подростками у них были все основания. Но стекла зачем бить? Тем более в храме?

29-го начались драки между евреями и христианами и начался погром. Можно ли было его сразу же остановить? Вероятно. По крайней мере, некоторым представителям местной интеллигенции не раз удавалось отговорить погромщиков врываться на какие-то улицы (особенно, если там жили люди уважаемые и известные). Много раз останавливал возбужденную толпу протоиерей Радзионовский. Наверное, можно было если не совсем остановить погром, то уж, по крайней мере, убедить толпу «удовольствоваться» одним или двумя винными погребами.

Наутро 30 марта побоище вспыхнуло с новой силой. Городское начальство собрало в окрестных селах свыше 500 крестьян. Им объяснили, что надо пресечь беспорядки… Но крестьяне не поняли, о каких именно беспорядках идет речь; они решили, что надо подавлять еврейский бунт, и присоединились к погрому.

При этом полицмейстер куда-то исчез, во время погрома его никто ни разу не видел. Воинский начальник Карпухин патрулировал город, но что толку, если он не мешал творить насилие и даже велел арестовать нескольких евреев, которые сопротивлялись грабителям. Полиция и солдаты то были нейтральны, то присоединялись к погромщикам. Был эпизод, когда на крики молодой еврейки, которую насиловала толпа, и ее матери, «явился пьяный городовой, который посягал, стоя, изнасиловать мать, но будучи пьян, не был в состоянии этого сделать».[228] Это сообщение — тоже из письма начальника Подольского жандармского управления «наверх», такие сведения скорее всего достоверны.

Когда местная интеллигенция кинулась к властям с требованием остановить погром, те ответили коротко и ясно: «Это не ваше дело».

Весь день продолжались бесчинства. За полтора суток были повреждены или разрушены 976 домов, 278 лавок, 31 винный погреб, причинен материальный ущерб на полтора миллиона рублей. Евреи осквернили собор, а погромщики «в ответ» осквернили семь городских синагог и молелен, уничтожили свиток Торы, найденный в частном доме.

Было ранено 211 человек, из них 39 — тяжело. 12 человек убито или позже умерло от ран. Зафиксировано 20 случаев изнасилований. Христиан убито не было, легко ранены несколько. Изнасилованных христианок тоже не было.

В ночь на 31 марта появился губернатор Милорадович с войсками. Центральные власти действовали как римляне: прекращали бунт и беспорядки, какие бы поданные их ни устраивали.

Губернатор лично выступал, расклеил объявления на улицах и предупредил, что если беспорядки продолжатся, он прикажет войскам применять оружие. Он также велел сдать все похищенные у евреев вещи. И предупредил, что, кто не сдаст — будет отвечать по всей строгости закона, как за разбой. Многие сдали.

Было арестовано 50 человек; правая пресса обвиняла губернатора в том, что он не арестовал ни одного еврея, а арестованных отпустил. На что Милорадович ответил, что не арестовывает людей, защищавших свои семьи и свое имущество.

Почти все арестованные были осуждены (в том числе и судами присяжных) на различные сроки, причем двое — к смертной казни через повешение, и трое — к каторжным работам на 15 лет. Судя по всему, они этого вполне заслуживали.

Вот местные жители действовали, как греки в Римской империи: били евреев и никак не могли остановиться.

Угаснув в Балте, погром переместился в уезд, где народ-богоносец громил еврейские колонии, уничтожал даже птицу и скот, пока не был усмирен войсками.

Самое неприятное в этой истории — попытки местного начальства представить события в виде «еврейского бунта». К этому — и арест евреев, которых представили «зачинщиками», и вызов 500 крестьян, сыгравших роль подкрепления.

Начальству из Балта тоже официально сообщили о «бунте жидов», и Милорадович с войсками приехал подавлять еврейский бунт, а вовсе не прекращать погром. Заступничество протоиерея Радзионовского, местной интеллигенции, те последствия погрома, который он видел своими глазами, заставили Милорадовича быстро переменить мнение о происходящем. Так же точно и греки в Римской империи науськивали римские влети на евреев, а те сплошь и рядом прекращали погромы и карали зачинщиков.[229]

Уже 31 марта предводитель дворянства Бялогородецкий вызвал к себе раввина Шапиро и сказал ему: «Скажи вашим евреям, чтобы они не марали начальство перед губернатором и не жаловались бы на христиан, иначе им будет еще хуже: до сих пор грабили их имущество, а то может дойти еще и до резни».

Но евреи не испугались. Они «марали начальство» в своих показаниях, и губернатор Милорадович до конца выполнил свой служебный долг. Местное начальство рассталось с хлебными местечками, а уж слава о них пошла по всей Руси великой.

После этих событий Российское правительство в 1891 году вносит в Уголовное уложение новую статью: «Об ответственности за открытое нападение одной части населения на другую». Тоже итог, в своем роде. И в высшей степени объективно сказано.

Кишиневский погром 1903 года

Накануне погрома в Кишиневе жило 50 тысяч молдаван, 50 тысяч евреев. 8 тысяч «русских» — то есть не великорусов, конечно, а малорусов, украинцев. Здесь тоже давно искрило и громыхало, как в Балте. Шло все более вооруженное противостояние общин. 6 апреля 1903 года тоже все начиналось, как «обычные столкновения между евреями и христианами, всегда происходивших последние годы (подчеркнуто мной. — А. Б.) на Пасху».

По словам полицейских протоколов, «за последние годы постоянно в это время повторялись драки между еврейским и христианским населением», но «полиция не приняла никаких исключительных мер предупреждения».[230]

6 апреля все началось почти как в Балте: мальчишки кидали камни в окна еврейских домов. Пристав с околоточным пытались их задержать, но их самих «осыпали каменьями». Появились и взрослые, и «неприятие полицией решительных мер» привело к разгрому двух еврейских лавок и «нескольких рундуков». Полиция арестовала до 60 человек…

21 год назад, в Балте, это могло бы дать результат, но, как известно, мир становится все прогрессивнее и прогрессивнее. Аресты не остановили погромщиков.

С утра 7 апреля и евреи, и христиане стали вести себя неспокойно. Группы их вступали в столкновения. Кроме холодного оружия и палок, у евреев были еще ружья, «из которых по временам стреляли», и бутылочки с серной кислотой, из которых они порой плескали в прохожих. Отмечу два обстоятельства:

1. Евреи были вооружены явно лучше, но нет никаких данных, что стрельба нанесла хоть какой-то ущерб христианам.

2. Кислота из бутылочек предназначалась не только погромщикам, а всем вообще прохожим-гоям. Что уже не «нахальство», а уж, простите, прямое преступление, никак не оправданное самозащитой.