Какое поразительное зрелище! Как жаль, что мы не могли делиться впечатлениями! Как обидно было в такие незабываемые минуты чувствовать, что твоя голова в плену в этом шлеме из стекла и металла! Почему мы не можем жить в воде, как эти рыбы, стрелой проносящиеся мимо пас, или, еще лучше, как амфибии, которые долгие часы могут находиться в воде и на суше, одинаково хорошо себя чувствуя в обеих стихиях — воздушной и водной?
Между тем капитан Немо остановился. Мои товарищи и я последовали его примеру.
Я увидел, что матросы «Наутилуса» выстроились полукругом за своим начальником.
Присмотревшись, я заметил, что четверо из них несли на плечах какой-то продолговатый предмет.
Мы находились в центре просторной лужайки, обрамленной со всех сторон высоким коралловым лесом. Наши фонари бросали на дно неверный, блеклый полусвет, от которого гигантски вырастали тени.
По краям лужайки царил густой мрак, и только кое-где вспыхивали и тотчас же угасали кровавые огоньки — это луч фонаря отражался на мгновение в кораллах.
Нед Ленд и Консель стояли рядом со мной. Всем нам только теперь пришла в голову мысль, что наша подводная прогулка совершалась с какой-то целью.
Осмотрев дно, я заметил, что оно во многих местах горбилось холмиками, расположенными рядами; правильность расположения этих рядов говорила о том, что они созданы руками человека.
По знаку капитана Немо один из матросов вышел вперед, отвязал кирку от пояса и стал вырубать яму в дне.
Тут я все понял.
Эта лужайка была кладбищем, яма, которую рыл матрос, — могилой; продолговатый предмет на плечах у матросов — телом умершего ночью человека.
Капитан Немо и его матросы пришли сюда, чтобы предать тело своего товарища погребению на этом братском кладбище в глубине океана.
Никогда я не был так взволнован. Никогда ни одно зрелище не потрясало меня до такой степени.
Я не хотел видеть того, что делалось передо мной и не мог оторвать глаз от этого зрелища ни на секунду.
Тем временем яма медленно углублялась в коралловое дно океана. Вспугнутые ударами кирки рыбы, метнулись во все стороны.
Я слышал глухой стук, когда железо кирки ударяло по куску кремня, затерянному в глубине вод.
Яма вытягивалась в длину и росла в ширину и, наконец, стала достаточно просторной, чтобы вместить человека.
Тогда приблизились носильщики. Тело, окутанное белой тканью, скользнуло в заполненную водой могилу.
Капитан Немо и матросы стали вокруг со скрещенными на груди руками. Я и мои товарищи, глубоко потрясенные этой сценой, отступили на шаг назад, чтобы не мешать их горю.
Могилу засыпали кусками кораллов и придали насыпи правильные очертания.
Когда это было сделано, капитан Немо и все его спутники опустились на одно колено и подняли кверху руки в знак последнего прощания…
Затем траурный кортеж тронулся в обратный путь к «Наутилусу».
Мы снова прошли под сводами кораллового леса и вышли к подножью коралловой стены. Отсюда начался крутой подъем. После часа утомительной ходьбы, наконец, вдали показались огни «Наутилуса». Мы пошли прямо на них и к двум часам пополудни вернулись на борт.
Переменив одежду, я поспешил выйти на палубу, весь во власти грустных мыслей, навеянных только что виденной тяжелой церемонией.
Капитан Немо вскоре присоединился ко мне. Я спросил его:
— Значит, как я и предвидел, этот человек ночью умер?
— Да, господин Аронакс, — ответил капитан.
— И теперь он спит последним сном, рядом со многими своими товарищами, на подводном коралловом кладбище?
— Да, он спит там, забытый всеми, но не нами…
И, закрыв лицо руками, капитан Немо безуспешно пытался подавить рыдания.
После долгого молчания он сказал:
— Там, глубоко под водой, расположено наше тихое кладбище…
— И там ваши мертвецы спят спокойно, недосягаемые для акул?
— Да, — глухим голосом ответил капитан Немо, — недосягаемые для акул и для людей.
Конец первой части
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
ГЛАВА ПЕРВАЯ
ИНДИЙСКИЙ ОКЕАН
Здесь начинается отчет о втором этапе нашего подводного путешествия. Первый закончился трогательной сценой на коралловом кладбище, которая произвела на меня такое сильное впечатление.
Так в беспредельных просторах океана протекала жизнь капитана Немо, и даже могилу себе он приготовил в самых сокровенных тайниках этого океана.
Там, глубоко под водой, ни одно морское чудовище не посмеет нарушить покой последнего сна обитателей «Наутилуса», друзей и товарищей загадочного капитана, так же крепко связанных друг с другом в смерти, как и в жизни… Там спят они, недосягаемые для морских чудовищ «и для людей», как сказал капитан Немо.
Вечно то же неизменное, упорное недоверие к человеческому обществу!
Меня уже не удовлетворяли гипотезы, которыми довольствовался Консель.
Этот славный человек утверждал, что капитан Немо — не добившийся признания ученый, который платит миру ненавистью, за проявленное к нему безразличие. Иногда Консель говорил, что командир «Наутилуса» — гений, осмеянный учеными, и что, устав бороться с тупостью и равнодушием общества, он удалился в эту недоступную людям среду, чтобы жить свободным. Но, по-моему, и это предположение мало что объясняло в капитане Немо.
В самом деле, тайна этой ночи, когда нас заперли в темницу и к тому же еще усыпили, поспешность, с которой капитан Немо вырвал из моих рук подзорную трубу, прежде чем я успел осмотреть горизонт, смертельное ранение одного из матросов, явившееся следствием столкновения «Наутилуса», — все эти обстоятельства опровергали догадки Конселя. Нет, капитан Немо не ограничивался тем, что бежал от людей! Его гениальное изобретение — подводный корабль — служило ему не только убежищем, где ничто не стесняло его свободы, но, быть может, и орудием страшной мести.
Однако пока что я не располагал никакими доказательствами правильности этого предположения. В окружающем меня густом мраке неведения эта догадка могла служить только путеводным огоньком. Буду продолжать поэтому вести записи, если можно так выразиться, непосредственно под диктовку событий.
Впрочем, ведь нас ничто не связывает с капитаном Немо. Он знает, что бежать с «Наутилуса» невозможно. Поэтому он не взял с нас даже слова, оставаться на корабле. Никакие обязательства не стесняют нас. Мы не что иное, как обыкновенные пленники, которых только вежливости ради именуют гостями.
Нед Ленд не отказался от надежды вырваться на свободу. Он уверен, что сумеет воспользоваться первым же удобным случаем. Очевидно, и я последую его примеру. И тем не менее я не без огорчения расстанусь с подводными чудесами, знакомство с которыми сделалось возможным для меня лишь благодаря великодушию капитана Немо.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});