Крис, кивком указывая на спальню.— Это продолжается всю ночь.— Она взяла священника за рукав, будто пыталась увести его в сторону.— Пойдемте вниз, там мы сможем...
— Нет. Я хотел бы посмотреть на нее,— перебил Каррас, не трогаясь с места.
— Прямо сейчас?
Что-то было явно неладно. Каррас отметил про себя, что она напряжена. Чем-то напугана.
— А почему бы нет? — поинтересовался он.
Крис с опаской взглянула на дверь, ведущую в спальню. Оттуда доносился пронзительный мужской голос:
— Проклятый нацист! Нацистская свинья!
Крис отвернулась, потом в отчаянии кивнула:
— Идите. Идите к ней.
— У вас есть магнитофон?
Она метнула на него удивленный взгляд.
— Принесите его, пожалуйста, сюда И еще чистую кассету.
Крис подозрительно нахмурилась.
— Зачем? Вы хотите записать?
— Да. Невоз...
— Святой отец, я не могу...
— Мне нужно сравнить структуру ее речи,— резко перебил Каррас. — И, пожалуйста, запомните: вы должны мне доверять!
Из спальни выскочил Карл, вслед ему несся поток отборной ругани. Мрачное лицо швейцарца было землистого оттенка. В руках он сжимал грязные полотенца и постельное белье.
— Ты его сменил, Карл? — спросила Крис, как только слуга закрыл за собой дверь.
— Да, сменил,— сухо отчеканил Карл и заспешил через холл к лестнице.
Крис посмотрела ему вслед и повернулась к Каррасу.
— Хорошо. Хорошо. Магнитофон принесут сюда.— Она неожиданно отвернулась и вышла из холла.
Каррас следил за ней, ничего не понимая. Что произошло? Потом прислушался. В спальне было тихо. Но тишина взорвалась вдруг дьявольским смехом. Каррас нащупал в кармане пузырек с водой, открыл дверь и шагнул в спальню.
Зловоние было еще сильнее, чем в прошлый раз. Священник прикрыл за собой дверь и уставился на кровать.
Бес наблюдал за ним насмешливым взглядом. Глаза его были полны лукавства, ненависти и силы.
— Здравствуй, Каррас.
— Здравствуй, дьявол. Как ты себя чувствуешь?
— В настоящий момент счастлив видеть тебя. Очень рад.— Язык вывалился наружу, глаза нахально рассматривали Карраса. — Теперь ты в своем обычном одеянии. Очень хорошо. Кстати, кто тебе сказал, что я — дьявол?
— Разве не так?
— Нет. Просто бедный разбуянившийся демонишка. Черт. Однако я не совсем забыт нашим папочкой, который сейчас обитает в аду. Кстати, ты ведь ему не расскажешь о моей непростительной оговорке, Каррас? Не расскажешь, когда его увидишь?
— Я увижу его? Он здесь? — вздрогнул священник.
— В поросенке? Конечно нет. Здесь только маленькая несчастная компания скитающихся душ, мой друг. Ты ведь не винишь нас за то, что мы здесь, правда? Дело в том, что нам деться-то некуда. Мы бездомные бродяги.
— И как долго ты собираешься здесь находиться?
Голова дернулась, Риган перекосило от ярости, и она зарычала:
— Пока не сдохнет поросенок! — Неожиданно она откинулась назад и, пуская слюни, улыбнулась: — Между прочим, какой сегодня прекрасный день! Как раз для изгнания, Каррас.
«Книга! Она прочитала это в книге!»
— Ну начинай же. Побыстрее, пожалуйста.
— Разве тебе этого хочется?
— Безумно.
— Но это выгонит тебя из Риган.
Закинув голову, бес дико расхохотался. Потом смех резко оборвался.
— Это нас сплотит.
— Тебя и Риган?
— Тебя и нас, мой милый друг,— заскрипел бес.— Тебя и нас.
Каррас замер. Он ясно почувствовал прикосновение к шее чьих-то рук. Будто кто-то дотронулся до него ледяными пальцами. Мгновением позже ощущение пропало. «Это от страха,— успокоил себя иезуит.— От страха».
Страха перед чем?
— Ну да, ты присоединишься к нашей маленькой семейке, Каррас. Беда в том, моя крошка, что, хоть раз распознав знамение Бога и поверив в него, человек уже не имеет оправданий. Ты, наверное, заметил, как мало чудес происходит в последнее время? Не наша вина, Каррас, не обвиняй в этом нас. Мы стараемся.
Каррас дернулся и повернул голову, услышав резкий, громкий скрип. Ящик шкафа был выдвинут на всю мину. Священник увидел, как ящик сам собой задвинулся с тем же противным скрипом Что это? Он тут же успокоился, и душа его освободилась от мелькнувших на мгновение сомнений, подобно дереву, сбросившему оковы состарившейся коры. Психокинез. Каррас услышал хохот.
— Как приятно поболтать с тобой, Каррас,— оскалился бес.— Я чувствую себя свободным. Как развратник. Я расправляю свои огромные крылья. Ведь даже то, что я просто рассказываю тебе об этом, должно удесятерить твои проклятия, мой доктор, мой бездарный лекарь.
— Это ты сделал? Ты двигал сейчас ящик?
Но бес уже не слушал его. Он уставился на дверь. Кто-то приближался к спальне.
Черты его лица опять изменились, и перед Каррасом явилось новое существо.
— Проклятый мерзавец! — закричало оно с британским акцентом.— Поганый лгун!
Вошел Карл. Он быстро приблизился к кровати, держа в руках магнитофон, поставил его, отвернулся от Риган и так же быстро вышел из комнаты.
— Прочь, Гиммлер! Прочь с моих глаз! Вали к своей косолапой дочке! Поднеси ей квашеной капустки и геро-инчику! Торндайк! Ей это придется по нраву! Ей...
Карл поспешно вышел.
Неожиданно существо успокоилось и мирно наблюдало, как Каррас вставляет в магнитофон кассету.
— О, здорово, здорово, здорово! Что у нас там новенького в программе? — радостно заверещало оно.— Мы что-то собираемся увековечить, падре? Как здорово! Я люблю новые роли, ты же понимаешь! Просто обожаю!
— Я — Дэмьен Каррас,— начал священник, когда магнитофон заработал.— А кто ты?
— Ты что же, меня не узнаешь? Ерунда какая-то.— Существо захохотало.— Кстати, где здесь дают выпить? А то у меня в горле пересохло.
Священник аккуратно поставил микрофон на ночной столик.
— Если ты назовешь мне свое имя, то я, пожалуй, поищу что-нибудь.
— Ну да, конечно,— хихикнуло существо.— А потом, я полагаю, сам все и вылакаешь.
Каррас нажал на кнопку «запись» и продолжал:
— Как тебя зовут?
— Задрюченный ворюга! — заорало существо. И в тот же момент исчезло. Вместо него появился бес.— А что мы сейчас делаем, Каррас? Записываем нашу милую трепотню?
Каррас напрягся. Он посмотрел на беса, переставил стул поближе к кровати и сел.
— Ты не возражаешь?
— Вовсе нет,— заскрипел бес.— Мне всегда нравились эти адские механизмы.
И вдруг новый сильный запах ударил в нос священнику, запах, похожий на...
— Квашеная капуста, Каррас. Ты заметил?
Действительно, пахнет квашеной капустой. Потом запах исчез, и его сменило обычное зловоние. Каррас нахмурился. Неужели показалось? Самовнушение? Он решил, что пора доставать пузырек. Хотя