Читать интересную книгу Граф с Земли - Никита Баранов

— Вы не подумайте, они не болеют ничем. Просто мы едем уже целую неделю и у нас совсем нет еды.

— У нас та же проблема, — грустно усмехнулся Виктор. — А что же с вами приключилось, раз вы едете так далеко и без каких-либо личных вещей?

— С нами приключилась беда, — вздохнул Мильх. — Арвенх переживает не самые лучшие времена: северные разбойники то и дело совершают на нас налёты и облагают невыносимой данью. И никто нам не помогает. Вот мы и ездили на заработки — убирали поля при поместье одного вельможи. Но когда срок нашей службы, довольно голодной, надо сказать, подошёл к концу, никто нам не выплатил и гроша. Усадили только на телегу и дали пинка под зад. А ещё говорят, что знать заботится о своих подданных…

— Ох, не верится мне в настолько жестокую несправедливость, — покачал головой Виктор. — Вот прям ни гроша не дал вельможа-то? Кажется мне, что если помещик станет себя так вести, то его жизнь станет очень недолгой.

Паренёк замялся. После минуты раздумий ответил:

— Ну, да, было там кое-что ещё. То, что нас голодом морили — это чистая правда, не вру я. Коль давали по куску хлеба да дольке тыквы на человека в сутки, и тому рады были. А так порой и вовсе сырые семечки грызть приходилось на завтрак и ужин, да водой грязной запивать. Вот и подворовывали мы, так сказать, как и все остальные. То морковку с поля утащим, то пару картофелин, а то и кочан капусты целый — так это праздник настоящий! А вельможа всё глядел да глядел на это, но виду не подавал, змеюка. Зато когда мы пришли за деньгами, закончив все свои работы, он вдруг заявил: «Воровали? Пошли вон!». И вот мы, не солоно хлебавши, возвращаемся в Арвенх.

— Да уж, печально. А что с разбойниками? Вы не хотите собраться всей деревней и дать им отпор? Один раз дадите вилами по наглым рожам нахлебников, и они больше не сунутся.

— Эх, господин…

— Джей… Викферт.

— Господин Викферт, пробовали мы. Да только деревня-то мала, десяток дворов всего. Из каждого по мужику, да по сыну — вот и вся наша армия невеликая. А шайка негодяев с каждым месяцем растёт — их уже наверное под сотню. Мы ж не воины, а крестьяне. У нас вон только батька мой, да ещё пара человек раньше служили близ столицы, но этого для защиты не уж точно хватит. Дед меня учил стрелять из лука, но, боюсь, что живого человека я убить не смогу. Одно дело — дичь стрелять, а другое — отнимать жизнь.

— Но ведь разбойники без труда отнимут жизни у тебя и твоих родных, разве это не повод для решительных действий? Стоит ли класть горло на нож, как бараны, просто потому, что вы боитесь драться?

— Ох, господин, да это ж смерть верная! Раньше из ближайшей крепости раз в неделю к нам приходили за припасами лыцари, так вот в обмен они обходили округу Арвенха и прогоняли непрошенных гостей. Но сейчас к нам уже никто не приходит — видно забыли о нас совсем. Так-то.

— Эх, хотел бы я вам помочь, да времени у меня мало совсем, — тихонько произнёс Виктор, прикрывая лицо ладонью. — Хотя, я вполне могу прийти на помощь после того, как… после своих дел. Обещаю, я вернусь и вместе мы что-нибудь придумаем!

— Господин Викферт, не надо только нас зря обнадёживать. Один лишний меч нам ничем не поможет, а лишь раззадорит бандитов.

Виктор довольно ухмыльнулся, пододвинулся к Мильху как можно ближе и показал ему свою руку. Крепко сжав ладонь в кулак, он напрягся так, что, казалось, ещё миг и вены на запястье взорвутся от чрезмерного давления. Спустя несколько секунд пальцы разжались, образовав пригоршню, а в самом центре ладони вспыхнул яркий неугасающий сноп огня.

— Меч вам, может, и не поможет. А что насчёт настоящего волшебника?

Мильх от удивления чуть не потерял управление телегой. Его широко распахнутые глаза смотрели то на пламя, то на внезапно свалившегося на его голову кудесника. А Виктор, довольный полученным эффектом, щёлкнул пальцами и огонь тотчас испарился.

— Ну, господин Викферт, это же совсем другое дело. А вы правда сможете нам помочь?

— Обещаю, сделаю всё, что в моих силах. Но сперва мне нужно будет разобраться с одним своим делом, которое не терпит отлагательств.

— Какое дело, господин? Может, я смогу вам помочь?

— Не думаю. Хотя… где-то в окрестностях вашей деревни, ближе к морю, стоит старый-старый склеп. Он сокрыт от чужих глаз, поэтому обнаружить его практически невозможно. Но мне позарез нужно его отыскать, понимаешь? Вопрос жизни и смерти. Причём так быстро, как только это возможно.

Мальчик задумался. Почесав голову, сказал:

— Нет, не видел такого. Я всю жизнь рос в тех лесах, но склепов не встречал. Точнее, встречал, но только не скрытые и не у моря. Курганы, каирны, руины древних крепостей… но если кто и знает, где находится ваша гробница, то только наш деревенский староста. Если не помер ещё, пока нас не было. Мы можем спросить у него, когда приедем.

— А далеко ли ещё до деревни вашей? А то время-то поджимает.

— Клячи у нас скверные, еле тащат повозку. Думается, что за четыре дня прибудем, если голод и холод нас не добьют. Потому что через пару сотен вёрст начнутся холмы да горы, а дождь сменится снегом. А пока до снега не добрались — радуйтесь дождю; он хотя бы не отмораживает вам пальцы ног.

Виктор кивнул и устроился поудобнее. Оглядев всех своих попутчиков, он решил, что долго они в таком положении не протянут, а потому подвинул их поближе друг к другу, а прямо между ними и Дашей посадил совсем ещё маленькую девчушку. Затем прикрыл глаза и представил, что телегу со всех сторон окружает большой пузырь, не дающий теплу вылететь за его пределы. И действительно — стало на порядок теплее, даже ветер вокруг повозки почти сошёл на нет, и все пассажиры заметно оживились. Проснулись старики и отец, заёрзала девчушка. Даже Даша, постепенно приходя в себя, стала выглядеть гораздо здоровее: вновь зарозовели щёки, а глаза наполнились живым, неподдельным блеском. Мильх просто не мог нарадоваться своему новому знакомому-чародею, и на радостях даже пришпорил своих лошадей, выжимая из них всё, на что они способны, лишь бы поскорее прибыть домой, в Арвенх. Постепенно все друг с другом перезнакомились, и дальнейшее путешествие стало протекать гораздо веселее. Но Виктор и Даша всё ещё старались сохранить конспирацию, дабы не вызвать случайный гнев местного контингента. Для общества они были господином Викфертом, странным путешественником, и его спутницей Дафной.

Через некоторое время действительно повалил снег. Сперва это были лишь мимолётные редкие снежинки, сразу же тающие, лишь переходя границы магического пузыря, поддерживаемого Виктором, но вскоре осадки переросли в сильный снегопад, которому сила рун оказалась не помехой. Местность сменилась на более неровную, и вскоре телега стала подниматься по извилистому серпантину на горный заснеженный кряж, густо усеянный вековыми соснами. Другие путешественники стали встречаться столь редко, что Виктор даже несколько расслабился. По его мнению, никто не мог догадаться, где они с Дашей сейчас находятся и куда направляются. А то, что древний склеп упоминался в беседе с герцогом, Герберт даже и не вспомнит, а если и вспомнит, то не придаст этому ни малейшего значения. Как сказал Мильх, до крепости, якобы охраняющей Арвенх, полдня пути на лошади, так что охраной здесь даже и не пахнет, чем, разумеется, и пользуются северные разбойники и некоторые беглые преступники-пепельники. Хотя болотников в этих краях совсем нет — для них здесь слишком холодно и сухо; ящероподобные гуманоиды предпочитают более тёплые и влажные места. В идеале — далёкие заморские земли, где прямо над их головами нависает огромная тень газового гиганта, действующая на ту территорию как крышка парной теплицы.

Не в силах больше слышать урчащие от голода животы попутчиков, Виктор несколько раз отправлялся на охоту. На сей раз он использовал не пистоли, так как те находились в разряженном состоянии, а наспех выточенными из длинных прямых ветвей дротиками. Приноровиться к метательному оружию оказалось довольно сложной задачей, но дичи в здешних краях оказалось так много, что рано или поздно даже слепой попадёт в какого-нибудь щетинника своим копьём. Собственно, так и вышло — плотная пелена падающего снега практически лишала Виктора видимости, и метать дротики приходилось вслепую. Когда же с двадцатой попытки после очередного броска послышался агонизирующий крик мохнатого кабана, сердце Виктора наполнилось ни с чем не сравненной радостью, сладким чувством победы смешанной с гордостью за самого себя любимого. Довольный собой, иномирец лично разделал добычу и зажарил её на костре, а его новоиспечённая компания была настолько голодна, что кабан превратился в груду обглоданных костей всего за полчаса. С набитыми, наконец, животами и боевой настрой тут же подскочил до самых небес. Отец Мильха оставшийся до Арвенха путь вытачивал своим ржавым ножом из костей щетинника маленькие фигурки божеств Света, и Виктор в кои-то веки смог поподробнее узнать об этом странном, но до боли похожем на любой земной пантеоне богов. Главенствующей силой жители Авельонского герцогства считали неизмеримую обычными мерками сущность, пронизывающую всю вселенную, всю гелиоцентрическую систему мира. Свет был в каждой песчинке, каждом человеке и каждой звезде. Всё, что рождается, приходит из Света, и после смерти в него же и возвращается. Но есть и менее значимые, но всё же боги, правда, более одушевлённые и олицетворённые, нежели сам Свет: был здесь и бог стихий, богиня морских чудовищ, братья-боги Пороки. Всего их существует тридцать, но авельонцы почитают лишь двадцать семь из них, ибо оставшиеся трое — злые божества, подлые и злорадные, несущие лишь смерть и разрушение. К счастью, как сказал Мильх, вера в Свет, ежедневные молитвы, исповедь раз в месяц и маленький медальон на шее полностью оберегают верующего от всех злых сил.