Читать интересную книгу Древние цивилизации Америки - Владимир Гуляев

Чужеземцы быстро теряли силы и один за другим сходили в могилу. Наконец, в живых осталось только двое: Херонимо де Агиляр, впоследствии присоединившийся к войску Кортеса в 1519 году, и Гонсало Герреро, который убежал на юг, в провинцию Четумаль, где вскоре стал главным военным советником при местном вожде Начан Кане, женился на его дочери и принял языческую веру своих покровителей.

В начале 1517 года с Кубы отправилась на запад экспедиция во главе с доном Франсиско Эрнандесом Кордовой, который, по словам испанского летописца XVI века Бартоломе де Лас Касаса, «был человеком очень смелым, рассудительным и весьма ловким, всегда готовым ловить и убивать индейцев». Цель его плавания как раз и состояла в том, чтобы привезти новых рабов для испанских плантаций и рудников в Вест-Индии. На борту трех небольших кораблей находилось 110 солдат и матросов. Однако внезапно разыгравшаяся буря отбросила эскадру далеко к югу от намеченного курса. И вот, в воскресенье, 23 февраля 1517 года Кордова увидел перед собой желтые известняковые утесы побережья Юкатана.

Таким образом, Кордова и его спутники оказались первыми из европейцев, которые по своей доброй воле высадились на каменистую мексиканскую землю. Повсюду видны были города и селения, возделанные поля маиса и фруктовые сады. «В Кампече, — пишет Диего де Ланда, — испанцы нашли здание в море, недалеко от земли, квадратное и все ступенчатое; на его вершине находился идол с двумя свирепыми животными из камня, которые пожирали его бока, и длинная толстая каменная змея, глотающая льва; эти животные были покрыты кровью жертв».

По словам Лас Касаса, «испанцы провели там три дня и были не меньше поражены при виде каменных домов и вообще всего увиденного, чем индейцы при виде их бород, одежды и белой кожи».

Выменивая у местных индейцев за всякую мелочь продовольствие и украшения из низкопробного золота, Кордова упорно стремился узнать, где можно найти побольше этого драгоценного металла. Но майя не понимали, чего хочет от них странный чужеземец: своего золота здесь никогда не было, а те немногие безделушки, которые сюда попадали, привозились издалека — из Центральной Америки (Коста-Рики, Никарагуа, Панамы).

Распаленное же воображение конкистадоров рисовало им несметные богатства, явно скрытые где-то поблизости, и они плыли вдоль юкатанского побережья все дальше и дальше на юг. Через несколько дней на их пути встретился большой и многолюдный город Чампотон. Вооруженные до зубов испанцы во главе с самим Кордовой высадились на берег, где их настороженно встретила огромная толпа местных жителей с копьями и палицами в руках. Правда, в первый момент открытого столкновения не произошло, поскольку испанцы попросили разрешения всего лишь пополнить запасы пресной воды. Но вскоре правитель города Моч Ковох понял, что отнюдь не вода интересует здесь бородатых пришельцев.

На утро следующего дня испанский лагерь, наскоро сооруженный почти у кромки прибоя, был окружен отрядами майяских воинов. «И вот разъярившиеся индейцы с луками, стрелами и щитами, которые были у них в форме полумесяцев и украшены золотом, — пишет Лас Касас, — бросаются изгонять чужеземцев, сопровождая атаку звуками трубы, звоном колокольчиков и дикими криками. Испанцы не в состоянии выносить этот крик и, полагая, что обнаженных индейцев одолеть будет нетрудно, выходят им навстречу во главе с Франсиско Эрнандесом Кордовой, который… был человек… не робкого десятка, и вступают с ними в бой. Четыре часа сражались те и другие с немалой отвагой: испанцы рубили мечами, кололи копьями, вспарывали индейцам животы, поражали их из арбалетов, и поле было усеяно мертвыми индейцами, но остальные не сдавались, а продолжали разить испанцев своими стрелами. Стоило одному из испанцев выйти вперед без щита, как его немедленно поразили стрелы в живот, и он тут же умер; а когда другой, стремясь доказать свою храбрость, вылез вперед, они убили и его, и вскоре почти все испанцы были ранены. Увидев, что дело плохо, они стали отступать к своим шлюпкам… а индейцы с криками и воплями их преследовали, нанося им новые и новые раны; поскольку же на берегу было очень вязко и шлюпки чуть не потонули в грязи, да к тому же раненые едва передвигались… то прошло немало времени, пока им удалось отчалить. Всего там полегло 20 испанцев, а предводитель и остальные уцелевшие вернулись на корабли полумертвыми; еще бы несколько минут, и ни один бы не унес оттуда ноги».

Это был настоящий разгром. Из 110 солдат и матросов Кордовы 20 погибло, 2 попали в плен и их принесли в жертву богам майя, а 50 человек получили тяжелые ранения. С большим трудом на двух уцелевших кораблях экспедиция вернулась на Кубу, где Кордова вскоре умер от полученных в Чампотоне ран.

Но дело было сделано. Слух о богатых землях и многолюдных городах, лежащих всего в сотне километров к западу от Кубы, мгновенно разнесся по острову, и когда тщеславный губернатор дон Диего Веласкес объявил о подготовке новой экспедиции в страну майя, желающих оказалось более чем достаточно.

В апреле 1518 года из порта Сантьяго-де-Куба отправилась к берегам Юкатана целая флотилия из четырех хорошо оснащенных кораблей с двумя сотнями солдат и матросов на борту. Начальником экспедиции Веласкес назначил своего дальнего родственника Хуана де Грихальву. Инструкции губернатора были строги и недвусмысленны: на новых землях колоний не основывать и боевых действий не вести, поскольку главная цель данной экспедиции — разведка, обследование побережья вновь открытой страны и налаживание торговли с ее обитателями.

После нескольких дней плавания флотилия Грихальвы благополучно добралась до острова Косумель, отдаленного от материка лишь узким проливом. Увидев большое селение с каменными храмами и пирамидами, испанцы поспешили высадиться на берег. Их ждала толпа местных жителей во главе с вождем и верховным жрецом. Последовал традиционный обмен приветствиями (причем Грихальва пользовался услугами переводчика-майя, увезенного на Кубу год назад людьми Кордовы). «Затем индейцы, — отмечает Лас Касас, — поднесли в дар командующему больших кур, которых мы зовем зобатыми, и несколько тыквенных сосудов с пчелиным медом, а командующий дал им всякие кастильские вещицы — бусы, бубенчики, гребни, зеркальца и прочие безделки и спросил через переводчика, нет ли у них золота для продажи и обмена на эти товары, ибо так уж повелось, что у испанцев изложение Священного Писания неизменно начинается с этого вопроса и он служит главным предметом проповедей… Никогда не пеклись наши соотечественники ни о чем ином, кроме золота; и индейцы усвоили, что золото — единственная забота христиан, предел их вожделений, причина их прибытия в эти края и всех их трудов и странствий».

В ответ на настойчивые просьбы Грихальвы майя принесли несколько украшений из низкопробного золота: больше в селении не оказалось. И разочарованные испанцы отправились дальше — туда, где в сиреневой дымке моря маячили крутые скалы мыса Каточ. «Мы плыли вдоль берега день и ночь, и еще день до захода солнца, — вспоминает участник экспедиции Хуан Диас, — прежде чем увидели город настолько большой, что даже Севилья не была по сравнению с ним красивее и больше. Кто-то увидел там очень высокую башню. На берегу собралась огромная толпа индейцев, которые размахивали двумя флагами, давая нам знак приблизиться к ним. Но командующий не захотел этого».

Скорее всего Хуан Диас описывает древний майяский город Тулум (Сама) на восточном побережье Юкатана, к югу от острова Косумель. Этот город был основан, по данным археологии, еще в I тысячелетии н. э. и прекратил свое существование вскоре после испанского завоевания.

Не найдя здесь ничего интересного, путешественники повернули назад, на север. В Чампотоне, по словам Диего де Ланды, в то время как они запасались пресной водой, индейцы убили одного человека и 50 ранили, включая и самого Грихальву. Надо сказать, что Грихальва явился в Чампотон с вполне определенной целью. Он хотел проучить строптивых туземцев за избиение людей Кордовы. Однако непрошеные гости и на этот раз получили такой суровый отпор, что у них надолго отпала охота посещать столь неприступный город. С тех пор на всех испанских картах Чампотон получил новое имя — «Город Злой Битвы».

Двигаясь все дальше на юго-запад, Грихальва открыл залив, который назвал Лагуной де Терминос, устье реки Табаско (современная река Грихальва) и западное побережье Мексиканского залива. Он первым из европейцев узнал о существовании могущественной ацтекской державы, заставлявшей местные провинции регулярно платить ей большую дань.