Он разжал руки, и я поняла, что действительно сижу на чем-то удобном и таком мягком!
— Голодная? — Тар развернул кресло так, чтобы оно стояло одним боком к камину, и указал на притулившийся возле него столик.
Оглядев внезапно появившееся блюдо с фруктами и прозрачный кувшин с плещущейся в нем пурпурной жидкостью, я окончательно впала в растерянность.
— Откуда все это?
— Этот сюрприз любезно предоставил мне хозяин. Для тебя. Ну и в компенсацию за то, что его ручной монстрик чуть не выпил из тебя всю силу.
— Так. Я вижу, тебе есть что мне рассказать. И лучше тебе сделать это как можно быстрее! — Интересно, почему я, когда смущена или растеряна, начинаю так вызывающе себя с ним вести?
Чтоб избавиться от власти его чуть прищуренных в усмешке глаз, я сцапала яблоко и сделала вид, что полностью им поглощена.
— Да рассказывать особо нечего. — Он взял с камина трезубец подсвечника и, подпалив все три свечи, поставил его на край стола. — Как выяснилось из беседы, я понадобился Лучезарному, чтобы, развоплотив меня, он смог вернуться в свой мир.
Я старательно сгрызла яблоко.
— И что нам теперь делать?
— Для начала отдохнуть. — Он уселся в кресло напротив и, плеснув из кувшина мерцающую рубинами жидкость в маленькие чашечки, вновь задумчиво уставился на меня. — Знаешь, у нас в части есть такая поговорка: кому суждено быть застреленным, тот не сгорит. Так вот. Надеюсь, что и на этот раз повезет.
— При чем тут это? У тебя в Книге судеб стоит эта дата! Этот рубеж! Этот день!!! Как можно надеяться на авось, если твой враг — сам создатель мира? — Я не заметила, как перешла на крик. Пусть он скажет, что это глупая шутка! Пусть пообещает остаться в живых, а главное, сделает это, но только пусть не смотрит на меня… так!
Заставив себя успокоиться, я поднесла к губам чашечку и, вдохнув аромат, с наслаждением сделала несколько глотков. Нектар.
— Что еще сказал тебе Высший? — Отставив чашку, я холодно взглянула на смертного.
— Да в общем-то почти ничего: только то, о чем я тебе уже сообщил. Ах, ну да! Еще он просил передать одну ма-а-аленькую просьбу: чтобы завтра утром ты не приходила к Храму Правления.
— И все?! А о чем вы столько времени говорили?
Тар невозмутимо пожал плечами.
— О политике, коррупции государственных чинов, инфляции и поставках манны. — Сделав глоток нектара, он задумчиво покривился и выдал: — Водки сюда не хватает. Один к одному.
— Ты издеваешься? — Я прищурилась, разглядывая его кристально честное лицо. — Если ты мне сию секунду все не расскажешь, я специально пойду завра к Храму, чтобы порасспросить кое-кого самой.
— Лайла, в наших разговорах не было ничего, чтобы могло бы тебя заинтересовать! Поверь, будь ты с нами, ты бы испытала разочарование и скуку.
Ну все! Я прямо-таки услышала треск, с которым лопнуло мое долготерпение.
— Откуда… ты… знаешь… что может меня заинтересовать, а что нет? Откуда ты… ты — врун, болтун и потаскун — можешь это знать? Как могут быть ведомы тебе — ни разу не испытавшему ни любви, ни хотя бы привязанности — чувства ангелов?
— Крылья?
Его неожиданный вопрос заставил меня замолчать.
— Что — крылья?
— Чувства ангелов — крылья? Этакая фобия. Моральное самоудовлетворение! Божок, которому вы все молитесь! — Его лицо в нервном пламени свечей сделалось злым. — Лайла, какие чувства? О чем ты? Скажи, что ты хочешь больше всего на свете? Что ты любишь? О чем мечтаешь? И я уверен, что в твоей душе, в твоем сердце ответ будет — крылья! Стремление вырваться из серой толпы небожителей, доказать самой себе, что ты хоть чем-то отличаешься от этой массы! Что ты на миг, на шаг ближе к вершине! Но ты не понимаешь одного! Самый никчемный, потерявшийся во времени небожитель, существующий только для того, чтобы каждое утро видеть солнце, чувствовать ветер и слышать невообразимую и всегда такую разную Славу, — счастливее тебя. Потому что он познал мудрость этой жизни, и, поверь, она не в том, чтобы иметь власть над стадом овец!
Крылья?
Я усмехнулась. Выдержать его взгляд сейчас оказалось невообразимо тяжело, но я справилась.
— Наверное, ты прав. Но… знаешь, иногда обстоятельства бывают гораздо сильнее, и не думаешь ни о крыльях, ни о стаде, а только о том, чтобы все исправить. — Я помолчала, взглянув на хранившего молчание Тара, и решилась. — Кто я и откуда — не помню. Так бывает, когда последняя смертная жизнь заканчивается внезапно. Почти всегда причина одна: невнимательность хранителя. Но может случиться так, что в Книге судеб вдруг появится какая-то важная миссия, коей ты становишься удостоен. — Я отвела взгляд. Зачем я это говорю? Ему. — В общем, такой «сбой в системе» произошел и со мной. Моя последняя смертная жизнь закончилась тем, что мы с мужем погибли почти сразу же после нашего венчания. Как выяснилось потом, нам предназначалась долгая, счастливая жизнь… если бы не я. Кто-то посчитал, что гораздо лучше я справлюсь с иным испытанием, нежели быть счастливой.
— Ты его… любила? — Голос Тара прозвучал глухо.
Я кивнула и посмотрела подопечному в глаза.
— Готова была за него умереть. Но больше всего меня мучило то, что именно я и стала причиной его смерти. Чтобы найти его, я отказалась от дальнейших перерождений.
— И… ты нашла?
Я покачала головой.
— Нет. Поступив в школу ангелов, я попросила своего учителя узнать о его судьбе. Оказалось, что он вновь выбрал смертную жизнь, и… его следы оказались надежно скрыты. Вот почему я захотела стать ангелом. И дело даже не в могуществе, которую дают крылья, а в том, что я до последнего надеялась его найти. Если бы я стала ангелом, мне бы, наверное, это даже удалось.
— Что ж, возможно, еще найдешь. Пути Господни неисповедимы. Ты будешь еще есть?
— Нет. Аппетит пропал.
— Тогда пойдем спать? — Тар поднялся. Задул свечи. — Я, конечно, понимаю, что ангелы не спят и питаются святым духом…
— Манной!
— Ну манной, какая разница? Но даже в раю я бы, если честно, не отказался от часиков десяти здорового сна.
Я тоже поднялась.
— Тар, мне не нужны крылья. И прошлое я не хочу возвращать. Я… — Как трудно это сказать, но я же ангел! Я просто обязана любить своего подопечного! — Я…
— Лайла, прости. Я — дурак. Наговорил тебе ерунды. — Тар оказался совсем близко. — Ты самый лучший ангел. Не слушай меня! Крылья — это хорошо! И вообще, плох тот солдат, который не хочет стать генералом! Вдруг когда-нибудь ты сможешь подвинуть даже Высшего? Точно! Может, это и есть твоя миссия?
— Ты моя миссия, Тар. Самая главная. — Как же по-дурацки все вышло! Я отвернулась, пряча ползущую по щеке единственную слезинку. — Иди спи. Завтра утром мы все-таки наведаемся в Храм! Я намерена вытрясти из этого интригана все. Клянусь, пока я с тобой, тебя не развоплотят!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});