даже без сознания, – подумал Антон, – а то, как превратится в пятиглазое привидение, объясняйся потом с охраной, зачем с собой собачку привели».
Приняв с помощью белых тапочек более спортивный вид, компания направилась прямиком в бар. Антон всем сообщил, что «Гуляем за счет заведения», то есть за армаранский счет.
Маша взяла себе джин с тоником в высоком бокале. Забубенный выпил водки, а потом решил попробовать все сорта виски и текилы, какие только увидел. Грех было упускать такой случай, раз инопланетяне платят. Вася ничего не заказывал, потому что не мог. Его сгрузили на высокий стул на ножках, с которого он почти мгновенно стек на барную стойку. В игровом зале было включено «космическое» ультрамариновое освещение, в лучах которого все посетители боулинга казались сейчас потусторонними привидениями с фосфоресцирующими лицами или стопроцентными инопланетчиками. Поэтому Вася со своими бледными всполохами был среди других просто незаметен и ничьих вопросов не вызывал.
Антон хлопнул пару рюмок текилы для начала и, взяв в руку третью, прислушался к окружающим разговорам. Под грохот методично рушившихся кеглей и всепроникающей техномузыки он все-таки услышал спор профессиональных игроков, которые сидели за ближним столиком. Профи спорили на такие узкоспортивные темы с использованием английских терминов, что Антон почти ничего не понял. И поначалу даже принял их за носителей вируса. Но анализатор его успокоил: это были просто увлеченные любители боулинга.
– Да нет, я в этой игре из-за двух сплитов пролетел! – сокрушался невысокий блондин.
– Это потому, что у тебя эпроуч был хреновый, – сообщил ему толстяк в клетчатой ковбойской рубашке.
– Да я же старался! Но мне на спэа не повезло, все мазал.
– Да уж, ни одного страйка за всю игру. Это, брат, крутая невезуха!
Спортсмены подозвали официантку, которая быстро принесла им бутылку «Столичной» водки и высокие рюмки. Наполнив по емкости, друзья опрокинули по одной и налили по второй. Разговор продолжился.
– Ну, а ты помнишь, как на прошлой неделе я играл, а? Пять страйков за игру. Триста шестьдесят очков выбил. Вот это да!
Толстяк даже крякнул от такой наглой лжи.
– Чего ты несешь! Триста шестьдесят! Ха! Да в России двести-то никто не выбьет!
– Ты не патриот! – не унимался ярый боулер. – Да все равно, везуха у меня тогда была, не то что сейчас. Одни страйки. Что ни бросок – страйк! Что ни бросок – страйк! А хук-то у моего шарика был какой! Нет, ну ты помнишь, какой у меня был тогда хук?
Блондин толкнул толстяка в плечо.
– Нет, ну ты помнишь? Всем хукам хук!
– Да, – согласился так сильно покрасневший толстяк, что даже ультрамариновое свечение не могло этого скрыть. – Хук у тебя тогда был знатный. Видать, дриллинг у твоего шара был правильный.
– Точно, с плохим дриллингом это не шар. У него тогда и хука никакого не будет. А у моего-то хук был ого-го!
– Давай его сейчас обмоем.
– Давай! За хук и за мой новый шарик!
– А ты что, себе новый шар купил?
– Ага! Целых три дня стучу.
– А я что, как лох, сегодня хаус-болом играть буду? Ну и кто ты, Илюша, после этого?
Друзья спортсмены хлопнули еще по рюмке. Скоро к Гризову подошла девушка-оператор и указала на освободившийся столик за пятой дорожкой. Маша с Забубенным устремились сразу туда, а слегка опьяневший Гризов задержался на секунду и спросил у девушки:
– Извините, а вы не знаете, что это за хук такой?
– Не знаю, – улыбнулась девушка, – я тут недавно работаю.
– Спасибо, – ответил захмелевший Гризов и пошел догонять свою команду. Про тихо растекшегося по стойке Васю он вообще забыл.
Едва разместившись за столиком, друзья сразу же начали бросать шары. Гризов уже пару раз бывал здесь по журналистской необходимости, писал про всякие турниры. Поэтому худо-бедно мог кинуться шариком. Но Забубенный пришел в боулинг впервые и это занятие ему понравилось. Он с гиканьем разбегался и так мощно швырял килограммовым шаром из-за плеча, что едва не разнес все то, что находилось выше линии падения. Три раза его шар ударялся в стену над другим концом дорожки, после чего администрация выделила ему бесплатного инструктора, дабы Григорий не разнес дорогостоящее оборудование. После того, как Забубенный взял несколько уроков, эпицентр падения его шаров сузился до размеров дорожки, и они перестали пугать окружающих игроков, со свистом пролетая над их головами. Хотя Григорий все равно делал долгий разбег и перед броском выкрикивал разные лозунги типа «Эх, ма!» или «Получи, фашист, гранату!».
Маша отреагировала спокойнее. Она до этого дня уже много играла в боулинг в Москве, и это ее не очень впечатляло. В отличие от Григория, она кидала не сильно, но довольно точно, поэтому и обыграла обоих мужчин во всех четырех играх, которые они сыграли за вечер.
Временами Антон замечал странную особенность игры в боулинг у остальных игроков. После каждого броска, когда они встречались со своим соперником по матчу, то сразу же начинали играть в ладушки. Это похлопывание ладошками вызвало живейший интерес у Забубенного, который его тоже заметил. Он даже поинтересовался у игроков с соседнего столика, что это за ритуал такой и всем ли можно играть в ладушки или только суперпрофессионалам. Узнав, что это в правилах не оговаривается, он тут же стал играть в ладушки с Машей и Антоном, отстучав им скоро все ладони. К счастью, Забубенный был уже сильно навеселе и большую часть ладушек промахивался мимо ладоней. Только поэтому Маша и Антон еще могли играть и держать бокалы.
Под утро, когда самые стойкие игроки начали расходиться по домам, Гризов вдруг вспомнил про инопланетного учредителя, которого абсолютно упустил из вида. Но Маша успокоила его, указав за стойку бара.
Гризов глазам своим не поверил.
Рядом с синим Васей, обняв его за мягкое плечо, сидел еще один синий субъект в форме гражданского летчика и пытался влить в Васю стакан водки. Вася отнекивался.
– Я (кхх)… не могу, – слабо защищался инопланетянин. – Нам (кхх)… армаранам во время дальних космических перелетов нельзя употреблять…
– Ладно тебе, – уговаривал его сосед, – да я сам летчик, понимаю. Нам тоже нельзя, но сейчас-то мы, брат, с тобой не за штурвалом?
– Не за (кхх)… штурвалом…
– Так что греха не будет. Давай, сразу взбодришься!
И Вася сдался. Он позволил влить в себя чужеродную жидкость. После этого армаран так быстро выпрямился, что Антон решил: «Всё, столбняк!». Но, к счастью, ошибся. Посланец Оззы расправил плечи и оказался выше своего соседа. Цвет его лица некоторое время бликовал и менялся от красного до зеленого,